Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 80

Арнеина едва не рассмеялась: как бы грозен ни был де Нару для изменников, он всегда умел разрядить атмосферу парой метких реплик.

— О да, южане любят поговорить и потянуть события, как будто у них есть всё время мира. Должно быть, жизнь в тёплых краях действительно расслабляет — нет ни смены сезонов, ни торопливости уходящего лета, — вздохнула она. — Надеюсь, не слишком затянется.

— Я тоже. А то к середине дня станет жарко, — де Нару потер висок, словно стирая воображаемый пот. — Я буду рядом, ваше величество. Если потребуется укорачивать чью-то речь — только скажите.

— Надеюсь, обойдётся без крайних мер.

На этих словах Арнеине показалось, что откуда-то на неё смотрят слишком внимательные глаза. Кто это? Она украдкой огляделась, но мощеная белым камнем улица, по которой они шли, была оцеплена гвардейцами, людей здесь почти не было.

Возможность увидеть императора будет у тех, кто придет на церемонию открытия — доступ будет у всех желающих, даже неодаренных паломников, и Арнеина иногда думала, что даже после десятка покушений на свою жизнь Сиркх и не думает прятаться или как-то ещё оберегать себя от опасности.

По мере продвижения к храму перед ними склонялись один за другим все высокопоставленные участники ордена, которых готовили к визиту императора в Сеттеръянг, должно быть, за несколько месяцев.

Впереди стоял генерал Вальдер ди Арстон; завидев Арнеину, он элегантно склонил голову и улыбнулся. Когда-то он выбрал сторону Сиркха, подавив покушение и усмирив Айдан де Марит — с тех пор пользовался особым доверием, хоть и не любил бывать здесь.

— Ваше величество, — сказал он, коротко приветствуя и Арнеину.

На миг ей почудилось, будто среди лиц промелькнул кто-то тревожно знакомый. Где-то она его видела?! Но человек тут же низко поклонился и снова стал одним из многочисленных паломников, и Арнеина решила, что это лишь игра воображения — возможно, тень бродяги, который когда-то подарил ей символ защиты и исчез бесследно. И которого она хотела бы забыть.

Она сделала глубокий вдох и успокоилась. Бродяга исчез так бесследно, что до сих пор казался плодом воображения или уставшего от долгой медитации разума. Был ли он в самом деле?

Чувство вины за обман перед мужем и тревога попытались скрутить все внутренности в тугой душащий ком, но Арнеина сделала глубокий вдох носом и выдох ртом, возвращая себе власть над своими эмоциями.

— Оставайся неподалеку, — приказала она де Нару прежде, чем войти в здание храма, где будут проходить переговоры сегодня.

— Останусь тенью за вашими плечами. Если кто-то замыслит дурное, можно будет списать мое вмешательство на божественное озарение, — кивнул он с усмешкой.

Арнеина бросила короткий взгляд на де Нару и кивнула.

Встреча короля Энарии прошла достаточно быстро: Сиркх лично приветствовал Теонира и прибывших с ним ближайших советников.

В делегации с королем Энарии приехали еще двое: гибкая и сильная темноглазая Надáре, которая когда-то считалась едва ли не равной императору по силе живой магии, даже вместе со вторым близким другом Сиркха, Зарханом, основали свою школу дарханов.

Арнеина с почтением кивнула им обоим — они не будут участвовать в переговорах, но остаются весьма влиятельным людьми в Энарии и принимать их здесь можно как святых. Обоим поклонялись как младшим помощникам Скадо, наместникам его божественной воли на южных землях.

И действительно, и Надаре, и Зархан в первую очередь заботились о верной передаче слов Четырёх богов, нежели о мирском.

Сиркх говорил, что прежде они были близки, но его отдалила та государственная ноша долга перед народом, что навсегда разделила императора от прежних тесных связей. Даже Эльханан был когда-то его другом, но закон предписывал держать свои эмоции под контролем.

Арнеина усмехнулась, подумав о том, что она — единственная во всём мире с кем Сиркх может хоть ненадолго оставаться собой. Человеком. Хотя бы иногда.

Началось.

