Скованные одной цепью (СИ) - "allig_eri" - Страница 26

Тревожная пауза, умело выдержанная так, чтобы сотни сердец могли ощутить, как они на мгновение замерли.

— Но я не сделал этого, — признался Дэсарандес. — Я не смог. Ибо в действительности он произнёс самые искренние и верные слова из всех, что мне довелось услышать минувшей ночью.

Император опустил лицо, взглянув на свои ладони, вспышка костра осветило тонкое плетение его бороды. Сандакай готов был поклясться, что биение сердец собравшихся постепенно замедлилось.

— Самые верные слова из всех, что мне довелось услышать за долгое время.

Собравшиеся вокруг, самые знатные и высокопоставленные из выжившего войска, согласно загудели, вспоминая и своих павших родичей.

И тут, внезапно для людей, Дэсарандес сел на землю, скрестил ноги и… взлетел. Оказавшись в воздухе, примерно в трёх метрах над землёй, он обрёл невозможно чёткий и яркий образ, не считая одного чёрного мазка, пятнающего его пояс.

— Какое чудо? — спросил Дарственный Отец голосом, щекочущим полости уха. — Какое чудо привело нас в это место?

Никто среди собравшихся не имел представления о том, что за слово собирается произнести их повелитель, но всё же каждый из них уже был готов признать это слово святой истиной.

Господин Вечности покачал головой, улыбнулся и протянул к ним свои сияющие золотом руки.

— Вы это чудо! Вы привели в это место друг друга!

Крики вырвались из лёгких, взвыли сокрытые в бóродах рты, слёзы излились из глаз, лица раскраснелись, а сжатые кулаки поднялись, словно молоты, готовые бить и крушить.

Хвалы. Благословения. Проклятия и ругань.

— И потому я знаю, что вы — именно вы! — Голос Дэсарандеса, подобно кличу божества, проник сквозь весь этот шум. — Дотла выжжете всю ересь, настигнувшую наш дом! И потому я знаю, что именно вы наконец сокрушите презренного самозваного визиря Челефи! Что культ Аммы будет исторгнут из той утробы, где зреет — исторгнут мертворождённым! Воля и сила каждого из вас предотвратит развал нашей страны!

И они тряслись и застывали, переполненные волнением. Бушевали от гнева и неистовствовали огнём возрождённой надежды… до тех пор, пока поднятый ими обезьяний хай не стал совершенно невыносимым.

— Чёртов туман, — раздался голос какого-то сайнада. — Йонас на моих глазах дважды сдувал его ветром, но хватало на пару минут — всё возвращалось, как ни в чём ни бывало.

— Тупица, это же естественное явление, — буркнул второй. — Конечно он возвращается, иначе и не появился бы, а?

— Может и так, но я предпочту перестраховаться. На месте Зарни направил бы всех, кого мог, чтоб сдували эту херню, пока сами не сгорят.

— Ну и дурак. У вольной армии, небось, то же самое. Я бы к ним разведку направил, да в бой пошёл, пока возможность есть.

— И это ты меня дураком называешь? — страж рассмеялся. — А ничего, что это ОНИ на нас напали? Вот прямо сейчас. Взрывы слышишь?

— Так туман, поди, вначале через их лагерь прошёл…

— А мы не заметили?

— Почём я знаю⁈ Как-то ведь они…

Тонкий водяной жгут ударил его прямо в глаз. Следом, сразу же, во второго. Я был быстр, аккуратен и очень точен.

Спину жгли взгляды. Как недовольные, так и одобрительные.

Я всё-таки высказался за осторожность. Зарни, его офицеры и многочисленная охрана покинули палатку вождя пустынных всадников Сайнадского царства несколько минут назад. Невредимые, как уже понятно.

Морс Жвайг и Дутус Клаврог молниеносно бросились к телам. Туман, конечно, немного заглушал звуки, но совсем чуть-чуть. Двое солдат должны были содрать часть элементов снаряжения стражи, оттащить трупы и изобразить стандартную сайнадскую охрану.

Мы же ворвались в большой шатёр.

Внутри было удивительно холодно — как и говорила Даника. На циновке неподвижно сидел высокий мужчина, на голый торс которого была наброшена шкура медведя. Вокруг него сидело ещё несколько: трое мужчин и четверо женщин. Все, кроме центрального, сидели с закрытыми глазами, а изо рта вырывались клубы пара.

Я замер. Ситуация сразу не понравилась мне.

