Мастер душ. Том 3 (СИ) - Ангел Илья - Страница 19

— Опять поднял толпу мертвецов? — поинтересовался я, вспоминая то, что рассказывал призрак до этого.

— Да нет. Проще всё было. Да и Лебедев сам виноват, не проверил место, которое Сергей для поднятия выбрал, — засмеялся он. — Меня-то почти всегда дёргают, когда чему-то новому оборотня твоего обучать пробуют. Ну вот и стоим мы, значит, в центре кладбища, смотрим, как твой друг ритуал поднятия изображает, — понизил он голос до шёпота, чтобы Роман с Глебом его не услышали. — Ну и на последней фразе заклятия кто-то из могилы поднялся, точнее, из-за могилы. Там, оказывается, бродяга какой-то пьяный спал, не трогал никого, а тут его начали холодной водой из ведра поливать, вот он и возмутился до глубины души. Мы сначала опешили, ведь видно же, что это не костяной набор столетней давности, которого поднять нужно было. А в это время мужик взял, да и бросился на растерявшегося бобра, который от страха тут же в свою вторую ипостась перекинулся. Один наседает, матерится, второй тычет ему в морду крестом и черепом совы, да заклинание упокоения тарабарит на мёртвом языке. Кстати, даже ни разу слова не перепутав. Благо его ручная жаба поставила жирную точку в конфликте новичка-некроманта и разозлённого нищего. С громким кваканьем она просто бросилась мужику в лицо, остановив его свирепый натиск на наше юное дарование. Я впервые видел такую бурю эмоций на лице Лебедева, которому потом пришлось нехило так раскошелиться за причинённый моральный ущерб. — Рассмеялся он в полный голос. — Знал бы ты, какими эпитетами и какими фразами он заставлял потом Сергея учить отличия живого человека от мёртвого.

— А покойник-то поднялся? — хмыкнул я.

— Скелет тот? Даже выползти не успел как следует, когда его Сергей заклятием упокоения назад отправил. Ну сейчас у него всё с этим хорошо. Редко промахи случаются, — махнул он рукой.

— Готово, — уставшим голосом проговорил Роман, выползая из могилы.

Мы втроём кое-как подняли тяжёлый гроб и открыли. Странно, но трупного запаха никакого не было. Да и тело выглядело так, будто жизнь его покинула лишь несколько часов назад.

— Ты сначала в бабку палочкой потыкай, вдруг живая. Выглядит странно как-то, — впервые за всё время подал голос Павел. — Пальцы сразу не суй, вдруг укусит или обратит тебя во что-то тупое и страшное. Даже поговорить не с кем будет.

Мы переглянулись, и я, на правах главного в нашем отряде, приложил руку к шее покойной, чтобы прощупать пульс. Кожа была настолько холодная, что напоминала больше ледяную глыбу. Я не знаю, как остальным, но мне сейчас действительно стало немного не по себе. Я бы, наверное, испугался, но не удивился, если бы эта старушка открыла глаза и села в своём гробу. Пульса никакого, разумеется, не было. Да и времени прошло уже минут двадцать. За это время нежить, если бы это была она, себя наверняка бы проявила. Не смогла бы так долго сдерживаться, когда рядом в непосредственной близости располагаются три живых и аппетитных куска мяса.

— Я её трогать не буду, — поднял руки Курьянов. — Не то, чтобы мне было страшно, хотя кого я обманываю, мне вот сейчас очень страшно! И всё это выглядит очень подозрительно.

— Может, ну её? Закопаем просто обратно, да за могилкой проследим, — поддержал его Роман.

— Ладно, я сам, — выдохнул я и осторожно приоткрыл ей рот, предварительно надев перчатки из толстой кожи, которые выдавали клирикам. Ничего подозрительного не обнаружилось. Только странный запах усилился. Приятный и какой-то смутно знакомый.

— Корица, кардамон и анис, — словно прочитал мои мысли Павел. — И мне кажется, что трупы пахнуть должны как-то иначе. Не так, как из самой лучшей булочной в столице, расположенной на имперском проспекте.

— Как ты можешь говорить о еде в такой момент, — пробурчал я.

— А мне-то чего? У меня рвотного рефлекса нет, — флегматично ответил он. — Закапывай, я, кажется, знаю, что это может быть. Правда, никогда не встречался и в принципе считал, что жнецы — это миф. Но, как показала практика, даже фениксы существуют, не удивлюсь, если узнаю, что где-нибудь на северном полюсе пасётся толпа единорогов. В общем, это своеобразное заклинание, которое мумифицирует тело и служит меткой для этой сущности, которая является вроде бы проводником душ. Только вот непонятно в данном случае, куда и зачем она эти души проводит. Точно не за завесу.

