Развод. P.S. Я все еще тебя… (СИ) - Осокина Анна - Страница 12

— Был… — снова хмыкнула я, задумчиво глядя, как сотни пузырьков отрываются от дна бокала и неторопливо поднимаются к поверхности. Это завораживало.

— Юль, — вдруг произнес Паша хрипло.

Вскинула на него взгляд и не смогла держать маску, которую не собиралась снимать. Я поняла, что на лице отразились все эмоции, которые испытываю. Кажется, все это отзеркалил бывший муж. Считывала каждое чувство, мелькавшее на его лице, и не понимала, что происходит. Паша тяжело дышал, как будто только что поднимался по лестнице на высокий этаж. Одним махом он опустошил все содержимое бокала.

— Что?.. — откликнулась я, понимая, что момент настал: все-таки пора поговорить. Этот разговор все равно рано или поздно произошел бы. В нашем случае — поздно, очень поздно. Уже ничего не исправишь.

Не в силах больше выдерживать его взгляд, я поставила недопитый напиток на стол и поднялась, глядя на вечерний город. Через огромные окна в пол хорошо было видно, что уже зажглись фонари и свет в соседних офисных зданиях. На западе догорали последние отблески розового заката, переходя в ультрамариновое чистое небо, которое градиентом становилось все темнее и темнее, чернея на востоке.

Услышала, что Паша налил себе еще и так же залпом выпил.

— Почему ты такая спокойная? — с придыханием спросил бывший муж, стоя позади.

Повернулась к нему, ощущая, как все внутри трясется, и прижала руки к туловищу, чтобы не выдать дрожь.

— А что мне нужно делать? — Голос тоже немного дрожал, но с этим я уже ничего не могла поделать.

— Не знаю, Юль, не знаю! — Он нервно шмыгнул носом, резко проведя пятерней по своим волосам от лба к затылку.

— Ну, как узнаешь — скажешь, — ответила резче, чем планировала.

Чего он хочет от меня? Чего добивается? Разбередить рану? Потоптаться по еще дымящемуся пепелищу? Но уже поздно. Все сгорело, все!

Вдруг бывший муж оказался около меня. В два больших шага он встал так близко, что я ощущала аромат его туалетной воды, смешанный с запахом тела. От этого в горле встал ком. Господи, как трудно! Как больно! Невыносимо находиться с ним рядом!

— Наори на меня, — сказал он почти шепотом. — Устрой сцену, — добавил громче. — Ударь, черт тебя дери! — это он произнес уже в полную силу. — Ну же! — Паша сделал еще шаг ко мне.

Он резко поднял руки, положив их на стекло по обе стороны от моих плеч. Я дернулась от этого движения, но не могла отвести взгляд от его серо-синих глаз, которые сейчас отражали небо и сами казались темнее, чем были на самом деле.

— Я заслужил! Не молчи, Юля! — уже не таясь, крикнул он мне в лицо, а у меня внутри все сильнее закручивалась тугая пружина. Я как будто физически стала меньше, и вся сжалась. Как бы ни старалась сохранять остатки самообладания, почувствовала, что глаза застилает пелена слез. Они потекли по щекам беспрерывным потоком.

— Это тебе нужно, — выдала на удивление ничуть не изменившимся голосом. — Ты чувствуешь вину и думаешь, что, если я устрою скандал, ты испытаешь облегчение.

Покачала головой, все еще рассматривая его лицо с расстояния нескольких сантиметров.

— Только я не стану облегчать твое состояние. Ты виноват в том, что все закончилось, теперь живи с этим.

— Юль… — Паша сказал это очень тихо, почти хныкнул, словно маленький мальчик. — Я так не могу, мне очень плохо…

На лбу у него выступила испарина, а в глазах стояли непролитые слезы.

— Ш-ш-ш! — Я почти упала ему на грудь, приложив указательный палец к его мягким губам. — Молчи… — Все качала и качала головой. — Я не хочу ничего знать…

Он со стоном безысходности прижался влажным лбом к моему.

— Юля, пожалуйста!.. — воскликнул он шепотом.

— О чем ты просишь?.. — выдохнула ему в рот.

— Я не знаю, — шепнул он растерянно. — Она мне даже не нравится, я никогда не думал о ней в этом плане… Не понимаю, как это произошло…

Он касался меня только лбом, а я держала ладони на его груди, ощущая сильное и быстрое биение сердца. Оно словно убегало от кого-то. И как же хотелось сократить оставшиеся миллиметры и прижаться губами к его губам! От этого меня бросило в жар, а голова закружилась.

