Ниочема 4 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 32

— Слушаю!

— Господин, — донеслось из трубки, — абонент не отвечает. Он вне зоны действия сети.

— Неважно, везите девчонку и продолжайте набирать Песцова. Как только передадите ему сообщение, известите меня.

— Слушаюсь, Глава.

Кобрин не беспокоился. Максимум часа через два-три девчонку хватятся. Отыщут этого Песцова, он включит, наконец, свой телефон и услышит всё, что должен услышать.

Где-то в одной из московских квартир

Маша тихонько закрыла за собой дверь. Уф-ф! Еще один экзамен позади. Через три дня последний, и можно будет расслабиться. Она поставила в угол сумку, скинула сапоги, стянула куртку, аккуратно сняла шапку. Потянулась.

В квартире было подозрительно тихо. Странно: Алёнка давно должна была вернуться домой. Маша поднялась наверх, постучала в её спальню, прислушалась — тишина. Она повернулась и только сейчас, сверху, увидела на обеденном столе лист бумаги. В душе шевельнулось нехорошее подозрение. Маша сбежала вниз, схватила записку. На большом листе было лишь два слова: «Уехала в Воронеж».

— Вот же зараза!

Маше захотелось выругаться, и она не стала ограничивать себя в желаниях. Минуты через две, когда желание полностью исполнилось, она достала телефон.

— Алло, Вера?

Подруга ожидаемо была не в теме.

Второй звонок — Олегу. Но в ответ лишь «абонент временно недоступен».

Третий — Наталье Степановне. Олег, как оказалось, уехал в Дикое поле. Очевидно, знакомиться с будущими родственниками. А вот Алёна до Воронежа не доехала, хотя по времени уже должна быть на месте. Вот же ситуация! Нужно срочно действовать, и решение, выходит, за ней. А главный вопрос вот в чём: звонить ли в полицию или сразу в ИСБ? А если сейчас позвонить, а через час она найдется? Доедет, к примеру, до имения? Как Маша будет себя при этом чувствовать?

Но тут же пришла другая мысль: а как она будет себя чувствовать, если этот час будет решающим для жизни Алёнки? Щукина, конечно, отожгла нынче знатно, но за подобные вещи не убивают. Так всё-таки полиция или безопасники? Так-то дело, скорее всего, полицейское. Но ведь они не просто девочки с улицы. Они — семья иностранного монарха, и в этом смысле попадают под юрисдикцию службы безопасности. Так что нечего стесняться.

Маша включила телефон и уверенно набрала номер генерала Пастухова.

Глава 15

Где-то в ханском дворце

Дорога через степь до Караим-кала вроде имелась, а вроде и нет. Существовал более-менее чищенный зимник. И проехать по нему можно было не только на армейском грузовике или гусеничном вездеходе, но и на более-менее приспособленном для бездорожья гражданском автомобиле.

Голубенькая машинка этот экзамен сдала без малейших нареканий. На целину выезжать Олег не рискнул, а по пробитой дороге магомобиль катился вполне шустро. От границ империи до Караим-кала долетели без остановок за неполный день.

Во дворце их ждали: еще на въезде в город, у крепостной стены, Песцов объявил Хоттабычу о своём приезде, и к тому моменту, как колонна выкатилась на дворцовую площадь, всё уже было готово к встрече. Нет, наверняка где-то во дворце носились, как настёганные, слуги, подготавливая ханские покои, суетились евнухи, организуя помещение для невесты правителя, ругались повара, вынужденные на ночь глядя готовить блюда правительственного уровня. Но снаружи лежала ковровая дорожка, вдоль неё выстроилась коридором дворцовая стража, а у ступеней крыльца стоял в поклоне верный и надёжный Сункар.

Олег вышел из машины, разогнулся, размял несколькими наклонами спину и двинулся во дворец. Данеш пристроилась чуть позади, за левым плечом.

— Я рад приветствовать тебя, мой повелитель, в твоём дворце, — начал советник, вынимая из кармана халата блокнот. — Был ли лёгок твой путь? Не случилось ли в дороге каких помех?

