Очень большая игра (СИ) - Ода Юлия (Ли) - Страница 4

— Любимое место, да? — голос, раздавшийся за спиной, неожиданностью для Лит не стал. Скорее уж обрадовал — мерзнуть тут, изображая приманку, уже надоело.

— Енси, — резко развернулась она в его сторону, — ты же обещал оставить меня в покое? Так какого?..

— Не боишься, что унесет? — подходить ближе тот не стал, оставшись под прикрытием стены палубной кофейни.

— Что тебе надо? — повторила Лит.

— Прыгай! — резко прозвучало в ответ.

— Сдурел⁈ — удивление у нее получилось непритворным — такая прямота и в самом деле оказалась сюрпризом. — Шуточки у тебя…

— Прыгай, — подтверждением тому, что шуточками здесь и не пахнет, стал звук взведенного курка. И револьверный ствол, уставившийся в ее сторону. — Лучше сама.

— Е-енси… — икнула она. — Ты чего? Убери… Увидит же кто-нибудь…

— Меня? Ну что ты, девуля. Как меня могут здесь увидеть, если я сейчас гостей в ресторане обслуживаю? Человека три это точно подтвердят. А остальные… Ну замотались просто, оттого и не заметили. Так что за меня не переживай. За борт! Ну!

Лит попятилась, спиной вжимаясь в леера, оглянулась и отчаянно замотала головой. Но когда тот, не опуская пистолет, сделал шаг в ее сторону, в испуге отступила еще чуть-чуть и, не удержавшись, кувыркнулась через поручни, канув вниз. Почти беззвучно — короткий вскрик унес очередной порыв ветра. Как, видимо, и всплеск.

Когда официант, убрав револьвер, подошел к борту, на черной воде внизу не было ничего. Лишь белые барашки невысоких, но острых и словно злых волн угадывались в свете бортового фонаря.

— Вот и славно, — вынес он короткую эпитафию «девуле» и заспешил по сходням вниз. Пока в ресторане и вправду не хватились.

Условный стук в каюту на первой палубе раздался далеко за полночь — когда на лайнере все относительно успокоилось и большинство как пассажиров, так и обслуги отправились, наконец, спать. Открывать на этот раз поднялся Барч, сделавший это без лишних вопросов и быстро — лишь пижамные штаны на ходу поддернул. Но захлопнув дверь за проскользнувшей внутрь девушкой, не удержался от возгласа:

— Лит⁈

— Она самая, да, — простучала та зубами. — У вас здесь душ есть?

— Нет, конечно, — ищейка неверяще рассматривал обрывки, в которые превратилось ее платье. — Только общий, в конце коридора.

— М-мужской?

— Ну да. Что случилось-то⁈

— Пот-том. Одеяло накинуть дай. И п-проводи. Чтоб никто не влез, пока я там.

— Что? — отмер, наконец, и ошалевший от такого зрелища Асти. — На этом корыте устраивают ночные бои без правил? А нам даже посмотреть не дают, не говоря уж про ставочки?

— Нет, только ночные заплывы. Но без правил, ага. Вот тут ты в точку попал.

— Подожди, — Барч, стаскивавший со своей постели одеяло, обернулся и замер. — Тебя что, за борт отправить хотели?

— От-тправили, — Лит сама отобрала у него плотную шерстяную ткань и закуталась в нее. — Поплавать. Только до воды я не добралась.

И увидев немой вопрос на лицах обоих мужчин, все-таки пояснила:

— Там трос был, на котором спасательная шлюпка крепилась. Вот по нему я прямо в нее и соскользнула. Во! — показала она ладони, перевязанные окровавленными обрывками нижней юбки. — Неделю теперь заживать будет. Сволочь!

Последний эпитет относился явно не к лодке и даже не к тросу, это все сообразили и без пояснений.

— В принципе, прятаться в ней нормально было, никто не заметил, но х-холодно… — и вдруг, перестав трястись, добавила уже совершенно другим тоном: — А ведь не зря нас сюда позвали, м-мальчики. Ой как не зря. В местной охране здорово течет.

Ответом ей опять стали лишь два вопросительных взгляда. А потому мысль она все-таки закончила:

— Енси был в курсе, что коробка с динамитом здесь. Еще до того, как я о ней вообще заикнулась. Боюсь, он может оказаться и в курсе того, где именно она здесь. И добраться до нее, боюсь, тоже сможет… Короче, натворили мы делишек.