— И она ими питается? — решил уточнить я, попутно осматривая тело на предмет специфических ран и отметин.

— Где в слове проводник ты услышал голодная тварь, питающаяся душами? — деловито уточнил он. — Я, конечно, могу ошибаться, но, похоже, здесь работает какая-то банда минимум из двух тварей: жнеца и того, кто им управляет. Ну и главный, конечно, вопрос, почему жертвы так странно умирают?

— Тут чисто, — обратился я к парням. — Закапывайте. Я к лопате не прикоснусь, считайте, что у меня моральное и эмоциональное истощение, — хмыкнул я, захлопывая крышку гроба и отходя в сторону под прищуренными взглядами товарищей. — Хорошо бы было, если бы Сергей с Иннокентием рядом находились, — сокрушённо покачал я головой.

— Возможно. Может, уже выпустишь меня? — уточнил Карпов, показывая рукой на светящийся круг.

— Ах да, — я перечеркнул линию кинжалом, размыкая контур. — Не забудь с Лебедевым связаться. Мы пока здесь побудем, чтобы в случае чего не разминуться.

— Хорошо. Будь только осторожен. Вот это всё, — кивнул он в сторону могилы, — мне совершенно не нравится.

Под первыми рассветными лучами солнца призрачная фигура начала постепенно истаивать. Подул знакомый холодный ветер, и начертанный круг призыва исчез, будто его никогда не было.

Я всё-таки сжалился над парнями и помог им придать могиле естественный вид. Тем более, под физическую нагрузку хорошо думалось.

Когда мы закончили, то грязные и уставшие направились обратно в посёлок. Поход в больницу мы решили отложить на обед.

— Слушай, а это нормально? — от раздумий меня отвлёк Роман, который остановился и кивнул на мой кинжал, висевший на поясе. Даже через ножны было видно исходящее от его лезвия красноватое свечение.

Достав клинок, я внимательно его осмотрел. Руны на лезвии ярко светились, как тогда, когда на него попала кровь демона. Это было очень странно. Я оглядел пустынную улицу, но ничего, что могло бы так повлиять на кинжал, не увидел.

— Нет, это не нормально. Пойдём в номера, нужно уже действительно решить, что делать дальше.

Добравшись до нашего вре́менного пристанища, нам пришлось долго долбиться, чтобы заспанный и злой вахтер, наконец, отпер нам двери. Услышав про себя много интересного, мы разбрелись по комнатам, договорившись встретиться в полдень у меня.

— Вообще странно, — проговорил я, бросая на стол кинжал в ножнах, который перестал светиться сразу же, как только мы подошли к воротам профилактория.

— Что конкретно во всей этой истории тебе показалось странным? — решил уточнить Павел.

— То, что я устал. Будто у меня внезапно куда-то делись все силы. А учитывая то, что Ромка с Курьяновым еле доползли до своих комнат, у них состояние ничуть не отличается от моего. — Я взял в руки кинжал и начал его пристально рассматривать.

— Ничего странного не вижу, да и никаких изменений в тебе не чувствую, — нагрелся на пальце артефакт. — Даже физического истощения.

— Я тоже, — подтвердил я. — Но мне хочется только одного: лечь, укутаться одеялком и уснуть, желательно, чтобы меня никто не трогал в ближайшие сутки.

— Можешь поспать, я тебя поохраняю от всяких непонятных чудищ, которые явно придут по твою душу. Ну, по крайней мере, буду кричать до тех пор, пока ты не проснёшься и лично не прирежешь эту тварь. На большее я пока неспособен, — отозвался Павел. — Хотя подожди, слышишь?

— Что именно? — я прислушался, но стояла просто неестественная звенящая тишина, прерываемая только звуками ветра. — Ничего не слышу.

— Вот именно. — Заговорщицки прошептал он. — А хотя должен. Это же всё равно деревня, хоть и большая. Даже ночью собаки лаяли, а сейчас вовсю петухи должны нервы всем трепать, люди просыпаться, собаки опять-таки вечно тявкают, и ничто и никогда не в силах заставить их замолчать. Мне кажется, что кто-то в предрассветных сумерках пропел заунывную колыбельную, которая распространилась на весь посёлок. Но, тут я могу ошибаться, потому что никакого стороннего влияния, заклятий, проклятий и всего остального на тебе я не вижу.