Тернистая звезда (СИ) - "Anevka" - Страница 54

– Да ты представляешь себе, чего мне стоило добиться хотя бы допуска аборигенов до колониальных школ? – она уже почти орала на собеседника, выплёскивая накопившееся за годы отчаяние и бессилие. – На них же смотрят тут хуже, чем на обезьян! А если б кто-то пронюхал, что я уроки у местных беру, меня бы…

– Тебя бы что? – передразнил Джегг. – На чашку цитрина в приличные дома перестали бы приглашать?

– Представь себе! – огрызнулась Стелия. – Мне бы вычеркнули из всех клубов и салонов. И где прикажешь тогда беседы проводить? На соборе раз в сезон? Я… перестала бы быть одной из них. И…

Тут Стелия испуганно взвизгнула, потому что Джегг схватил её за рукав и рванул к себе с неожиданной силой. Его тёмные глаза пылали незамутнённой яростью.

– Ты чёрная священница, – процедил он сквозь зубы. – Ты никогда не будешь одной из них. И не должна быть. – Его пальцы больно впивались ей в плечо, но пугало Стелию не это. Пугал голос. И взгляд. – Ты должна им указывать, что думать и как управлять. Не они тебе. Ты – совесть. Тебе – решать. Поняла меня?

Женщина осторожно кивнула, не проронив ни звука. Джегг чадил беспредельной властью, как факел копотью. Она… да не то что она, любой, кто сейчас окажется поблизости, будет беспрекословно исполнять всё, что ему вздумается повелевать. Хоть с крыши броситься, хоть заклятого врага в губы лобызать. Ей было жутко, как никогда в жизни. Нет, она, конечно, знала, что такое Проповедник. Но одно дело в отчётах читать и пытаться вообразить, а другое дело испытать этот взгляд… и этот голос на себе.

– Назначишь внеочередной собор, – холодно бросил он, отпуская её плечо. – Через пару дней. Мне надо выспаться, прежде чем…

– Джегг… – срывающимся голосом прошептала Стелия. – Ты же не станешь проповедовать на весь конклав…

– Почему нет? – её затягивала холодная бездна его глаз. – Твой конклав попытался меня убить. Слил код доступа и сигнатуру с комбеза, который ты прислала мне. Достаточный повод для дезинфекции.

– Но… помимо нас там десять человек.

– Пятёрка на одного.

– Я не смогу… пять подряд, – без голоса, одними губами прошептала Стелия. – Даже двоих не смогу. Я не… проповедница, Джегг. Я найду предателя, клянусь тебе, я…

– Ты пришлёшь мне свод законов колонии, – сказал он уже обычным голосом, без модуляций Повелителя Душ, и уселся на подоконник. – Я его перепишу. На утверждение ты созовёшь полный собор конклава. Дальше я сам разберусь.

Стелия рассматривала его, будто видела впервые. Привлекательные черты. Джегг ей всегда нравился. Но теперь… никогда ей не забыть, как умеют сверкать эти тёмные глаза. До чего он может быть величественным. Без титулов, без парадных одежд – этот человек просто становился живым воплощением приказа. И это пугало. Но одновременно с этим повиноваться ему было… приятно. Да что там «приятно»! Она сделает это с наслаждением!

– Снова думаешь не о том, – с неудовольствием констатировал Джегг.

***

Разбудили её раньше, чем Астер рассчитывала: даже не рассвело ещё. Вежливый трибун витиевато сообщил, что пограничная служба не имеет более к инженеру транзитного корабля никаких претензий и официально приносит извинения за доставленные неудобства. В качестве горячих извинений Астер вполне устроил красный цитрин. Заварил его Вито отменно, пока готовили мобиль, девушка успела всё выпить и теперь раздумывала, не попросить ли добавки. Решила не жадничать: не известно ещё, как далеко её собрались везти и будут ли по пути санитарные остановки. Тогда она стала оглядываться по сторонам и в освещённом окне заметила Джегга. А рядом с ним – чёрную священницу Стелию. Астер сразу узнала её по сногсшибательной причёске – точно как на голограмме со страницы конклава. Джегг что-то говорил, а женщина внимательно слушала. И её красиво подведённые чёрным глаза и яркие, чувственные губы, и холёные, с ярко раскрашенными длинными ногтями руки – всё выражало крайнюю степень восхищения. На короткий миг Астер стало интересно, о чём там вещает транзитный пассажир её корабля. Но она стряхнула праздное любопытство как надоедливое насекомое. Если речь о местной политике – это не её дело. А если не о политике, а о… чём-то личном – не её дело вдвойне. Выражение лица Джегга могло бы что-то прояснить, но… он стоял спиной к окну. Ай, какая разница, в конце-то концов?

