Г.Р.О.М. 2 (СИ) - Киров Никита - Страница 18

Так и есть. Братва всё обговорила, а сопровождающая Хаммер вишнёвая девятка моргнула фарами. В ней сидело два братка в тёмных очках, Барсуков сел позади, и машина поехала, резко развернувшись прямо через двойную сплошную. Быстро, аж шины завизжали.

Так-так-так. Атаман велел своим охранникам увезти Барсукова до дома? Можно подойти к пахану, сказать, кто на самом деле тренер у его сына. Правда, во-первых, это надо доказать, потому что меня Атаман не знает, во-вторых, вся моя схема пойдёт по одному месту, ёклмн.

Но отступать? Ни за что. Хоть и новые обстоятельства вмешались, сдаваться не буду. Сегодня я должен прижать гада, и прижму, сегодня я проснулся с этой мыслью.

Режиссёр живёт в центре, но почему они поехали в сторону аэропорта? В студию? Нахрена ему это надо, приводить туда братву?

А, понял! Он на машине сюда приехал, чтобы сразу увезти нового «актёра» для съёмок. И к этой машине его везут, а дальше или он поедет своей дорогой сам, или девятка будет его сопровождать. Но в любом случае, мы не сдаёмся и продолжаем погоню.

— Пошли, Костя! — я хлопнул его по плечу. — Пробежаться надо.

Жарко, но бежать недалеко, «марковник» всего в паре сотен метров. И там же я увидел бандитскую вишнёвую девятку, ту самую, она стояла на обочине прямо на пешеходном переходе. Двери открытые, братки курили, а народу приходилось их обходить.

А вот Режиссёр возился у другой девятки, зелёной, припаркованной у магазина недалеко от моей машины. Я видел эту девятку, когда парковался, но в мою первую жизнь Барсуков уже рассекал на кремовой «Калдине», а здесь пока ещё другая машина. Значит, раньше ездил на девятке, будем знать.

Но чего-то не заводится у него, в машинах Режиссёр явно понимал меньше, чем в съёмках. А братки ему не помогали, но прикрывали, чтобы никто не подошёл. И они будто собираются поехать с ним дальше какое-то время, пока он не доедет до дома. Ну да, машину бросать побоялся, что, в целом, понятно, тут сразу её разуют и вытащат магнитолу. Те же самые пацаны, с которыми я сегодня говорил, вполне могут промышлять таким.

То, что эти быки будут сопровождать Барсукова — нежелательно. Но я быстро понял, как от них избавиться.

Чуть дальше по дороге стояли гаишники, один толстый и в возрасте, другой очень высокий и с жезлом. Они как раз остановили большой белый джип, осматривали у него багажник. В общем, обрабатывают по полной, значит — наглые, и мне пригодятся.

Мне нужно, чтобы они докопались до братков, но проигнорировали Режиссёра. То, что гаишники деньги стригут со всех, известно каждому, главное, чтобы внимание обратили куда надо.

Решение пришло быстро. Я сказал Левитану, что надо сделать, а потом двинулся в сторону киосков.

Все пацаны, с которыми я говорил, собрались вместе и уже глодали куриные косточки. Успели съесть всю тушку целиком, быстро они справились.

Я свистнул, и ко мне подошёл рыжий.

— Хочешь десять баксов срубить? — спросил я и показал купюру…

Не хотел он поначалу, но это территория не атамановских, поэтому чужие братки с другого района здесь никого не найдут. Кроме того, у них будет прикрытие…

Дальше — дело техники, у них свой план действий, а у меня свой. Я дошёл до гаишников, поглядывая назад, чтобы Режиссёр не уехал без моего ведома.

— Здорово, мужики! — грубоватым голосом сказал я. — Я помощник Ерёмина, городского прокурора. В курсе, кто такой?

— В курсе, — толстый и усатый гаишники переглянулись. Они наверняка знали вредный характер Ерёмина, и что он может устроить неприятности любому, от мента и гаишника до начальников в главке. — И чё?

А тем временем там, где стояли две девятки, разыгралась сцена. К бандитской вишнёвой тачке подбежали пацаны и начали им мыть окна без спроса.

Один из братков послал их подальше, судя по тому, как махнул рукой. Пацаны разбежались, но один, рыжий, быстренько заглянул в салон, схватил прилепленный к лобовому стеклу талон на техосмотр и быстро-быстро побежал оттуда…

— Вот те два тела, — я показал на вишнёвую девятку, — подрезали «Крузак» у Тимофей Палыча, он хочет их наказать. Совсем братва офонарела, уважение потеряла. Если что, у них талона на техосмотр нет, так что внакладе не останетесь, развлекайтесь по полной…

Пока говорил, следил за обстановкой, иногда оборачиваясь. Водитель девятки остался на месте, а вот второй браток кинулся за пацанами. А они заманили бандита за киоск, где ждал Левитан.