— Все было прекрасно, Сункар, — ответил песцов. — Я понимаю, что ты хочешь отчитаться о своей работе, но мы устали и проголодались. Ты расскажешь мне обо всем завтра утром. А сейчас я хочу лишь поесть и отдохнуть. Кстати: ты знаешь род Солонгоя?

— Знаю, мой господин, — поклонился советник.

— Насколько далеко от столицы живут эти люди? — продолжал расспросы Олег.

— Они здесь, господин. Как только до нас дошла весть о том, что ты собираешься одну из женщин этого рода взять себе в жены, они тут же пришли и потребовали поселить их в комнатах дворца, как того требует древний обычай.

— И ты их пустил? — возмутился Олег.

Сункар развел руками:

— Здесь я попал в двусмысленное положение: я не мог им отказать, ибо по закону они правы, и не мог согласиться, поскольку лишь хан решает, кто будет жить во дворце. Но не сомневаюсь: о вашем приезде уже знают, и завтра с утра глава рода придет, чтобы потребовать полагающиеся ему привилегии.

Олег озлился:

— Ничего, у меня есть, что ему сказать. Пускай приходит после твоего доклада. Даже не так: не после, а с таким расчетом, чтобы часок помариновался у дверей. А когда мы с тобой закончим говорить о делах государства, я займусь этим шакалёнком.

В глазах Сункара, обычно невозмутимого, сверкнула радость. Видать, жадные родственнички успели его достать.

— Будет сделано, господин, — сильней обычного поклонился он.

— А теперь нам пора на ужин. Хотабыч доложил, что у него всё готово. Так что жду тебя утром, Сункар.

* * *

Ужин в ханском дворце — это совсем не то, что ужин в московском дорогом ресторане. И дело не в антураже, и даже не в наборе расставленных на низком столике блюд. Другие обычаи, другой менталитет. Вроде, отъехали от империи не так и далеко, каких-то три-четыре сотни километров. Но как резко всё перевернулось! И та же самая Данеш, уже освоившаяся за общим столом в московской квартире, азартно спорящая о методике расчета магического потенциала, повела себя совсем иначе. Непривычно для Олега.

Хан сидел прямо перед столом, активно насыщаясь. А девушка — сбоку и чуть сзади. Сама ни крошки не съела, лишь следила за тем, чтобы у её мужчины пиала была все время наполнена чаем, а блюдо — самыми лакомыми кусочками. Дождалась, пока осоловевший жених не отвалился от стола и прежде, чем тот успел возразить, ловко разула его и вознамерилась раздевать. Но тут уж Олег воспротивился: что он, больной, что ли, чтобы его раздевали?

Данеш возражать не стала. Просто поднялась, поклонилась и в сопровождении слуг удалилась на женскую половину. Конечно, делить постель до свадьбы ей заповедано самим Предком, а она ни за что не пойдет против воли этого мелкого рыжего хищника. Между тем, Олег сейчас был бы совсем не прочь женского общества. Но гарем он разогнал почти что своими руками, и визита нежных умелых дев можно было не ждать. Олег растянулся на подушках, на мягком ложе, и позволил мыслям лениво течь.

Интересно, с чего вдруг Алёнка так взбрыкнула? Что за бес вселился в неё на этот раз? Ревнует, что ли? Но сама ведь убеждала его, что жениться просто жизненно необходимо. А могла просто сказать нет — и Данеш осталась бы формальной наложницей. И что с ней делать? Как вправлять мозги практически взрослой женщине? Хотя нет, была бы она действительно взрослой, таких выходок бы не устраивала. Вот Маша, Вера — те да, мозгами вполне созрели. Надо будет хорошенько посоветоваться с ними по этому поводу.

Мысли Олега стали замедляться, путаться. В желудке царствовала сытость, в теле — сладкая истома. Да, — подумалось, — знают на востоке, как организовать комфорт. А ведь прежний хан, наверное, так и попался. Утонул в роскоши, в неге, поддался магии мягких постелей, расслабился под ласками своих одалисок, а потом раз — и не смог подтвердить звание сильнейшего. Надо потребовать от Хоттабыча разбудить утром часиков в шесть, сделать зарядку, пробежку, и всё это непременно перед завтраком. Да и лопать надо поменьше.

С этим он и уснул.