Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор" - Страница 95

Даже такой могущественный воин и чародей, как Константин из Погасших, лучше найдёт… сведущее в этом деле существо, жрущее концептуальное проявление смерти на завтрак, обед и ужин, чем попрётся на то, что, заполнив статусную полоску, насадит тебя на шип, выросший прямо у тебя под ногами, не оставляя и шанса на выживание[152].

Обитал жрец в Звёздных пустошах, но для двух Погасших это не было особой проблемой: так и не проявившаяся перед Константином служанка Пальцев Ди, безоговорочно следуя за избранным Погасшим, отвела двух мужчин прямиком в прибежище, в самое его сердце, зал, в котором обитало одно из самых побитых жизнью (и, видимо, смертью) существ во всём Междуземье.

Гурранк, жрец-зверь, или же сам Маликет Чёрный Клинок, смерть полубогов, тень самой королевы и Богини Марики Вечной.

И вместе с тем само воплощение странного реюза ассетов, от количества мелких и крупных теорий, объясняющих одновременное существование в абсолютно разных местах тени Марики, пухнет голова даже у самых отчаянных учёных умов (лороведов)[153].

Мозги Кости, хотел он того или нет, заскрипели от предположений:

«Иллюзия не смогла бы поглощать корни смерти, да и смысла в этом нет. Что-то вроде аватара?»

Хотел бы мужчина сказать, что это «неважно», как и о многих других проигнорированных им вещах, но…

Нет. Это, чёрт возьми, важно!

Костя мысленно застонал от продолжавших поступать в голову предположений.

На самом деле Маликет просто подрабатывает жрецом-зверем в свободное время, и у него успешный бизнес в разрушающейся Фарум-Азуле? Мгновенные перемещения на огромные расстояния доступны многим в Междуземье, и тень Богини не должен быть исключением.

Или это следствие игр с пространством-временем? Фарум-Азула находилась за пределами привычного чего-то там, и Маликет разделился на две части?

Или…

Мысленный стон Кости стал ещё отчаяние, как и бесчисленные соулслайкеры до него, пытаясь осознать детали гениального сюжета не менее гениального геймдизайнера. Если бы он не стоял напротив Маликета, то, наверное, смог бы как-то отмахнуться от лезущих в голову мыслей, но несчастное воплощение реюза ассетов было прямо перед ним, и Константин ничего не мог с этим поделать!

К счастью, метания мужчины так и не отразились на его лице.

— Я пойду, — произнёс Ди. — Ты знаешь, что делать, Константин из Погасших.

Погасший невозмутимо кивнул, продолжая над чем-то думать.

Ди очень надеялся, что безумец не станет лишний раз его трогать. Мало ли что ему ещё в голову придёт?

Костя и подрабатывающий голодным жрецом Маликет остались в зале прибежища одни. Даже Мелина не осмелилась последовать за избранником, зная, что тень Богини обязательно заметит её.

Верная до последнего, преданная названной сестрой тень.

В руке Константина появился расплывающийся неестественной тьмой корень, который он без страха протянул гигантскому волку. Тот, почуяв корень, задрожал, утробно зарычав.

Из-под тряпья жреца вытянулась длинная рука, потянувшись за корнем.

Константин видел, как дрожала протянутая рука, как вытягивались когти, словно он в любой момент мог напасть на Погасшего.

В очередной раз поборов себя, тень Богини принял дар, с жадностью вцепившись в него зубами. Не прошло и секунды, как корень исчез.

— Ещё… Я не насытился… Дай мне ещё… смерти… Погасшая душа… Я дару…

— Под Замком Грозовой Завесы лежит нечто, что должно тебя заинтересовать. Мне не нужна твоя сила.

Спокойный голос оборвал жреца.

Тот давно не слышал, чтобы кто-то обращался к нему столь спокойно и… пожалуй, нейтрально. У жреца было не так много слуг, но те, что были, так или иначе боялись его. И правильно делали.

Маликет, до этого слабо обращая внимание на существование Погасшего, поднял голову, встретившись с ним взглядом.

