Эхо древних звёзд (СИ) - "Charmonium" - Страница 36

Последовала пауза, во время которой слышно было только поскрипывание кресел и далёкие звуки просыпающегося города.

– Знаешь, – произнёс Хэнсен, – я ведь могу его убить шестнадцатью способами, используя только эту кружку. И если ты будешь плакать из-за него, я выберу самый болезненный способ.

– Уверена, Лео это оценит, - Лира фыркнула.

– А ещё, - продолжил Хэнсен, - если он тебе надоест, я могу сделать так, что его исчезновение будет выглядеть как несчастный случай.

– Перестань, – Лира шутливо швырнула в него салфеткой. – Я ценю это. Но Лео - он хороший. Правда.

Хэнсен долго смотрел на неё, потом вздохнул.

– Если что-то пойдёт не так, если тебе понадобится помощь... Просто позови.

Они сидели молча, наблюдая, как солнце полностью поднялось над горизонтом, окрашивая комнату в золотистые тона. Кресла продолжали поскрипывать, создавая успокаивающий ритм, который был частью их жизни уже много лет.

– Иди, поспи, мелочь. У тебя ещё есть время, прежде чем этот ублюдок спустится на завтрак.

Лира встала, но на полпути к двери остановилась.

– Хэнсен?

– Да?

– Спасибо, - она обернулась, глядя на него. – За всё.

– Иди уже, – он махнул рукой, но в его глазах читалась нежность.

Когда она ушла, Хэнсен долго сидел в кресле, глядя на пустую кружку в своих руках. Он помнил тот день, когда увидел её - маленькую, испуганную, одинокую. И теперь вот она выросла, влюбилась, живёт своей жизнью.

– Чёртов взрослый ребёнок, - пробормотал он себе под нос, но уголки его губ приподнялись в улыбке.

Тишина спальни нарушалась только тихим поскрипыванием кровати и шелестом простыней. Лира скользнула под одеяло, прижавшись к теплому телу Лео. Её пальцы начали медленное путешествие по его коже - от ключицы вниз, через грудь к животу, где мышцы инстинктивно напряглись.

– Руки ледяные, – пробормотал Лео, не открывая глаз, но уже просыпаясь от её прикосновений. Его голос был хриплым от сна.

– Может, согреешь меня? – Лира провела ногтём по его бедру, чувствуя, как юноша вздрагивает.

Бросив беглый взгляд на часы, Лео укутал девушку в одеяло и обнял.

– Спи, родная, еще слишком рано.

Лира лежала в объятиях Лео, чувствуя его дыхание на своей шее. Она уже почти заснула, когда снизу раздался первый крик.

Неясный. Панический. Как будто кто-то увидел нечто такое, что невозможно описать словами.

Лео тоже услышал. Он пошевелился, приподняв голову, но Лира только глубже зарылась в подушку.

— Это просто соседи, — прошептала она. — Не обращай внимания.

Но затем последовал второй крик. Более отчётливый. Более близкий.

И вскоре за этим — грохот. Сильный, как удар молота по стене.

Хэнсен двигался, как ураган. Он бежал по коридору, тяжёлыми шагами, которые тревожили сам воздух.

Первой он проверил комнату Лиры. Открыл дверь, заглянул внутрь. Пусто. Когда он влетел в гостевую спальню, Хэнсен не стал стучать. Просто распахнул дверь и закричал:

— Вставайте! Сейчас же!

Лира вздрогнула, просыпаясь. Лео открыл глаза, щурясь от яркого света.

— Что происходит? — спросила Лира, потирая лицо.

— Пожары, — ответил Хэнсен, голосом, полным паники. — Они пришли.

— Кто?

— Люди. Из “Братьев Пламени”. Они начали чистку. Уничтожают дома не-людей.

Лео сразу сел, ноги свисали с кровати. Он понимал, что это не шутка.

— Мы должны уходить, — сказал Хэнсен, бросив им одежду. — Для вас сейчас безопасно только в академии. Туда и направляемся.

— Что?! — воскликнула Лира. — Мы не можем просто уйти! Тут много не-людей!

— И они уже мертвы, — резко ответил Хэнсен. — Если ты хочешь выжить, собирайся. Или останешься здесь с ними.

Лео помог ей надеть куртку. Она дрожала. Не от холода. От осознания того, что происходило за пределами этого дома.

Когда они вышли на улицу, мир горел.

Дома вспыхивали один за другим. Огонь пожирал дерево, металл, плоть. Крики эхом отражались от стен, будто город сам плакал. На улицах — хаос. Мужчины в чёрных масках, с нашивками в виде пламени на спине, двигались как тени. Они бросали снаряды, разбивали окна, избивали тех, кто пытался бежать.

Люди.

Только люди.

Лира видела, как одного инопланетного торговца, старого и беззащитного, вытащили из дома и начали бить ногами. Она хотела бежать к нему. Хотела помочь. Но Хэнсен схватил её за руку.

— Не рыпайся, — прошипел он. — Если ты выйдешь, ты тоже умрёшь.

— Я не могу просто смотреть!

— Ты должна.

Они пробирались через полгорода, прячась в тенях, перебегая от одного укрытия к другому. Лео держал Лиру за руку, не выпуская ни на секунду. Она чувствовала, как юноша дрожит. Не от страха. От ненависти. От беспомощности.

Когда они достигли аэродрома, там царила паника. Шаттлы готовились к взлёту, но нападавшие уже были рядом. Они врывались на территорию, круша всё на своём пути.

Аэродром был похож на поле боя, оставленное после сражения. Свет прожекторов резал глаза, но не мог пробиться сквозь плотный дым, который поднимался со стороны терминала. Воздух пах горящим пластиком, металлом и чем-то ещё — чем-то человеческим. Горел не только город. Горело что-то внутри каждого, кто оказался здесь.

Люди в чёрном двигались как тени, словно они были частью тьмы, которая вырвалась на свободу. Их лица скрывали маски, но их глаза — те, кого Лира видела, — сияли яростью. Не просто ненавистью. Нет. Это была вера. Убеждённость в том, что они делают правильное дело. Что они очищают мир от того, что не должно существовать.

Крики доносилось из всех сторон. Кто-то звал на помощь. Кто-то умолял. Кто-то просто молчал — потому что уже не мог говорить. Тела лежали на асфальте, будто куклы, которых забыли убрать после игры. Иногда — человек. Чаще — не-человек. Но разницы больше не было. Было только «они» и «мы». И «мы» всегда имели право уничтожать «их».

— Быстро! — крикнул Хэнсен, заталкивая их в один из шаттлов. — Заходите!

Лира обернулась, чтобы убедиться, что мужчина идёт следом. Но он остался снаружи.

— Хэнсен! — закричала она. — Давай!

Хэнсен пытался сопротивляться напавшему на него человеку, защищая шаттл.

Лира стояла, прижавшись лицом к холодному стеклу иллюминатора. Её дыхание оседало на поверхности, создавая маленькие пятна пара, которые исчезали почти сразу. Она чувствовала, что Лео был рядом.

Хэнсен стоял один.

Он не бежал. Он не просил пощады. Он просто стоял, как скала посреди шторма. Его одежда была порвана, волосы растрепаны, лицо покрыто кровью. Он смотрел на них — на этих людей, которые называли себя защитниками человечества — и не боялся. Он презирал их. Он знал, что это не справедливость. Это не война. Это не революция. Это просто убийство. Массовое. Организованное.

И тогда он увиделего.

Огромный мужчина вышел из толпы так, будто знал, что ждал этот момент. Его шаги были уверенными, как будто он не просто шёл, а входил в историю. Он снял маску медленно, почти театрально. Его светлые волосы развевались на ветру, как знамя победителя. Его лицо было спокойным, но в глазах — пустота. Глубокая, бездонная. Как будто внутри него давно не осталось ничего живого.

— Хэнсен, — произнёс Оттавио Кросс, останавливаясь перед ним. — Как я рад видеть тебя.

Хэнсен не ответил. Только сжал кулаки. Он не собирался говорить с этим человеком. Не собирался давать ему удовольствие.

— Как моя девочка?

— Не твоя, — прохрипел Хэнсен.

Оттавио усмехнулся. Не зло. Почти грустно.

— Я тот, кто сделал мир лучше, — сказал он. — Я тот, кто убрал слабость. Я тот, кто восстановил порядок.

— Ты убил тысячи невинных, — прошептал Хэнсен. — Ты уничтожил семьи. Разрушил жизни. И ты называешь это «порядком»?

— Они не были частью нашего мира, — ответил Оттавио. — Они никогда не будут частью нашего мира.

— Ты сумасшедший.

— Возможно. Но сумасшедшие меняют мир. Так было всегда.