Огниво - Булдакова Анастасия - Страница 2

– Соскучился по дому, Берендей? – раздался вдруг голос за его спиной.

Царь обернулся. Перед ним стоял старец в длинном сером одеянии, на шее у него висело огниво. Всё лицо его испещряли глубокие морщины, но достаточно было одного взгляда, чтобы понять – это очень мудрый и добрый человек. Глаза у него были светлые-светлые, как две льдинки. Белозёр – так его звали. И был он могущественным волшебником. Чтобы найти его, Берендею пришлось проделать длинный опасный путь, сплавать за чужие моря да в чужие земли. А всё потому, что Белозёр знал, как помочь той, за кого царь без сомнений отдал бы свою жизнь.

– Долго ты меня искал, – не дожидаясь ответа, продолжил Белозёр. – Но не напрасно. Прозреет твоя дочь, увидит мир своими глазами. Не тревожься об этом, государь.

Берендей кивнул, но остался всё таким же задумчивым. Ему не терпелось сойти на родную землю и обнять любимых жену и дочь. Уж сколько они с Настасьей Ивановной думали, как помочь Даше, сколько искали мудрецов и волшебников, кто смог бы совершить чудо и позволить ей видеть, – неужели наконец их заветная мечта исполнится?

Его мысли прервала сверкнувшая молния.

Берендей нахмурился.

– Не миновать нам шторма, – сказал он старцу и, повернувшись к кормчему, крикнул: – Огни сигнальные смотреть надо! Фома укажет нам путь!

– Слушаюсь, государь! – отозвался кормчий.

Шутка ли – идти в шторм к берегу. Один неверный поворот, и налетишь на скалы. Но Фома – надёжный товарищ, уж он-то никогда не подведёт.

Глава 2

Поджигай!

На небе проступали первые звёзды. С севера дул прохладный ветер, неся вести о дальних землях, но Лиходей не обращал на него внимания. Некогда ему сказки слушать, скоро прибудет Берендеева ладья.

– Закончил, – Балалай отошёл от сигнальных костров, оценивая работу. – Сложены наспех. Сразу понятно, что для виду.

– Осторожнее с факелом! Подпалишь ещё. – Лиходей закинул на спину вязанку хвороста и потащил её к скалам. – Идём! Чего медлишь?

– Боязно... – В свете факела лицо Балалая исказилось. Было видно, что его одолевают тревожные мысли. Неспокойно ему было на душе.

Но Лиходей не для того столько лет спину гнул, чтобы сейчас отступать!

– Неужто всю жизнь хочешь унижаться да кланяться? Берендей везёт шёлк заморский, золото и серебро. Торговать будем, людишек наймём, станем не хуже царя. Ну, Балалай? Ты со мной?

Балалай призадумался. Тяжело ему решиться царя погубить. Непростое дело... Тут либо пан, либо пропал, а пропадать не хочется...

– Спешить надо. – Лиходей направился к скале, чтобы водрузить на неё вязанку хвороста.

– А если ладья мимо проскочит? – последовал за ним Балалай.

– Нет там проходу.

– А царица узнает, что тогда?

– Мы уже далеко будем.

– А если в погоню отправят?

– Не найдут. Деньги, брат, лучше войска защитить могут. Ну, так что? Спрашиваю в последний раз. Со мной ты али как? – Лиходей бросил вязанку и протянул Балалаю руку.

– Эх! – выдохнул тот. – Один раз живём!

Лиходей заулыбался – не подвёл его друг. Но недолго длилось его счастье.

– Эй! – раздался знакомый голос. – Стойте! – Это Фома бежал по берегу мимо сигнальных костров. – Почему не зажгли? А хворост куда потащили? И факел? Вы что, неужто на скалы ладью царя решили направить?!

– Ой-ты, чтой-ты, – кривлялся Бала- лай, хотя сам побелел от страха. – Как это мы так... Ошиблись, выходит?

Присмотревшись внимательнее к Лиходею, Фома сразу понял: дело нечисто. Слуга окинул его ядовитым взглядом и явно не собирался возвращаться к месту, где нужно было развести костёр. Да и Балалай продолжал укладывать хворост у скал.

Фома схватился за саблю и пошёл на Балалая – нельзя допустить, чтобы Берендей направил сюда ладью. Удар! Балалай увернулся. Ещё удар! Клинок врезался в древко факела. Лиходей видел, как дрожали у Балалая колени, он держал факел двумя руками, тужился, аж вена на шее запульсировала. Не выстоять ему против настоящего солдата. Ещё один удар – и не будет больше Балалая.

