Аландский крест (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 38

Российское правительство, скорее по привычке, поддержало их позицию, вызвав как бы ни первый со времени 1812 года серьезный кризис между нашими странами. После чего взаимные претензии только усиливались, пока в 1851 году император Николай с подачи Нессельроде не выдвинул ультиматум, чтобы в Норвежских водах могли хозяйничать не только лопари, но и поморы, что, в общем, было явным перебором.

— А дипломат еще хуже, чем придворный, — согласился я с королевой, — потому не буду ходить вокруг да около. Меня очень беспокоит сложившееся на Балтике положение.

— Нас тоже, — не стала прикидываться дурой королева. — Но, если великие державы решат снова отправить сюда свои эскадры, что мы можем?

— Для начала, было бы очень хорошо не слушать прибывших к вам поджигателей войны.

— Мы твердо придерживаемся политики нейтралитета.

— Да неужели! А разве это не английские корабли стоят у вас в доках?

— Но это не противоречит…

— Конечно-конечно. Просто потом они выйдут в море и начнут нападать на финские берега, жечь, убивать, грабить, насиловать…

— Некоторые вещи не стоит говорить при дамах, — стряхнув с себя апатию, заговорил король Оскар.

— Некоторые вещи лучше не позволять делать в любой ситуации. Как всем нам хорошо известно, Север Балтики много лет живет в мире. Тем печальнее осознавать, что злая воля чуждых для нашего региона держав желает его нарушить.

— По крайней мере, они не покушались на нашу территорию! — язвительно заметил король.

— Видит Бог, — усмехнулся я, — мне вполне понятны резоны вашего величества. Опереться на мощь Англии и Франции для решения своих проблем, да вдобавок получить от них же гарантии территориальной целостности. Чертовски соблазнительное, но при этом неправильное решение!

— Отчего же? — скривила губы в тонкой усмешке Жозефина.

— Оттого, что зимой в наших краях довольно холодно! — ответил я, подарив королевской чете самую обаятельную из своих улыбок. — В связи с этим море покрывается льдом, и могучие линкоры становятся совершенно бессильны!

— Что вы хотите этим сказать? — дернулся Оскар.

— Только то, что у меня под ружьем двести тысяч отборных войск, включая гвардейский корпус, казаков и прославившуюся в этой войне Аландскую бригаду Морской пехоты. Если желаете, можете посчитать еще почти пару десятков тысяч злых и охочих до чужого добра финских ополченцев.

Ответом мне были ошарашенные взгляды королевской четы.

— Именно поэтому, –продолжал я разливаться соловьем, — мне пришлось лично приехать к вам, чтобы призвать решить все возникающие между нами недоразумения мирно. На правах близкого соседа, ведь от моего княжества до Стокгольма буквально рукой подать, предлагаю нам сесть за стол переговоров и уладить все вопросы. И еще. Позволю себе напомнить, что и мой дядя — император Александр, и мой отец всегда выступали защитниками суверенитета Норвегии и Конституции.

Судя по реакции, собеседники отлично поняли мои недвусмысленные намеки. И отнюдь не обрадовались тому, что гипотетическая доселе «опасность с востока» внезапно оказалась более чем реальной.

Не стоит ссориться с русским медведем, имея под рукой всего три пехотных и два кавалерийских кадровых полка. Остальные их силы — территориально-милиционная «индельта» — здешний вариант поселенных войск. Когда-то эта система давала шведским королям отличное войско, но времена славы «каролинеров» давно прошли.

— Хотите воевать? Нет ничего проще! Мои войска отмобилизованы, имеют опыт боев, а аландцы стали настоящими ветеранами. Не пройдет и недели, как мы покончим с вашей армией и займем не только столицу, но и Готланд, а также контролирующий Зундские проливы полуостров Сконе.

— Против вас поднимется весь народ!

— В Норвегии тоже?

— Проклятье! — окончательно вышел из себя обычно флегматичный Оскар. — Я прикажу вас арестовать!

— Да ради Бога, если, конечно, хотите стать последним представителем своей семьи на шведском троне! — парировал я, после чего положил руку на карман, как будто собирался что-то из него вытащить, и добавил. — Не говоря уж о том, что это не так просто сделать…

— Ставите нам ультиматум? — пристально посмотрела на меня королева, переводя разговор в более «цивилизованное» русло.

