Причиню тебе развод. Твой М. (СИ) - Седая Лия - Страница 7

Пару раз ударившись локтем о перила, я летела вниз. Перепрыгивала сразу через три ступеньки. Скоре. Скорее. Скорее.

Скорее из этого ада.

Туда, на улицу. На воздух. На свободу.

Легкие как будто закололо иголочками. Паника внутри гнала меня бегом. Я даже не успевала замечать, куда бегу. Просто перебирала ногами, даже зеленого сигнала не дождалась на светофоре. Бросилась вперед, лавируя под возмущенные гудки машин.

Куда мне?

Не знаю!

Главное – подальше от этого ужасного дома. Все. Я больше не могу. Лучше ночевать под мостом без денег и документов.

Выдохлась я в каком-то сквере.

Обессилела резко. Как будто ниточку из меня выдернули. Накатила боль. Заболели ребра, куда попал кулак мужа. Заболели ноги от непривычного бега.

На ближайшую скамейку я просто рухнула.

Откинулась на спинку со стоном. А потом закрыла глаза. Просто посижу. Мне надо полчасика. Просто полчаса тишины и спокойствия. Без всяких внешних угроз.

Что делать дальше, я буду думать потом.

Язык во рту распух после бега. Хотелось пить, но встать и дойти хоть до какого-нибудь ларька с напитками сил не было. Ничего, перетерплю.

Всю жизнь терплю.

То одно, то другое.

Накатила дикая жалость к себе. Такая жгучая, что слезы вспухли под веками. И просто потекли. Без рыданий и прочего. Тихая слабенькая истерика.

Я – сирота.

Муж – урод.

Даже человек, который пообещал спасение – делает это только ради своих целей. Каким бы он хорошим не был, я в розовых пони, причиняющих добро безоплатно, уже не верю.

Всякой помощи есть своя цена.

А мне нечем платить. Я закончилась.

Я громко зашмыгала носом. Ну, вот. Уже и нос потек. Я достала из сумки скомканный платочек. Высморкалась от души и запихнула его обратно. Разгоряченное тело стало охватывать холодом.

Вечер уже.

Надо что-то думать. Про ночевать под мостом я, конечно, погорячилась. Я боюсь оставаться одна на ночь в городе.

Я разблокировала телефон.

На карточке нет даже тысячи рублей. В списке контактов – ни одного человека, к которому можно обратиться за помощью. Да их всего там около двадцати человек. Сеня методично заставлял меня избавляться от любых знакомых.

Вот и доизбавлялась.

Я закусила губу. И сразу же зашипела от боли.

Разбил же!

Во рту снова появился железистый привкус. Опять кровь. Я легонечко ощупала губу языком. Ну, точно. Распухла. Несильно, но кусать ее сейчас точно не стоит.

В круглом зеркальце отразилось измученное лицо.

И новый синяк от пощечины. Он только еще наливался, но я уже чувствовала тяжесть под кожей.

Н-да... На что только Роман умудрился повестись? Я же выгляжу как моль бледная. Даже волосы стали какими-то блеклыми. А когда-то в детстве, нянечки в детдоме звали меня Огоньком.

Потух огонек.

Я вздохнула и убрала зеркало.

Какая разница, на что он обратил внимание?

Лучше бы ни на что не обращал. Шел себе мимо, жил своей жизнью. А я... Я снова прикусила губу. Замычала мучительно от боли и понимания.

Это он!

Он во всем виноват!

Конечно!

Мне же хватило всего половины дня рядом с ним, чтобы узнать, каково это, когда на тебя не давят и не унижают.

Я со стоном уронила голову в ладони. Оперлась локтями в собственные колени и замерла.

Какой кошмар.

Как мне теперь жить с этим знанием? У меня ведь такой жизни и не было никогда.

Нет, я ему благодарна. Очень. Если бы не эти полдня, я бы сейчас валялась избитая на полу собственной квартиры. И не факт, что живая и без серьезных последствий для здоровья.

Я отвернулась от идущего мимо прохожего.

Спрятала зареванное лицо.

– Здравствуйте, Светлана. Вы простите, я запутался что-то. Вам приказано спасение причинять. Можно приступать уже?

Неделю у меня будет полы в спортзале драить!

Ха!

С какого хера неделю? Месяц!

Р-раздолбай! Лейтенант, блядь! Офицер, мать его, спецподразделения! Как с ним в командировки ездить? За женщиной уследить не мог, топотун безногий.

