Брак по принуждению. Ребенок по любви - Россиус Анна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
Полтора часа плавала, ничего себе. Виктор подумает, что специально прячусь от него.
Яростно растираюсь полотенцем. Натягиваю пижаму.
Водзинский, похоже, спит. Свет выключил и не шевелится, раскинувшись посередине кровати.
Подкрадываюсь к постели и быстро лезу под одеяло, укрываюсь чуть ли не с головой. Но зубы продолжают стучать.
Хоть одеяло очень большое, Водзинский всё равно замечает мою возню. Чувствую его руку прямо на своём плече.
– Ледяная… – сонно бормочет.
– Уснула в ванне, вода остыла.
– Иди ко мне, погрею…
Он так обыденно это произносит… как будто это не первая, а сотая наша ночь вместе. Знаю, что мужчины к близости относятся куда проще. Может, у него сейчас ничего и не шевельнётся, а я уже напридумывала всякого…
Осторожно придвигаюсь к нему. И он тут же сгребает в охапку и прижимает к своей огненной груди. Мурашки от такого соседства начинают водить хороводы по моей коже. Все волоски на теле мгновенно становятся дыбом. Чувствительность – на максимум.
– Вставать неохота и искать пульт от кондиционера, – шепчет сзади мне прямо на ухо.
Мой пульс начинает разгонятся. Стараюсь дышать тише и не шевелиться лишний раз. Но он, наверное, понимает, насколько волнительно для меня происходящее.
Его дыхание тоже поначалу – тяжёлое и частое. Но никаких лишних движений он не делает.
А мне очень скоро становится жарко. Но так хорошо и уютно в этом коконе из одеяла, его широкой груди и крепких рук, что даже не пытаюсь вылезти.
Водзинский засыпает первым, а я еще долго не могу уснуть. Всё размышляю над нашим будущим вместе. И наслаждаюсь тем, что он так близко и обнимает меня.
Мысли о Викторе из головы не выходит даже во сне. Мне снится ночь моего восемнадцатилетия. Мы яростно целуемся в кровати. Чувствую жар его тела, словно наяву.
Это точно сон? А то вдруг я что-то перепутала и снова пристала к Водзинскому, как тогда?
В этом сне никакой Алины у него нет, и можно делать всё, что вздумается.
Пока не проснулась, спешу урвать еще немного вымышленного счастья. Наваливаюсь сверху и целую. Без стеснения и страха, что оттолкнёт.
А он и не думает даже отталкивать. Хватает за задницу и вжимает в свой пах, приподнимая бёдра мне навстречу.
Впиваюсь пальцами в его волосы, целую глубже. Он отвечает, шаря руками по моему телу.
Вдруг в голове звучит его голос:
"Олесь, сегодня не приезжай, я не один…"
Чёрт. Что это?
Вспомнила. Нет больше его бывшей невесты Алины, зато есть подружка Олеся.
"Ты будешь хорошей девочкой?"
Фу, как пошло. Что бы он там не имел в виду.
"Не сегодня, лучше после свадьбы.
Мой будущий муж попросил какую-то женщину к нему сегодня не приезжать, потому что не один, со мной. Но если она будет хорошей девочкой, то он встретится с ней позже, после свадьбы. Я всё правильно поняла? Не похоже, что это деловые отношения.
Я замираю. Мягкие губы перемещаются на мою шею. Он лижет, прикусывает даже. Ниже и ниже. Мешает майка и он сдёргивает её с плеча. Впивается в пылающую в горячке кожу.
Обхватывает поверх ткани груди, ласкает пальцами соски. И стонет.
Водзинский стонет так эротично, что моё тело будто электрическим разрядом простреливает. Я пытаюсь свести бёдра, но не могу – сижу на нём верхом. Внизу всё горит и кажется, уже мокро.
– Хочу тебя… – бормочет он, задыхаясь. – Такая горячая… моя… сладкая девочка… давно тебя хочу…
Что? Давно?
Он понимает вообще, кто перед ним?
Нет, это точно мне не снится. Водзинский вполне реален, как и его Олеся. Которую он тискал бы сейчас в этой самой постели, если бы не мой папа со своим дурацким ультиматумом.
Возбуждение откатывает. Появляется горечь и обида на этого мужчину.
Пытаюсь слезть с него.
