Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker" - Страница 30

Стоило мне взяться за дело серьёзно, всё в корне изменилось. Болезненная гримаса, пытавшаяся принять всего меня, сменилась менее болезненной, и даже местами вздыхающей, требующей от меня «чуть глубже и грубее». Не поддаваясь на провокации, действуя максимально осторожно, заходя в гости лишь на полшишечки, я наслаждался теплотой и влажностью пещерки, кайфовал от её стонов, покачивающейся груди. Своей неспешностью, игнорируя едва слышные просьбы прекратиться играться с её попкой, я… я заигрался. Не знаю, есть ли в этом мире женская симуляция оргазма, но Мир-ри продемонстрировала что-то непонятное. Половинки её попки как-то непроизвольно пару раз подергались, напрягся пресс и киска очень сильно сжала мой член. Её вагина, словно дыша в такт со своей хозяйкой, приятно то сжимала, то разжимала, новые ощущения показались мне женской кульминацией. Тяжело дыша, Мир-ри полностью ослабла в моих руках. К сожалению моему она не просто ослабла, а отрубилась на хрен, оставив меня с каменным стояком смотреть на её ногое, беззащитное тело.

— Ты серьёзно… — Тяжело вздохнув, я осторожно двинулся, вытащил член. С киски её до стояка потянулась липкая, длинная ниточка из женских соков и редких красных вкраплений. Блин, наверное, надо обмыться и позвать кого-то ещё… Я поднялся с кровати в поисках одежды. Обычно мне оставляли хотя бы наши простыни, а сейчас что-то невидать. Да где же эти простыни, может где плед…

Взгляд мой упал на открытый вход, двухлунье. Два огромных силуэта — красная Агохлу и белый Онохо, — луны повисли в позиции, когда мужчина, то есть Оноха, на коленях жарит опустившую на подушку голову Агохлу. Да, блять, в этом положении лун действительно чувствовалось нечто эротичное, будоражащее кровь. Так, кто там у нас в очереди на соитие? Мне одной мало!

За плечо меня хватает сильная, выпустившая когти лапа. Затем вновь рывок, сильный, развернувший меня в воздухе на триста шестьдесят, после чего я падаю в мягкие, заранее готовые подхватить меня руки Мир-ри.

— Я поняла, как нужно двигаться. Дайте мне ещё шанс, великий…

Хе, меня назвали великим… ебакой что ли? Ну, даже не знаю, хотелось бы ещё кого-то, а в прочем:

— Он твой, но в этот раз начни с языка и рта, а то опять не продержишься и до половины. — Сунув кошечке в рот большой палец, прихватываю за подбородок, челюсть, а после склоняю её голову к члену.

— С радостью и благодарностью, мой господин. — Облизав сначала палец, губами Мир-ри охватывает член, ротиком опускается до самых бубенцов.

Да-а-а, уже и господин… теперь я точно понял, как дальше стоит вести дела!

Охотничьи угодья Гончих. Побережье медвежьи зубы.

Вторая группа выживших.

На побережье, пакуя сумки, копошились двое женщин и один мужчина. Единственные выжившие из носовой части самолёта, спасённые лишь благодаря чуду и самоотверженности помощника капитана, ценой жизни вытащившего их с смертельного рифа.

Это был ад на земле, и лишь господней милостью они уцелели. Светлана, молодая девушка, что ещё месяц назад работала в протестантской церкви, вспоминала о случившемся каждый час за молитвой. Каждый раз перед сном и после сна, каждый раз до и после еды она молилась за души погибших, и боги, девы-покровительницы, слуги божьи отвечали ей. Даруя прощение и укрепление тела, а с ним и некие, неизвестные «уровни».

— Девочки, милые, прошу, давайте останемся на берегу, — делая свой голос специально тоньше, говорит толстый мужик ростом под метр девяносто. — Вдруг нас заметят с самолётика, вдруг нас уже ищут спасатели…

— Заткнись, Джордж, — недовольная, озлобленная на весь свет, выдавила из себя Наташа. — Почему из всех мужиков нам достался именно ты, заднеприводный кусок дерьма! — Захлопнув крышку чемодана, выкрикнула с ненавистью она. Тот мужик в белой рубашке, пилот, он пожертвовал собой ради них, и ради чего, чтобы они сдохли с голоду⁈ — Я должна была жрать лангустов, всякую охренеть какую дорогую жрачку, но вместо этого… — Сил злиться, кричать не осталось. Упав на колени, Наташа заплакала. Она обычная проститутка, урвавшая свой золотой билет в виде заграничного ёбыря, что тысячами зеленых в неделю, дорогими подарками заваливал её сидя за бугром. Она видела своё будущее в золоте. С мужем-миллионером и пиздатым, накаченным любовником-садовником, а не на берегу необитаемого острова, с здоровым и немощным педиком, в компаньёны с которым ей досталась вчерашняя святоша.