— Баланс, — произнёс вождь. — Нарушен.

Я атаковал, используя «капли». Восемь маленьких водяных сгустков, разогнанных до бешеных скоростей. Колыхнулся барьер. Люди вскочили на ноги. Амулеты антимагии сверкали у них под мехами.

— Долбаные уроды, как всегда с висюльками, — сплюнул Маутнер, разряжая мушкет.

Громыхнуло. Капитан целил в вождя и даже попал. Мужчина согнулся, отступая, но делая это беззвучно. Семеро его людей выхватили короткие клинки и были едва ли не разорваны мощью магии. Четыре мага (включая меня) — все умели действовать против антимагических амулетов и, что главное, грамотно применили свои силы.

— Быстро! — крикнул Маутнер, указав на самого вождя-недобитка, шмыгнувшего вглубь большого шатра. Я, не медля ни секунды, бросился следом. Если ещё и этого упустим!..

Я ощущал стыд и некое… м-м… жгучее давление. Почему-то казалось, что я — именно я! — упустил шанс изменить всё. Просто упустил. По-дурацки. Глупо, как вся жизнь. Упустил возможность расправиться с вражеским командиром, дал ему уйти. И теперь, вне зависимости от успеха (или неудачи) нынешнего плана, нам предстоит вскоре вернуться к тому, с чего начинали: погоня. Бесконечная загонная охота, которая может привести лишь к одному. Истратившему все запасы сил телу, безжизненно растянувшемуся на земле.

Грёбаные сучьи выродки радовались каждому найденному трупу из нашей колонны. Кричали от счастья и танцевали победные танцы, чему я сам был свидетелем, наблюдая в подзорное стекло.

Если и этого упустить…

Откинув полог, ощутил, как в мой защитный барьер ударил метательный топорик. Архаизм.

Вождь, командир кавалерии, стоял предо мной. Кровь лилась из его левого бока, но мужчина, видимо на адреналине, не обращал на это никакого внимания. Его глаза зло смотрели на меня, а шкура, внушительные мускулы и спутанные волосы оттеняли образ загнанного животного. Алые полосы на щеках подтверждали статус: каждая полоска означала недавнюю победу. Количество этих полос свидетельствовало о том, как несладко приходилось колонне Первой армии по его воле.

Губы мужчины искривились в пренебрежительной ухмылке.

— А, жалкие попытки пошатнуть…

Я не стал дослушивать, ударив волной мелких каменных осколков, буквально разрывая ублюдка на части.

Всё. Дело сделано.

— Бр-р-р… Идём отсюда, Изен, да побыстрее. Мало того, что вот-вот набегут сайнады, так ещё и холод тут, как в леднике, — произнесла Нарана, бежавшая следом за мной, одновременно убирая ружьё.

И правда. Воздух стал практически ледяным.

В следующий миг обезображенный труп вождя колыхнулся. И встал.

— Назад! — крикнула Даника из-за моей спины. — Это «обращение»! Древний ритуал духа и плоти!

Сука! Я ведь читал об этом! Ритуалы обращения нечистью, кражи таланта к магии, управления светом и тенью, и прочие вещи, слишком далёкие от обычного армейского верса.

— Он уже мертвец, но душа заперта в теле, — дополнил Галентос. — Нельзя уходить, нужно уничтожить его!

Угу. Что может быть проще? Как два пальца…

Стоп, на нём ведь был амулент антимагии, так каким тогда образом сработало «обращение»⁈

Ни хера не понимаю! Проклятье, в такие моменты ощущаю себя безграмотным стихийником, способным лишь бить!

Но в том, чтобы «бить» я был хорош. Поток бешеного пара закрутился предо мной, прогревая воздух и разрушая всё, что эти сучьи выродки тут проводили. Заодно, конечно же, он ударил и по «трупу» вождя. И пусть антимагический амулет поглотил прямой урон, но косвенный должен вскипятить его мёртвую кровь.

Чем это поможет я не знал, однако точно не повредит.

Величественный шатёр разорвало на части, шум стоял такой, что даже если кто-то из сайнодов не услышал, то сейчас точно бросился к нам.

В облако пара, прикрывая лицо, бесстрашно шагнул Морс Жвайг. Послышался звук ударов — словно мясник рубил тушу, — а потом мужчина вышел обратно, удерживая в руках отрубленную голову нашей цели. Живую голову, активно кривящую рожи и что-то злобно бормочущую.