— Как раз напротив. Лично я предпочитаю рассматривать свое предложение как гарантию долгого мира и сотрудничества на десятки лет вперед.

— Что конкретно вы хотите?

— Во-первых, мы заключим с вами соглашение о полном запрете нахождения в наших водах военных кораблей держав, враждебных одной из стран-подписантов конвенции. Ни находиться в территориальных водах, ни получать допуск в порты, ни тем более снабжаться углем, водой или проводить ремонты. Во-вторых, согласуем режим совместного использования северных территорий. В-третьих, юридически исключим гарантии безопасности третьих стран, подписав бессрочный мирный договор, согласно которому между Россией, Аландским княжеством, Шведским и Норвежским королевствами отныне и до века будет установлен мир и оборонительный союз, обязующий все стороны решать все вопросы путем переговоров и признающий нерушимость границ. К этому договору, который я бы назвал «О нейтралитете Балтийского моря», я бы предложил присоединиться и Дании, и Пруссии, и всем заинтересованным странам Германского союза.

— Это очень большая сделка…

— Зато и профит для всех будет весьма значительным. Скажу больше, если вы только пожелаете, мы можем заключить оборонительный альянс, обязующий поддержать войсками в случае нападения третьей стороны. Поверьте мне, ваше величество, мир — это большая роскошь в наш безумный век. Сегодня промышленность, наука и торговля способны принести во много раз больше пользы, чем любые территориальные приобретения. Надо смотреть вперед, а не бесконечно оглядываться назад.

— Хорошо, мы обдумаем ваше предложение.

— Прекрасно. Но прошу вас не затягивать с решением. Российской империи необходима ясность в отношениях со Швецией. Или мы добрые соседи, или нет. Мы ничего не просим и тем более не требуем. Но давайте скажем прямо. Враг собирается сокрушить наши крепости и флот. Вот только добиться действенного результата союзники не смогут. Не получилось у них в прошлом году, не выйдет и в этот раз. Даю слово князя Аландского. Верите мне?

Оскар долго тянул паузу, так что это стало уже почти неприличным. Жозефина даже бросила на него встревоженный взгляд, опасаясь, что король не сдержится и бросит мне прямой вызов, объявив войну, сжигая мосты. Но затем Бернадот, приложив заметное волевое усилие, взял себя в руки и качнул согласно головой.

— Я верю вам, Константин.

— В таком случае, я готов от лица Российской империи протянуть вам, ваше величество, руку дружбы и добрососедства. Выстроим вместе здесь, на севере, новую архитектуру безопасности и сотрудничества. И будет всем счастье. Если Петербург будет уверен в надежности Стокгольма, то более надежного гаранта вашей независимости и территориальной целостности не найдется никогда. Мы умеем ценить доверие. И еще. Я понимаю, что нынешние обстоятельства диктуют свои правила. Потому сейчас предлагаю лишь отказаться вам от иных соглашений, направленных против России, и воспретить заходу военных судов и сухопутных сил на шведскую территорию. А после окончания войны, в ходе больших мирных переговоров обязуюсь поднять вопрос демилитаризации Балтики и безусловного признания нейтралитета Шведско-Норвежского королевства со стороны всех европейских держав.

— Что ж, это звучит приемлемо. Я отдам распоряжение начать подготовку текста договора.

— Рад, что мы поняли друг друга и пришли к согласию.

Можно сказать, что я выкрутил своими угрозами Оскару первому руки. А можно посмотреть на эту ситуацию иначе. Ведь в сложившейся обстановке я действительно был готов обрушиться на Швецию всей силой, так же как сделал это в Трапезунде и Батуме.

Но что делать с этим чемоданом без ручки в дальнейшем? Нет, хватит нам и финнов. Положительно, стремительный разгром шведской армии стал бы отличным финалом Крымской авантюры союзников, но этим мы бы лишь укрепили восприятие России как агрессора и «угрозы с востока». Сейчас же мы будем пусть и жесткими переговорщиками, зато настоящими миротворцами. А это хорошая база для дальнейших действий. Что ж, теперь самое время вернуться в столицу и доложить брату Саше итоги моего дипломатического экспромта.