Стажер магического сыска 2 (СИ) - Blinddog Alexander - Страница 1

Для М.

— BlindDog

Для С.

— Ю. Гладкая

— Глеб, вы меня убиваете, — страдальчески протянул рыжий кот.

Молодой человек только тяжело вздохнул и поудобнее перехватил увесистую корзину с продуктами.

— А вы не вздыхайте, — продолжил наседать кот. — Не вздыхайте. И не молчите. Прекратите меня игнорировать. Идете тут, понимаете ли. Молчите. Гадости обо мне всякие думаете. Да? Говорите-говорите, я слушаю. Что вы вообще можете сказать в своё оправдание?

Глеб ускорил шаг, надеясь лишь как можно быстрее оказаться дома.

— Я уже всё сказал, — он дёрнул плечом. — Не хочу и не буду спорить с вами, Порфирий Григорьевич.

— Конечно, — протянул кот голосом оскорбленной невинности. — Я же рожей не вышел, чтобы вы со мной побеседовали, подискутировали, да? Противно вам со мной разговаривать? Неприятно, да? Вот так вот? Нож в спину. Не распознал я сразу вашу натуру злую. Всё это моё сердечко доброе, золотое. Все беды из-за доброты моей, о-хо-хо.

— Я всего лишь сказал, что не хочу с вами спорить. А вы все наизнанку выворачиваете.

— Вот так вот, Глеб, да? — кот шустро перебирал лапками по мостовой, чтобы не отставать от своего спутника. — Я тут распинаюсь, пытаясь воззвать к вашей совести. К сердцу вашему, если оно, конечно, у вас есть вообще. А вы даже ответить мне не соблаговолите? Понятно, понятно. Я для вас пустое место. Слова мои пустой звук. Кто такой Порфирий Григорьевич для вас? Так, никто. Мне всё ясно с вами, Глеб.

— Последний раз говорю, Порфирий Григорьевич, — Глеб сердито покосился на кота. — Тунца надо готовить с томатами, лимоном и кинзой. Это лучший рецепт.

— Кто такой Порфирий для него? — продолжал причитать кот, не обращая внимания на собеседника. — Так, какой-то уличный бродяга помойный. Рыжее пятно где-то вдалеке, на краю зрения. Что есть Порфирий, что нет его. Всего лишь спас жизнь этому юному наглецу раз десять. Ничего особого. Подумаешь, мелочь какая, да?

— Раза четыре всего спасли, где уж десять-то? — буркнул Глеб.

Кот сел посреди тротуара, обхватив хвостом передние лапы.

— Посмотрите на него, люди добрые! — взвыл он на всю улицу, задрав мордочку к небесам. — Посмотрите на эту черную неблагодарность! Он ещё и разы считает! Сначала хочет добавить лимон в моего тунца! А теперь это!

Некоторые прохожие действительно оглянулись на воющего кота, но тут же снова заспешили по своим делам. Дело близилось к закату, осенний день слишком короток. Жители Парогорска торопились по домам, скорее к родным и близким. Хлопали двери лавок, зажигались уже уличные фонари.

Глеб остановился, опустил на мостовую корзину, в которой кроме овощей, консервов, пары бутылок вина, флакончика валерьяны и нескольких булок хлеба лежал завернутый в пергамент крупный кусок отменного тунца, ставший камнем преткновения между двумя друзьями.

— Говорю же, Порфирий Григорьевич, — сказал Глеб. — В тунца нужно добавить лимон. Ещё прибавить кинзу и потушить с томатами. Получится прекрасно. Вам понравится, лапки ещё оближете.

— Вы где этот рецепт вычитали? — ехидно прошипел кот, скаля мелкие острые зубки. — Зашли в библиотеку, нашли в закрытой секции книгу «Чем пытают ведьм»?

Глеб сердито махнул рукой.

— Вам просто чужды эксперименты, — сказал он. — Просто попробуйте что-то новенькое. От вас не убудет.

— Если лимон хотя бы прикоснётся к моему прекрасному тунцу, — кот недобро сощурился, — я вам весь диван расцарапаю. Так и знайте. Сами будете отчитываться перед квартирной хозяйкой. Она не посмотрит, что вы газетный герой, поймавший маньяка. Сдерет с вас три шкуры. Вот так вам и надо будет. Поделом.

Глеб хотел парировать угрозу какой-то ответной колкостью, но тут его внимание привлекла девушка на другой стороне дороги. Судя по платью горничная, невысокая, тонкая, как спичка, с волосами затянутыми в тугой пучок на затылке, она громко взвизгнула и уронила на бордюр свою корзинку. Захлопала себе по одежде, заозиралась.