– На честных людей и с оружием?! – закряхтел от напряжения Балалай, а Лиходей меж тем боком обошёл Фому.

– Это вы честные? – прошипел Фома. – Изменники! – Он вырвал саблю из древка факела и приготовился нанести последний удар.

– Семь рублей так и не успел потратить... – содрогнулся Балалай, прощаясь с жизнью.

Лезвие сабли сверкнуло, точно молния разрезала небо. В небе столкнулись чёрные тучи, а сердитое море выгнуло спину. Фома замахнулся, делая шаг вперёд и... осел.

– Убил? – прошептал Балалай.

– Поджигай, – процедил сквозь зубы Лиходей, бросив на песок большой камень. – Пора встретить царя-батюшку.

* * *

А во дворце Настасья Ивановна укладывала Дашу спать. Недолго им осталось ждать, Берендей уже совсем близко, вот-вот причалит к родным берегам. Написал он, что везёт с собой дорогого гостя. А значит, удалось ему найти мудреца Белозёра и надежда на чудо всё- таки есть!

Царица прижала дочь к себе. Какой же Даша стала большой! А ведь как будто только вчера ещё лежала в люльке. Но вот уже и косы длинные, и наряжаться любит. Тут Настасья Ивановна вспомнила о подарке, который принесла с собой, и, взяв в свои руки Дашину ладонь, вложила в неё серьги.

«Как жаль, что она их не может увидеть», – невольно подумала царица, но тут же отогнала от себя эту мысль.

Серьги были изящными, длинными, с отлитыми из золота и серебра цветами и птицами. На месте глаз у птичек сверкали изумруды. Искусная работа!

Даша ощупала серьги и расплылась в улыбке. Ей и не нужно было их видеть, чтобы понять, какие они красивые. Но ещё важнее, что это был подарок от мамы.

– Я носила их, когда была такой же, как ты. А теперь они твои, – сказала Настасья Ивановна. – Наденешь их завтра?

– А можно прямо сейчас?! – воскликнула Даша.

Настасья Ивановна рассмеялась:

– Да кто же в серёжках спит?

– Ну пожалуйста! – взмолилась Даша.

– Ну, хорошо, – согласилась Настасья Ивановна и поцеловала дочку в лоб.

В это время за окном сверкнула молния. В окно застучали капли дождя.

Даша улеглась в мягкую кровать, и Настасья Ивановна укрыла её тёплым одеялом. Когда девочка закрыла глаза, царица подошла к окну и с тревогой вгляделась в ночь. Только бы Берендей поскорее вернулся – живым и здоровым!

Глава 3

Воля царицы

Море злилось. Вокруг было черным-черно. Жадные высокие волны то и дело норовили проглотить ладью. Люди на берегу спешно сворачивали парус. Среди них был и Берендей. Царь вместе со всеми наравне затягивал верёвки. Им бы только увидеть заветные огни, а там уж они доберутся до берега! Тогда и скалы им будут не страшны: Фома знает, как от них увести ладью.

Наконец кормчий закричал что есть сил:

– Вижу! Вижу огни!

Сердце Берендея пропустило удар. «Молодец, Фома, не подвёл!» – подумал он и крикнул кормчему:

– Идём на огни!

Кормчий направил судно в ту сторону, где горели костры.

Все с облегчением и радостью смотрели на них. Ну вот, почти дома!

Старец Белозёр, с трудом стоявший на ногах во время шторма, схватился за борт ладьи. Новая волна заставила судно резко вильнуть в сторону, но умелый кормчий не терял курса.

Вот только вскоре стало ясно: они ошиблись. Судно стремительно неслось вперёд – прямо на высокие скалы и острые камни! Берендей схватился за голову. Нет, не туда их ведут, совсем не верным курсом! Ведь они же разобьются! Он хотел было крикнуть: «Поворачивай назад!» – но было поздно.

Ещё мгновение – и ладья взрезалась в огромные камни! В воздух взлетели щепки и доски. Пропала царская ладья, а вместе с ней и все, кто на ней плыл! Выбросит их на берег, да только живыми им вряд ли остаться...

Белозёр, чувствуя скорую смерть, крепко сжал висящее на шее огниво, но не успел вымолвить ни слова – его накрыло волной. Всё вокруг померкло.