— Это бог нас наказал, Натали, он всё видел, он… он проверял меня, и я не прошла проверку. Прости, всё из-за меня, — пытаясь утешить подругу, как всегда наивно и с религиозным заёбом Света. Наташа молчит, она хотела сказать что-то колкое, но смолчала. Ведь эта дурочка, полжизни проведшая среди лживых пастырей и полоумных баб, оказалась здесь по её вине. Наташа показала Свете настоящее лицо той секты, затем склонила её к жизни шлюхи, легким деньгам ради которых, как она думала, нужно всего лишь смириться и закрыть глаза.

— Если и виноват кто-то в том, что мы здесь, так это точно не ты, — взяв за руку Свету, прижав ту и попытавшись успокоить, с позиции сильной говорила Наташа.

— Девочки, не сорьтесь, не плачьте! — Разведя руки, попытался обнять всех Джордж.

— Не тронь нас, мусор! — Вступившись за подругу, вновь рявкнула Наташа. Она вообще по природе своей не любила мужчин, особенно тех, кто ничего не мог ей дать. — Ты тут самый бесполезный, а жрёшь за троих. Если бы ты, извращенец, не сожрал всю еду этой ночью, мы бы могли ещё немного задержаться на пляже.

Джордж обидчиво отвернулся. Пустив слезу, он взялся за живот, что свисал из-за ремня на коротких джинсовых шортах:

— Простите, ничего не могу поделать с собой, когда хочется кушать…

— Пидарас несчастный, — понимая, что теперь всем сердцем ненавидит геев, гневно выдала Наташа. — Хватит скулить, ты же мужчина, так давай, помоги нам. Бери чемоданы и вперёд. У нас воды на день, максимум два, еды вообще нет. Нужно найти хотя бы ручей, иначе умрём!

— Я небинарная, трансгендерная… — Только открыл рот мужик, как Наташа в него прям молнией взглядом кинула, — простите, Натали… — театрально приподняв руку к взмокшему от пота лбу, Джордж неумелым, слегка хриповатым басом невпопад напевает, — Натали, утоли мои печали…

— Да заткнись ты наконец! — Всучив ему сумку, Наташа помогает подруге подняться, затем, заметив, в какой та обуви, помогает переобуться. Если бы Наташа была мужчиной, она точно взяла бы в жёны эту простодушную, милую, честную и очень добрую девушку. Таких, как Света, ещё и с внешностью настоящего ангелочка, даже в модельном бизнесе единицы. Если бы только у неё были родители, если бы только нашёлся настоящий мужик, что помог бы компенсировать отсутствие у Светы мозгов…

Объясняя подруге, зачем той в джунглях высокие носки, кроссовки, легинсы, скрывающие ноги, Наташа силой полностью переодевает её, а после, убедившись в относительной защищённости Светы, командует:

— Выдвигаемся.

Первым в походе, как мясной щит, который можно кинуть при атаке диких зверей, идёт Джордж. Медленный, толстый, трусливый, но большой — вчерашняя проститутка с радостью пустила бы его в расход для собственного спасения. В центре, как самая незащищённая, шла Светочка, божий и такой же бесполезный одуванчик, а замыкала, озираясь на всё, нервная Наташа. Ещё с сегодняшней кроваво-красной ночи в голове её звенела мысль, требование найти мужчину, как можно скорее переспать с ним. В двулунье она пыталась удовлетворить себя при помощи Джорджa, но он отшил её, заверещал как баба и даже оттолкнул. Вереща, что-то о муже-тайце, ожидавшем его дома. Именно этой ночью отношение Наташи к Джорджу полностью испортилось, на мгновение, с утра, когда она обнаружила пустые запасы еды, ей даже захотелось убить того. Благо, милая девочка, сопевшая рядом, спавшая этой ночью как ни в чём не бывало, стала для неё спасением. Не счесть тех раз, когда Натали пыталась потушить пожар внутри себя, и вроде, с восходом, огонь в штанах стих, но угли, оставшиеся от бесконечного желания, по-прежнему тлели.