Астер точным броском отправила смятый стаканчик в утилизатор. Тот утробно взвыл, радуясь подачке. «Совсем как ты в ответ на порцию внимания чёрного священника», – подумалось невпопад.

Но тут подошёл трибун и сообщил, что можно ехать. Распрощавшись с ним, Астер уселась в мобиль и стала разглядывать быстро мелькающий за окном пейзаж – просто чтоб не клевать носом. Водитель признался, что ему приказано отвезти её в гостиницу. Правда, почему-то, не в ту, в которой Астер остановилось, но приказ есть приказ, в крайнем случае, в центре она уж разберётся. Мультикуб ведь ей вернули. О! Вот он и интерсеть начал ловить! Сколько пропущенных вызовов… От Хэлы, от Сегоя, от Налы даже… хм… ворох сообщений, все какие-то панические, вида «Где ты?», «Ты в порядке?!», «Пигалица, не дури! Ты не можешь вот так!», «Астер, отзовись!»

Инженер нахмурилась и прежде, чем отвечать на непонятные реплики своего экипажа, открыла ленту новостей.

***

Стоило двери захлопнуться за Стелией, убежавшей отдавать своим верхоглядам распоряжения, отложенная усилием воли усталость навалилась на Джегга многократной перегрузкой. 5g, если не больше. И не удивительно. Прошлую ночь он почти не спал. Сутки тут слишком длинные. И пять проповедей подряд, да ещё без надлежащей предварительной подготовки… Вымотался. Нервничал из-за Астер. Астер, звезда моя тернистая… Оконное стекло приятно холодило разгорячённый лоб. Он успел заметить её силуэт в свете фонаря у выездных ворот. Вот она встаёт на носочки, чмокает в щёку смущённого трибуна… Джегг улыбнулся. Значит, больше не сердится. Хорошо. У Астер тоже был утомительный день. Разбудили вот ни свет ни заря, во второй раз подряд. Ей нужно больше отдыхать. Джегг проследил, как мобиль, в который села девушка, укатил в сторону центра города, отошёл от окна и прислонился к противоположной стене. Почти сразу же понял, что даже стоять для него сейчас – слишком тяжело. Где эта Стелия запропастилась? Надо ещё охрану периметра колонии с ней обсудить… И Юсфиталь, и шаха… Впрочем, этих можно завтра. То есть уже сегодня, но… Надо бы стул, но до него непреодолимо далеко идти. Джегг сполз по стене, пока не уселся на пол. Голову повело в сторону, висок коснулся смежной стены. Веки упали, будто роллеты на грузовом отсеке «Гибралтара» – быстро, но тяжело. И ни в какую не желали подниматься опять. Сервопривод, видимо, отказал.

Когда леди Стелия вернулась в переговорную, где оставила коллегу, знаменитый проповедник уже крепко спал, свернувшись калачиком в углу.

Этим утром Орион встал много раньше Астер и висел уже высоко в небе, когда она нетвёрдым шагом спустилась в ресторан, задумчиво наматывая на палец прядку волос. И так же задумчиво, не произнося ни слова, ковыряла ложкой кашу в тарелке. Даже ягоды забыла насыпать.

Хэла с Налой, давно успевшие справиться со своими порциями, шептались о том, что инженер совсем пришибленная, должно быть, запоздалый шок от промелькнувшей рядом смерти, и надо бы её отвлечь и развеять. И Хэла даже зашептала на ухо подруге рабочий план.

Астер в самом деле была грустна и весьма рассеяна, но причиной тому послужил отнюдь не страх оказаться погребённой под обломками после залпа очередной ракеты, и даже не печаль по поводу утраченных личных вещей. Покупки, отправленные в гостиницу с роботом-курьером, опоздали к акту разрушения и счастливо добрались до нового номера Астер.

Вчера после дружеских объятий, вздохов Хэлы и ругательств Сегоя, инженер удалилась в свой новый номер, отговорившись усталостью, хотя выспаться на пограничном пункте ей удалось на удивление хорошо. Девушку беспокоил Джегг. Просмотрев новостные записи, Астер убедилась, что эпицентр взрыва в гостинице произошёл ровно за окном номера священника. И если бы он не вылез по пожарной лестнице, а остался досматривать утренние сны, то… Покушения покушениями, испортить редуктор интубационной трубки, например – мерзко, но понятно. Однако ракета! Это уже ни в какие прыжковые ворота не лезет.