Но Виктор с глухим рыком опрокидывает меня на спину и вновь впивается в губы. Просовывает пальцы под резинку треников и стаскивает их с меня вместе с трусами…
Глава 9
Мира
Что же я наделала?! Сама полезла целоваться! Неудивительно, что Водзинский воспринял это как приглашение. Мешкать не стал, сразу начал раздевать.
Пытаюсь сжать коленки.
– Виктор!
Но он разводит мои ноги и втискивается между ними.
Вижу, как он взвинчен уже. Берет моё лицо в ладони и целует снова. Толкается бёдрами вперед, прямо туда, где чувствительнее всего.
Всё было просто, пока думала, что сплю. Но стоило вспомнить, какие события привели нас друг к другу, конкретно в эту постель, и все мои сомнения и страхи мгновенно всплыли на поверхность.
Я не хочу быть заменой какой-то там Олеси! А то они из-за меня, бедные, сегодня встретиться не смогли! Я хочу, чтобы муж думал только обо мне, когда мы вместе! И хотел именно меня!
Сейчас, получается, я на него сама напрыгнула. Опять проявила инициативу, как в тот первый раз. Что, если снова оттолкнёт? Не переживу…
Но не похоже, что Водзинский чем-то недоволен. Не прерывая поцелуя, он просовывает между нами руку и приспускает свои штаны.
Мамочки…
Пытаюсь выговорить еще что-то, но получается невнятное мычание. Наши губы и языки как будто борются, дыхание тяжёлое и частое у обоих. Очень жарко.
Виктор тянется к краю кровати, шарит где-то рукой, выдвигает ящик тумбочки, кажется.
Я слышу, как кидает на постель коробку. Презервативы? Звук такой, будто она полупустая. Напрягаюсь.
Но Водзинский снова сосредотачивается на мне. Задирает майку и набрасывается на груди. Сжимает в ладонях, гладит, целует. Трётся небритой щекой, облизывает.
Я вижу, какое наслаждение у него вызывает эта игра. Он не для меня старается, а потому что самому по кайфу.
Внутри пожар вспыхивает от его губ, от осторожных умелых пальцев.
Так хорошо, что я постыдно сдаюсь. Закрываю глаза, наслаждаясь новыми ощущениями, запахами, звуками…
Водзинский отпускает и садится у меня между ног. Оглаживает их от щиколоток до бёдер. Но руку не убирает. Проводит осторожно пальцем посередине.
Я инстинктивно сжимаю бёдра, и его ладонь оказывается в ловушке.
– Мира… – слышу, как усмехается.
И почему-то становится обидно. Нашёл игрушку! Для меня, может, первый раз – сакральное действо, очень волнительное, пугающее. А ему смешно.
Ну а чего ждала? Что будет сопереживать? Мы же совсем чужие.
Пытаюсь отодвинуться и сесть. А он свободной рукой тянется к коробке, неловко открывает её и переворачивает. Оттуда вываливается единственный плоский конвертик. От большой упаковки остался один!
Чёрт.
Понятно, что до меня он монахом не жил. Но увидеть этому подтверждение… У моего почти мужа – активная половая жизнь. Это нормально.
Но я не могу справиться с диким, опустошающим приступом ревности. И еще приходит в голову – зачем с женой предохраняться, если собираешься завести детей?
Не доверяет мне. Ставит в один ряд со своими подружками Олесями.
Сама уже путаюсь в мыслях. Хочу, чтобы набросился и взял, не смотря на мои ужимки. Но злюсь и крепче сжимаю коленки.
– Ты не была такой трусихой в прошлый раз, – говорит спокойно, без насмешки или упрёка. – Расслабься сейчас.
Подносит поблёскивающий пакетик из фольги ко рту и надрывает зубами.
– Нет!
Ну вот, я очухалась, наконец-то!
– Что – нет?
Теперь в его голосе слышатся металлические нотки.
– Ты неправильно понял…
Хочу сказать, что мне приснился сон, что я не собиралась… но он перебивает.
– Ты знаешь, от чего я проснулся? От того, что ты на мне сидишь верхом, елозишь на члене задницей и целуешь… Как я это должен был понять, Мира?
Не знаю, что ответить. Как глупо получается всё.
– Мне сон приснился! – выпаливаю.
– Приятный?
– Весьма.
– И что там было? Или, правильнее спросить – кто? Может, за другого меня приняла? За Стаса?
Ну и гад! Зачем он так? Явно, не из-за ревности, как я.
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая