Чудный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 11

— Так это что, ей теперь тоже на тёмную сторону нужно будет уходить? — уточнил Лёха. — Как-то мне это не нравится.

— Зачем? Она ведь человек. Сама может выбирать, где ей жить. Её любая сторона примет. Где удобно, там и хорошо, особенно, если вести себя правильно будет. Девочка хорошая, родителями любимая — не станет она себя неправильно вести.

Птицын отчего-то был уверен — после визита к Лёхиным родственникам, фсбшники обязательно появятся. Однако ни в этот день, ни на следующий, официальные лица не появлялись.

Алиса никак не демонстрировала неудобств от того, что не может перейти на тёмную сторону, однако Валерка видел — девчонке неуютно. Она не скучала — наоборот, находила себе десятки занятий. То примется изучать историю верхнего мира и сравнивать её с историей тёмной стороны, находя общее. То, вдруг, загорается внезапным творческим порывом и ищет в интернете полимерную глину для лепки, тем более печи для обжига не нужно, вполне хватит лисьего пламени. Но уже через пару часов фигурки из глины забыты, и Алиса находит себе новое развлечение — теперь она изучает японскую культуру. Валерка глазом моргнуть не успел, а уже на заставке ноутбука у него какая-то анимешная лисодевочка, Алиса частенько някает, а на ночь пересказывает ему японские сказки про баканэко и кицунэ.

Парень вообще-то понимал, что это нормально — яломиште просто пытается занять себя как можно плотнее, чтобы не думать о тёмной стороне. И всё равно такие резкие смены интересов пугали — вдруг Алисе на самом деле плохо, и она страдает, просто скрывает это? Впрочем, ночью утомившаяся за день девушка спала вполне крепко, и Птицын немного успокоился. Человек, у которого проблемы, спит беспокойно — это он знал по себе. Но утром всё-таки спросил:

— Алис, ты, пожалуйста, не обижайся, но… ты у меня с ума не сойдёшь? Просто мне кажется, что тёмная сторона тебя прямо тянет.

— Дело не в тёмной стороне, — вздохнула девушка. — Просто я в самом деле что-то заскучала. Привыкла, что мы с тобой всё время бегаем туда-сюда, что-то делаем… А сейчас получается, что ты чем-то таким важным занимаешься, а я тут одна и просто бесполезно трачу время. Поэтому и тёмная сторона начинает тянуть…

— Это да, — вздохнул Птицын, — мне тоже без тебя грустно и одиноко. Но я скоро сюда вернусь, и у нас появится куча дел. Надо будет всё-таки разобраться с этим проклятьем — раз уж Ольга не виновата, что прокляла того мальчишку, значит у нас тут ещё какая-то проблема в городе. Не сам же себя он проклял, он для такого ещё слишком маленький. Так что сегодня я ещё схожу к нашим, посмотрю, как отстраиваются после разрушений. И помогу чем-нибудь, а то несмотря на аргументы мне всё равно неловко, что я не помогаю. Андрей Иваныч вон — тоже вроде как начальник, а трудится в поте лица. В общем, ничего интересного.

— Андрей Иваныч не потеет, он упырь, — напомнила Алиса. — Возвращайся поскорее, а то мне и правда тут надоело уже. А пока продолжу изучать далёкую страну Ниппон. Она интересная и немного безумная.

— Вот и ладно! — улыбнулся Птицын.

День на тёмной стороне прошёл отлично. Стройка была уже близка к завершению, Андрей Иванович довольно потирал руки — скоро можно будет возвращаться на водокачку и заниматься, наконец, делом. Вообще бывший житель подвалов под старой водокачкой был совершенно счастлив. Работа спорится, все заняты делом, прогресс не остановить. А ещё у него, кажется, начали наклёвываться отношения с Ириной Степановной. Та уже совсем освоилась изменениями в жизни, здорово помолодела, и, судя по тому, что заметил Валерка, совсем не против знаков внимания, которые оказывал ей Андрей Иванович. Наблюдать за ними было очень забавно, особенно, если учесть, что оба старались своего интереса окружающим не показать. Только не работало — похоже, все, включая самых младших членов команды Третьяка, всё видели, и тихонько посмеивались.

Валерка уже собирался возвращаться в верхний мир — стройку на сегодня закончили, все потихоньку разбрелись по своим жилищам. Однако с переходом пришлось подождать — в посёлке появился незваный гость. Правда, тревога оказалась ложной. Враги не напали — это просто баюн решил без приглашения заявиться в гости. Пришлось задержаться.

— Что-то ты в последнее время всё занятой, твоё благородие, — рассуждал баюн, аккуратно поедая сырники. Сырники готовила Ирина Степановна, на утро, но Борис не слишком заморачивался с временем приёма пищи. И исключительно мясоедом не был, а уж блюда производства Ирины Степановны готов был есть даже вегетарианские. — Вращаешься в высоких эмпиреях, до старых друзей тебе дела нет. Вот я и решил тебя сам навестить. По дороге ещё и поохотился… хотя охота по весне не слишком хороша, сам понимаешь. Куда лучше охотиться осенью, когда дичь жирок нагуляет. А у тебя тут довольно миленько, надо отметить. Такое, знаешь ли, классическое клановое поселение, только что тына нет. Непорядок, между прочим. Всякий, кто захочет, может здесь у тебя прогуляться. Нет, меня-то забор бы не остановил, но большинство двуногих он, как минимум, задержит. А если поверху битого стекла наложить, или вовсе пик острых — то и навредить может. Ты мотай на ус, что тебе опытные разумные говорят!

Усы у баюна были смешно испачканы в сгущёнке, но кота это совершенно не смущало.

Валерка собирался было повиниться — он и в самом деле подзабыл в последнее время о приятеле. Не до него было. А ведь когда ему самому потребовалась помощь, баюн помог без всяких условий, просто так! Нехорошо. Правда, начать извиняться Птицын не успел — Борису до его извинений явно дела не было. У него сегодня было настроение поболтать, он и болтал в своё удовольствие, не слишком заботясь, слушает ли его кто-нибудь, или нет.

— Говорят, ты нынче, твоё благородие, с охранкой сотрудничаешь! В иных сферах это считается лютым зашкваром, ты в курсе?

— Да и пусть считается, — опешил Валерка. — Ты ж знаешь, я преступников не уважаю. Традиции их соблюдать не собираюсь, моральные ориентиры тоже не разделяю…

— Ага… а я в последнее время, знаешь, наслушался. В тех местах, где нынче зависает Орм, только и разговоров про то, кто ссучился, а кто зашкварился. Не поверишь, вроде и стараюсь не слушать, а всё равно в лексиконе теперь нет-нет, да и проскользнёт что-нибудь такое. Ужасно прилипчивые словечки!

— Стоп! — удивился Валерка. — А Орм-то там каким боком? Он же, вроде бы, любил тот трактир, что неподалёку от его моста!

— Тю! — хмыкнул Борис. — То когда было! С тех пор, как Орм потерял свой мост, он заседает исключительно в самых дешёвых и отвратительных тошниловках. Поглощает тамошнее прокисшее пиво декалитрами, ночует в овраге, и иногда трясёт с прохожих мелочь, если я не успеваю ссудить его деньгами сам.

— Как потерял⁈ — Валерка мучительно пытался вспомнить, не случалось ли в последнее время каких-нибудь сложностей с мостами в Нижнем. Орм, помнится, жил под пешеходным мостом, который пересекал Похвалинский съезд. И, насколько помнил Птицын, никаких проблем с этим мостом не намечалось.

«Вроде недавно проезжали, — вспоминал Птицын. — Точно, на месте был мост, ничего с ним не случилось!»

— Это ведь не он его строил, — пояснил баюн. — Соответственно, мост — не его личный, он его только арендовал. Поддерживал, понимаешь, в порядке, следил, чтобы настил не подгнивал, вовремя подновлял, ну и всё такое. А за проход, соответственно, брал плату. Теперь всё, срок аренды не продлили. А ты ж должен знать — троллю без моста жить плохо. Помереть не помрёт, но согласись — какая жизнь без моста? Сплошное унижение и разочарование.

— Так. Борис. Почему ему аренду не продлили? — спросил Валерка. — Что мне из тебя всё клещами вытягивать приходится⁈

— Откуда ж мне знать, почему не продлили? — удивился баюн. — Может, русалки подсуетились — у него, если помнишь, с ними конфликт вышел. Не такой, чтобы воевать, но отомстить по-мелкому, это они любят и умеют. А может, ещё какие недоброжелатели завелись. Эх… если бы он тот мост сам строил — кто бы его смог оттуда выгнать? Личный мост для тролля — это не только статус, это ещё и надёжный тыл, крепость. Я, знаешь, иногда даже завидую, как эти каменные болваны могут себя обезопасить буквально одной мелочью.