— Люди! — закричала она. — Помогите! Кошелек! Кошелек украли!

В отличие от воплей несчастного Порфирия, страдающего от кулинарной тирании, её крики привлекли общее внимание. Кто-то из прохожих остановился, на несчастную оглядывались, несколько мужчин тут же заспешили на помощь. Кроме одного бледного юноши, замотанного по самый нос длинным красным шарфом.

Ещё на первых нотах крика о помощи, он со всей прыти рванул прочь по улице. Раздумывать было некогда. Инстинктивно, будто гончая, Глеб бросился за ним. Хотя юноша в красном шарфе и выглядел так, будто в жизни не поднимал ничего тяжелее карандаша, бежал он словно летя над мостовой, даже не прикасаясь к той грязными штиблетами.

Мимо, на краю зрения, мелькнуло рыжее пятно. Порфирий вырвался вперед, прыгнул, как тигр на свою жертву. На секунду в воздухе пролетела его толстая тушка, распластанная мохнатой звездой, прежде чем кот вцепился бегуну в затылок. С курчавой головы слетел пижонский берет, бледный юноша упал на тротуар, покатился, истошно вереща и пытаясь отмахнуться от разъяренного хищника. Порфирий отпрыгнул в сторону, выгнул спину, вздыбил шерсть, грозно зашипел. Подскочил, быстро настучал несчастному лапой по затылку. Беглец попытался было подняться, но тут уже на него сзади налетел Глеб, схватил поперек корпуса и снова повалил на землю. Закрутил руки за спину, рывком поднял.

Вся погоня не заняла и десяти секунд.

— Стоять, попался! Полиция, — прохрипел Глеб.

— Я ни в чем не виноват, — затравленно простонал юноша.

— Сейчас разберемся. Назовите ваше имя и фамилию.

— Я художник, — чуть не срываясь в слезы продолжил причитать тот. — Я человек творческий. Нельзя меня хватать! Нельзя! Отпустите!

— Вы задержаны, — повторил Глеб, игнорируя причитания, — представьтесь!

— Моё имя это не ваше дело, сатрап, отпустите!

— Где кошелек? — рыкнул Глеб, из последних сил стараясь держать себя в руках.

— Нет у меня кошелька никакого! Точнее есть! Но это мой! Забирайте его, только не убивайте!

Ругаясь вполголоса и стараясь не прислушиваться к бесконечному потоку истеричных причитаний, Глеб схватил задержанного за воротник и потащил к потерпевшей. Та уже совершенно спокойно забрала свою корзинку и уходила прочь.

— Этот человек украл у вас кошелек? — окликнул её Глеб.

— Нет, что вы такое говорите? — в голосе служанки слышалось неподдельное возмущение. — Зачем наговариваете на человека? Вот мой кошелек, тут он, в корзинку упал, да за продукты завалился. Никто не крал ничего.

— Зараза, — буркнул смущенный Глеб. — Одна кричит, второй убегает. Вы что тут, сговорились?

— Хам.

Служанка резко развернулась на каблуках, будто ничего и не случилось, перехватила свою корзинку и спокойно пошла прочь. Толпа, посмеиваясь и кидая косые взгляды на Глеба, начала расходиться, рассыпая на ходу смешливые комментарии. Остались только вездесущие бабульки, вечно стягивающиеся к месту происшествия, как мотыльки на огонь, и тут же начавшие во весь голос ругать «хулюгана», который «избивает студентика».

— Я ничего не делал! — захныкал пойманный.

— А чего это вы убегали? — сердито спросил Глеб.

— Я испугался.

— При первых криках «держи вора»? Странное совпадение, нет? Совесть нечиста?

— Я человек нервный! Творческий и ранимый! А вы меня бьете!

— Так, я вас не бил, — Глеб задохнулся от возмущения, — не надо мне тут. Не наговаривайте.

— Нет, ну я влупил ему лапкой разок, — вставил Порфирий. — Но ситуация была нервная. И вообще, это вы виноваты, Глеб Яковлевич. Вы за ним погнались. А я, как настоящий товарищ, просто бросился в бой на вашей стороне, не задавая лишних вопросов. Хоть вы и недостойны дружбы со мной. Но уж вот так я создан. Таким прекрасным и беззаветным маленьким чудом.

— Я испугался криков! — повторил юноша, переводя затравленный взгляд с кота на Глеба. — А вы на меня прыгаете, хватаете, бьете ни за что, ни про что.