Ожидал ли Костя, что со зверем что-то произойдёт и он, зарычав, бросится на него?

Нет. Но это совсем не значит, что мужчина был против.

Мужчина без каких-либо проблем перекатился от выпада обезумевшего Маликета, удивлённо уставившись на него.

Впрочем, и сам зверь слегка потерял запал. Ярость сменилась нешуточным удивлением:

— Где… где одежда…

Ранее одетый в местами порванную, обгоревшую одежду мужчина остался в одной набедренной повязке.

Костя невозмутимо пожал плечами.

Он воспринимал тень Богини достаточно серьёзно, поэтому не смог себя сдержать. Можно сказать, это стало для Погасшего формой проявления уважения.

— Я пока ещё работаю над этим рефлексом, не обращай внимания. Не останавливайся, нападай.

Одежда вернулась на тело Константина, словно он её и не снимал.

Маликет зарычал.

Он сам не понял, что сперва вызывало у него приступ ярости. Контролировать себя было чрезвычайно тяжело, и что-то в странном Погасшем пробудило инстинкты. Опаска, даже страх.

Атмосфера казуального хардкора, источаемая самой сущностью Кости, не могла укрыться от тени Богини.

Мужчина был слишком опасен.

И вскоре зверь окончательно убедился в этом.

Маликет был быстр. Безумно быстр и яростен. Смерть полубогов не просто так носил своё прозвище, представляя опасность даже для самых могущественных детей Богини. Иной силой тень самой Богини обладать и не мог.

Но Константин явно об этом не слышал.

Маликет, словно дикое животное, носился за мужчиной по всему залу, пытаясь дотянуться до него своими когтистыми лапами, своим церемониальным клинком, способным разрезать даже плоть носителей божественной крови.

Проблема была в том, что для того, чтобы что-то разрезать, по нему нужно было для начала попасть!

Даже по меркам Междуземья жрец-зверь был стар, видел сотни и тысячи самых умелых и абсурдных воинов и чародеев, владеющих столь необычными искусствами, что одна попытка описать их была обречена на провал.

Но… стиль Погасшего отличался. Маликет мог описать, что происходит. И это делало ситуацию только более абсурдной.

Константин перекатывался. Насколько бы совершенно это не было выполнено, суть оставалась та же: перекаты. Одни лишь перекаты! И это полностью передавало суть происходящего.

«Что… что это за техника?!»

Зал прямо на глазах разрушался, на колонах появлялись следы от когтей, плиты под ногами дробились и крошились.

Зверь, чья ярость с каждой попыткой дотянуться до Константина всё больше и больше сменялась самым что ни на есть искренним недоумением, в очередной раз взмахнул ритуальным клинком, точно уверенный, что теперь-то Погасший не сможет перекатиться, но…

Вместо этого, слишком увлечённый попыткой поймать перекатывающегося безумца, позорно врезался в столб.

Бам!

В зале наступила гробовая тишина.

Абсолютно невредимый Константин со всей возможной невозмутимостью подошёл к узревшему бесчисленные звёзды и туманности волку, окинув того задумчивым взглядом.

— Интересно, это баланс сбился или 50 % здоровья[154]…

Впечатавшийся в столб Маликет, какое-то время пытаясь прийти в себя, неуверенно отлип от каменного сооружения, странно повернув морду на невозмутимого… человека.

— Я впервые… впервые вижу, чтобы кто-то… кто-то перекатывался сквозь пространство и время…

Маликет вернулся на своё место, усевшись прямо на потрескавшийся пол.

Удивление и недоумение полностью задавили боль и ярость, вернув тени Богини немного здравомыслия. Он боролся каждую секунду своего существования, уже давно находясь на пределе, но он и подумать не мог, что свежие, давно забытые эмоции помогут ему немного… отвлечься.

Костя, услышав тень Богини, отрицательно покачал головой.

— В out of bounds я пока ещё не выходил[155].

Маликет, конечно же, совсем не понял Костю. Впрочем, Константин понимания особо и не искал.