Реющие под ветром разноцветные флажки… Парадная форма палубной команды… Духовой оркестр у причала, под ярким солнцем нестерпимо сияющий начищенной медью…

В этот раз прибытие их судна в порт оказалось обставлено гораздо более пафосно, чем вчера — в скромный, забытый всеми богами Парешшо. Но Нафола, один из крупнейших портов юга империи, такого великолепия, несомненно, заслуживал. И даже те члены команды, что на берег отпущены не будут, постарались хоть краем глаза на эту красоту глянуть и между собой обсудить.

К тому же часть гостей лайнер сегодня покидали, а им на смену должны были загрузиться на борт новые пассажиры. Вот как раз для последних, похоже, и расстарались — публика на посадке подобралась весьма интересная и явно небедная. Но и она обсуждения корабельной обслугой не избежала:

— Нери, глянь туда, — один из прислонившихся к леерам кочегаров дернул своего соседа за куртку. Замурзаны оба были настолько, что сомнений не вызывало — у них сейчас смена в машинном, а на палубу выскочили лишь на минутку, воздуха хватануть. — Вон там вот, видишь, даже рессы затесались.

— Угу, — откликнулся тот. — И не из простых, видать. Судя по патлам.

Матрос не ошибался — у высокого мрачного мужика, чуть свысока разглядывающего остальных пассажиров, длинные белые волосы оказались затянуты в традиционный низкий хвост, перевитый ранговыми косами. Сколько их — отсюда было не разглядеть, но точно немало. Выходит, и вправду не из простых.

— И баба с ним из рессов опять же, — кивнул, соглашаясь первый. — А жены из своих у них лишь самым знатным достаются, потому как мало их слишком. Знаешь почему?

— Не-а, — пожал тот плечами, не проявляя особого любопытства.

Но ответ все равно получил — похоже, его напарник гордился собственной осведомленностью:

— Когда мужик старой крови берет за себя бабу не из своих, у них только мальчишки рождаются. И почему-то никогда не смески, всегда только чистые рессы. Именно старая кровь, не разбавленная. А вот девки — нет, девки только от своих баб бывают. Потому и мало их. Не каждому даже с патлами по карману.

— Так их что, и правда покупают? — несколько оживился первый. — Не брешут?

— Правда, ага. Только вот чтоб за деньги — редко. Чаще договора какие между родами, обязательства всякие…

— Погоди, а смески тогда откуда?

— Да не откуда. Нету их, почитай. Потому что для этого нужно чтобы рессу за себя кто-то из наших взял. А кто ж нам даст, если им самим не хватает?

— Сам-то откуда знаешь?

— Так жил я одно время на севере. Прямо в столице их, в Сонресорме.

— Ясно. А правду говорят, что когда-то ихним не только север был, но и все имперские земли?

— Ну да. И не только имперские. Соседи тоже себе кое-чего успели к рукам прибрать, когда их наш генерал Кансти вырезал почти всех. Ну, в ту войну, после которой империя появилась.

— Потому, видать, и ненавидят их многие, — неожиданно мудро заметил первый.

— Да не, — отмахнулся его собеседник, — чушь это все…

Щуплый молоденький парень, прислонившийся к трубе неподалеку, лишь похмыкивал, слушая тот разговор. Сам-то он мог похвастаться гораздо более полными сведениями на этот счет, но особого желания ими делиться не проявлял. Кроме сведений, похвастаться он мог чуть великоватой для него курткой, натянутым на самые уши картузом со значком младшего помощника механика и очень острым слухом. О последнем, впрочем, знали далеко не все. Та пара, что неподалеку перемывала кости рессам, не знала точно, потому и чесали языками не стесняясь.

Тем временем кочегары успели обсудить не только самого беловолосого, но и его жену с прислугой, тем более что последних оказалось на удивление мало: невысокий щуплый дядька, похожий на камердинера; плечистый, но гибкий чернявый парень со скупыми движениями и цепким взглядом — охранник, судя по всему, хоть и не старой крови; да высокая худая девка — наверняка прислуга для жены. Вот как бы и все. Так что денег, видать, не так уж и много, несмотря на косы…