— Черт бы тебя побрал, Сорокин, — исступленно воскликнула я вполголоса, потому что мы находились слишком близко друг от друга. — Черт бы тебя побрал, — добавила еще тише. — Я так тебя ненавижу…

Не знаю, кто сделал это первым, кто преодолел оставшееся расстояние, но наши губы все-таки соприкоснулись, всего на один миг. И кто знает, что могло бы случиться дальше, если бы нас не прервали, но дверь резко распахнулась. Мы отпрянули друг от друга, как подростки, застигнутые за чем-то неприличным.

— Нельзя сюда, я же сказал! — кричал из приемной помощник, пытаясь оттеснить от входа мою бывшую подругу, но она всегда была не из робкого десятка.

— А, вот вы где, — оглядела нас обоих Вета. Мне кажется, по нашему виду можно было сразу сделать соответствующие выводы, что здесь происходило. Все случилось слишком быстро, и я не успела взять себя в руки. — Что ж, даже хорошо, что я нашла вас обоих.

Вета, словно королева, прошествовала к моему столу, извлекая на ходу из сумки какую-то бумагу.

— Зачем ты пришла? — раздраженно спросил Паша.

— Потому что ты не отвечаешь на мои звонки.

— Сергей, закройте дверь! — выпалила я. Не нужно, чтобы об этом разговоре знал весь офис. Помощник беспрекословно выполнил приказ, исчезнув в приемной.

— Нам не о чем говорить, — отрезал мой бывший муж. — Я больше не хочу видеть тебя и вообще знать о тебе что-либо.

— А придется, мой дорогой, — усмехнулась девушка и протянула ему какой-то документ. — Каждое действие имеет последствия.

Я не знала, что там написано, но ком в горле стал настолько невыносим, что я едва могла вздохнуть.

Лицо Паши на глазах менялось, он становился все бледнее, а потом смял бумагу и отбросил ее от себя, словно гремучую змею. Он круто развернулся на невысоких каблуках туфель и с совершенно невидящим взглядом вышел вон из моего кабинета.

Я непонимающе глянула на Елизавету. Она с невозмутимым видом стояла на том же месте.

— Что там?.. — спросила, борясь с голосом, который совсем не слушался, получилось очень сипло и тихо.

Я не хотела видеть ее, не хотела слышать ничего о ней, но она вихрем ворвалась в мою жизнь, нарушила личное пространство и то хрупкое равновесие, которое я пыталась восстановить после двойного предательства.

— Сама посмотри, — как-то высокомерно бросила мне подруга и вышла вслед за бывшим мужем.

Я сглотнула и подошла к смятому листку, нагнулась, ощущая дрожь во всем теле, и развернула злосчастный документ, уже понимая, что сейчас увижу.

Это было заключение от врача. Но не слова мне бросились в глаза, а небольшой квадратный листик с черно-белым снимком УЗИ, прикрепленный к основному документу железной скобой. Еще не прочитав диагноз, я знала, что там будет написано. На темно-сером смазанном снимке виднелось маленькое черное пятнышко. Сердце сжалось так сильно, что я схватилась за грудь, пытаясь унять боль, которая из душевной уже переросла в физическую.

«Беременность, срок три-четыре недели», — гласила запись.

Я аккуратно положила бумагу на стол и медленно разгладила ее, было трудно дышать, трудно размышлять. Все, что я могла делать, — это методично разглаживать документ, который смял Паша, прежде чем ушел. Не знаю, зачем я это делала. Руки тряслись, а по щекам текли и текли слезы, от них уже пекло кожу на лице.

Я думала, что больнее уже быть не может. Но вот. Все произошло ровно месяц назад. Ровно месяц назад я лишилась любимого человека и подруги. А теперь еще и это!

Это я должна была быть на ее месте! Я! Не то чтобы мы с Пашей планировали детей так рано, мы даже не успели об этом толком поговорить, только знали, что когда-то оба хотим большую семью, потому что касались этой темы на заре отношений. И все же Вета забрала у меня то, что было только моим! Она не разрушила мою жизнь, нет, она украла ее… Повинуясь какому-то совсем не свойственному мне порыву, с яростью скинула со стола бутылку и бокалы вместе с результатами УЗИ, закричав без слов через сомкнутые губы: вышел полурык-полувопль. Через несколько секунд ко мне влетел Сергей.