Вскоре он вышел оттуда сам, довольный, и быстрым шагом пошёл к моей машине, бренча ключами, которые я ему дал. А пацаны побежали дальше. Денежку им передал Левитан по факту, потому что этой шпане аванс давать никогда нельзя…

— Ну, — гаишники тем временем снова переглянулись. — Ладно, но ты не забудь за нас словечко замолвить.

— Не забуду. Лучше побыстрее, Тимофей Палыч ждёт, — я показал рукой куда-то в сторону.

Уазик ГАИ с мигалкой отъехал, резко развернулся на дороге и встал перед вишнёвой девяткой. За отсутствие талончика техосмотра братку придётся платить.

Ну а Костя спокойно завёл мой «марковник», подъехал ко мне и сразу перелез на пассажирское место. Я сел за руль, ну а Режиссёр тем временем понял, что сопровождения не будет. Он тронулся с места, и мы поехали за ним, не вплотную, но и не отдаляясь.

Гаишники уже прессовали братка, один уже смотрел багажник. На лобовом стекле девятке белела забытая кем-то тряпка.

— Хитро ты п-п-придумал, — сказал Левитан, глядя назад.

— Разобрался с тем быком? — спросил я.

— В н-нокаут, даже н-не увидел. А п-па-пацаны не растерялись, д-даже к-кроссовки снять хотели, п-прогнал, а то б-бы потом искать их с-стали. Но здесь, — он сглотнул, поморщился от досады, но в глазах стоял весёлый огонёк, — з-здесь не к-ка-как в Шерлоке Х-холмсе вышло.

— Не спорю.

Ехали дальше, вслед за девяткой, не скрываясь, а он не обращал на нас внимания, наверняка думал, что угроза ушла. Но, когда он доехал до двухэтажного дома и вылез, мы тоже вышли.

Он нас узнал сразу и рванул в подъезд, мы следом. Он тренер, а мы молодые, и скорость у нас была равна.

Почти перехватили его на втором этаже. Он, похоже, ещё на ходу достал ключи, даже успел открыть первую стальную дверь. А вторую деревянную, открывающуюся внутрь, он захлопнул перед самым нашим носом, но я просто пнул её с разбега.

Она открылась и врезала ему по лбу. Барсуков упал и растянулся в коридоре, очки слетели, портфель откатился в сторону.

— Ну здорово, Режиссёр, — я вошёл в квартиру и огляделся, пока Костя на него насел, чтобы мужик больше не бегал. — Так это и есть твоя студия? Да, вижу. Ну, тем хуже для тебя, гад.

Мы посадили Режиссёра на стул в кухне, вставили ему кляп из найденного на полу носка и крепко-накрепко перевязали бельевой верёвкой и скотчем с ног до головы. Думаю, Костя, который мне помогал, придушил бы Барсукова прямо на месте, с таким видом он привязывал его за шею. Я тоже был не против, мне вообще сразу захотелось прикончить упыря, едва мы увидели эту студию.

Не знаю, что было хуже всего. Может быть, дорогая камера на треноге, направленная на кровать. Может быть, профессиональное оборудование для монтажа, экраны и коробка с кассетами, какие-то пустые, какие-то уже записанные. Или фотки в альбомах, отсортированные, готовые к отправке. Или компьютер, самый навороченный из тех, что можно купить на сегодняшний день. Может быть, принадлежности и маска у кровати, которую Режиссёр надевал, если участвовал в съёмках лично, чтобы не светить лицо…

Нет, всё-таки хуже всего была стоящая на тумбочке у кровати ваза с конфетами. Даёт им сладости? Ну надо же, какой заботливый, гад, угощает после всего. Никогда нельзя брать конфетки у незнакомых дядей, как говорят детям, и вот эта студия — один из примеров, почему.

Барсуков приводил сюда тех, кто никому не расскажет об этом. Кто-то побоится, кому-то не поверят, кто-то просто не знает, куда пойти, да и многие даже не хотят никуда идти, ведь думают, что уже увидели всю суть взрослого мира и что им никто не поможет. Да и сказать такое страшно, ведь ровесники могут выдать клеймо, с которым придётся жить всю жизнь.