Зал торжественных встреч в храме Четырёх богов был прост и величественен, и Арнеина окинула его задумчивым взглядом. Белые резные колонны отбрасывали причудливые тени на пол, выложенный крупными плитами из светлого мрамора. В центре возвышались несколько кресел, на первый взгляд строгих и сдержанных, но достаточно высоких, чтобы подчеркнуть статус сидящих.

Сиркх занял центральное. Он спокойно расправил плечи, и в этом жёстком, даже аскетичном сиденье выглядел естественно — словно именно здесь, в городе богов, его власть ощущалась ярче всего.

Свет со сводчатых окон падал на него так, что тёмные волосы казались светлее. Большую часть их он привычно убрал назад, открывая лоб с небольшими морщинами, а при каждом наклоне головы длинные чёрные ресницы отбрасывали тень на высокие скулы. Когда-то ветра Сеттеръянга и годы обучения у дарханов словно высекли его лицо из твёрдого камня, придав ему резкую, безупречную линию подбородка и небольшую складку между бровями.

Арнеина искоса изучала его профиль, который всё ещё волновал душу.

Если приглядеться, можно было заметить под лёгким, благородно-тёмным серым камзолом мощь плеч и рук — император не только умеет повелевать магией, но и владеет собой физически, как закалённый воин. Его ладони, спокойно лежащие на подлокотниках, имели чуть заметные шрамы. На левом ухе Сиркха сверкнула серьга с крупным рубином — символ его связи со Скадо, величайшим из Четырёх богов. На груди тускло поблёскивала серебряная цепочка с сапфировым талисманом.

Слева от Сиркха расположилась Арнеина, а справа чуть поодаль — король Теонир, правитель Энарии. Напротив, через небольшой, но массивный каменный стол, заняли места ближайший советник, сентар де Хайди, часто помогавший императору в вопросах стратегии и будущих планов, а также слегка растрёпанный посол Маркитании.

Эта небольшая, но гордая морская держава, что лежала к юго-западу от Иввара желала стать частью Империи «на особых условиях», сохранив видимость суверенитета, но, разумеется, получив выгоды и привилегии самой могущественной державы известного мира.

От отсутствия асшадцев с северо-востока веяло недобрым предчувствием: похоже, враждебные настроения не стихли, и пятнадцатитысячная армия на границе ждала малейшего повода, чтобы вновь начать противостояние. Но сегодня в зале находились те, кто готов к сотрудничеству и компромиссам. Арнеина мельком окинула их взглядом, выискивая в лицах скрытые эмоции и намерения.

Послушно заняли отдаленные места еще пятеро высших князей Империи: двое правителей провинций Севера, герцог Сафорский, служитель Четырех богов сентар Матисьяху из Ниварда — глава крупнейшей церкви запада Иввара.

Но в первую очередь ей бросился в глаза Теонир, что правил островным королевством Энария, к которому относились и Корсакийские острова — крупнейшими землями империи после самого Иввара. Раньше он казался лишь послушным ставленником Сиркха: прилежно выполнял свою роль, трудился во благо людей и почитал императора как божество.

Однако теперь, разглядывая его загорелое лицо с сеточкой морщин у глаз, Арнеина видела в этой подчеркнутой религиозности нечто другое — слабоволие, что может обернуться особой опасностью.

Если прежде казалось, что Теонир послушно подчиняется императору и не представляет из себя ничего кроме представителя древнейшей энарийской ветви знатного рода, то теперь он был больше похож на скользкого угря, который смотрит широко открытыми глазами, кивает и соглашается, но в любой неподходящий момент резко изогнется, ударит хвостом и разрушит всё, что столько лет Сиркх выстраивал твердой рукой.

— Ваше величество, — уважительно произнёс Теонир, склонив голову перед Сиркхом, а затем отметив Арнеину таким же церемонным жестом.

— Рад приветствовать вас всех сегодня, — заговорил Сиркх, при этом уголки его губ чуть дрогнули, когда он посмотрел на Арнеину, словно давая понять: видит куда больше, чем ей хотелось бы показать.

Казалось, его светло-голубой, пронзительный взгляд мгновенно пробирает насквозь каждого так, что Арнеина усомнилась, что ей действительно удалось скрыть свою тайну о ребенке. Возможно ли хоть что-то скрыть от воплощения божества?..