Такой личный состав угробит на задании и что?

– Товарищ майор, я не успел! – передразнил я голос подчиненного. – Спать ты у меня успевать не будешь, салага!

Я хлопнул дверью машины так, что кузов покачнулся.

Бесит нахуй все!

Веду себя как придурок. За бабой по городу гоняюсь, которой нахер это все не вперлось. Может, Ворон прав?

Может, мне просто в зал сгонять?

Измолотить грушу, кулаки сбить в кровь, пар выпустить. А потом завалиться в бар с ребятами и снять цыпочку на ночь? Покувыркаться до одури, высушить яйца до упора.

В конце сквера показалась тоненькая фигурка Светланы и стоящий рядом, как глыба, лейтенант.

Да нахуй мне те цыпы!

Мой маленький зайчик плакала. Вытянув шею, медленно мотала головой из стороны в сторону, прося не подходить.

Да щас, блядь!

Ага!

– Товарищ майор, – заикнулся Дмитрий.

– Все потом, лейтенант! – я сгреб Свету в охапку.

Через сопротивление. Там силы-то, Господи... Птенец.

Через тихий всхлип.

Который стал вдруг громче.

Я посмотрел на лейтеху. Мотнул головой, чтобы он скрылся из поля зрения. Парень сообразил. По привычке хотел козырнуть, но опомнился, что одет по гражданке.

И просто пошел по аллее прочь.

А я зарылся лицом в волосы своей дурной беглянки. Выдохнул с силой, чтобы сбросить напряжение. Никакой злости уже не было. Ни на кого.

Она как валерьянка на меня действует.

И схожу с ума я как кот, когда она рядом.

– Ты замерзла, – я обхватил ее плечики ладонями. Кожа была прохладной. – Поехали, заяц. Тебя надо согреть.

– Роман, я, – она глотала слезы и в глаза не смотрела.

– Тшш. Сделала и сделала. Значит, тебе так надо было. На меня посмотри, – я подхватил ее подбородок пальцами.

Задумался, вспоминая.

У нас по кодексу за особо тяжкий вред здоровью дают столько же, сколько за убийство? Или поменьше?

Мне для этого урода ничего не жалко, честно.

Ни первого, ни второго.

Ее синяки я прощать не готов.

– Не смотрите, – она выдернула голову и опять отвернулась.

– Хочешь, я его размажу? – грудак распирало огнем и выдохнуть я его никак не мог.

– Нет.

– Почему? Он же сделал тебе больно.

– Я ему, – Света вдруг улыбнулась уголками губ. – Тоже.

– Серьезно?!

– Ну, да, – она робко посмотрела на меня. – Взяла рожок для обуви и...

– Красотка моя! – я не удержался.

Обхватил ее лицо ладонями так, чтобы не задеть будущий синяк. И громко, сочно поцеловал.

Какая женщина!

Я из нее достану ее натуру буйную. Пусть на мне тренируется даже, от этого только секс горячее будет.

Скулы вдруг свело.

Поскорей бы. А то ходить вечно со стоячим хером так себе удовольствие. Баня с мужиками пока на паузе точно. Как я им это объяснить должен?

Света ахнула. Прикрыла губы ладошкой.

Покраснела как девчонка.

– Поехали. Щас кое-куда заедем и потом в ресторан. Надо уже поужинать, в конце-то концов, – я подхватил ее на руки. Нормально. Привыкнет.

– Роман! – она испугалась в стотысячный раз. – Я сама!

– Сама ты уже добегалась. Сиди и помалкивай. Мне, может, в кайф?

А мне ведь в кайф реально. По-другому-то она к себе прикоснуться не дает. Хоть так пощупать немножко сладенькую попку.

Упругую. Округлую.

Такую, что хотелось пальцами размять каждую мышцу. Растянуть немного, захватывая всей горстью. Посмотреть, как розовеет нежная кожа.

Так, спокойно. Лежать!

Лежать, я сказал!

Член на мысленные приказы не реагировал. Ему надо. Мне тоже. Но мы теперь долгосрочные инвесторы. Надо подождать. Будет свои дивиденды взращивать аккуратненько.

Я глянул на притихшую Светлану.

Нет, ну просто шик.

И послушная!

Сказал молчать – молчит. Не дергается. Идеально же?

– Отвечай коротко и по существу: какая кухня предпочтительна для ужина? Японская, русская, итальянская?