Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 30

Я отправилась за ней, стараясь не смотреть ни на кого вокруг и не поддаваться на издёвки. Дайте мне немного времени. Я пройду это проклятое обучение и с большим облегчением покину Сеттеръянг, чтобы вернуться туда, где имею куда больше силы.

— Умираю, как хочу есть, — пожаловалась я, спотыкаясь на камнях склона и пытаясь выкинуть из памяти свое неловкое падение у всех на глазах.

Нога ныла — и это немного беспокоило, но прежде хотелось добраться до безопасного места и перевести дух.

— Завтрак надо заслужить, — хмыкнула девчонка, обернувшись и мазнув солнечными волосами по плечу. — Так всегда говорит учитель Ксьестен.

— Это ужасно. Это издевательство над людьми, — ворчала я себе под нос.

— Привыкай. Здесь не люди. Здесь адепты, которым не прощают слабости. Ведь мы одарены Четырьми богами и обязаны показать свою силу.

— Предпочла бы показывать её у себя дома, для этого вовсе не нужно было… ой, — я ударила палец о камень и едва не взвыла.

— Как тебя зовут? — тяжело вздохнула девчонка, вернувшись на пару шагов назад и участливо глядя на мой тихий скулеж и попытку вернуть равновесие.

— Кейсара… ди Мори, — почти прорычала я, растирая ушибленный палец на ноге.

— Ого. Красиво звучит, — оценила девчонка.

Затянувшаяся пауза, в которую я весьма усиленно пыхтела, дала мне понять, что я должна узнать имя человека, единственного готового прийти мне на помощь, а не бросить в самое пекло “разбирайся-здесь-сама”.

— А тебя? — приподняла я голову, глядя на юную адептку Академии Четырёх богов.

— Мэйрел. Без фамилии. Я сирота, ничего не знаю про родителей.

Ещё лучше! Я сама не могла понять, откуда во мне столько раздражения и злости, но то, что мне на помощь пришла девчонка без роду и племени оптимизма и хорошего настроения не добавило. Едва ли она будет… полезна. Как плохо, низко и неблагородно рассуждать такими категориями! Но ничего другого этим утром мне в голову не приходило. Всему виной голод, точно-точно.

— Мне жаль, — сказала я со вздохом и смахнула с лица кудрявые пряди. — Скажи, пожалуйста, где можно раздобыть хоть что-то съедобное? Иначе Сеттеръянг точно лишиться одного нового, подающего надежды адепта…

— Кого? А… Иди за мной, — щербато усмехнулась она.

Спустившись в нижний город, мы прошли петляющими улочками к большой таверне, откуда я наконец учуяла аромат свежего хлеба. Не было в мире запаха приятнее и притягательней в эту минуту: казалось, я готова лететь ему навстречу и готова сбить с дороги любого, кто преградит путь.

Возле таверны было шумно и людно, но я готова была смириться и с этим, лишь бы дали горячую лепешку и еще что-нибудь посущественней, иначе львица во мне поднимет голову и будет готова загрызть первого встречного.

Какая-то тень загородила свет, и я, прижав к себе локти, постаралась проскользнуть вслед за Мэйрел, но мелькнуло светлое пятно, и я буквально впечаталась плечом в Бьёрна, который явно заметил меня первым.

— Будьте потише, принцесса, — бросил он, окинув меня быстрым взглядом, ловко и бережно поймав одной рукой за талию, но тут же её убрал под моим обжигающим взглядом. — Или вы намерены проложить себе путь по чужим головам?

— Я просто хочу есть, — бросила я, приподняв голову и встретившись с его светло-серым насмешливым взглядом, но сейчас готовая скрестить воображаемый меч и не собираясь теряться. — Или прежде, чем стать адептом вашей академии, мне лучше умереть от голода, сентар де Ларс?

Я злилась на него слишком сильно, чтобы хоть попытаться сохранить лицо и достоинство. Впрочем, похоже, меня насильно лишали этой возможности, унижая с момента подбора неподходящей одежды до прилюдного осмеяния на первом же занятии. Но пусть не надеются, что меня можно так просто сломать.

— Завтрак уже там, — кивнул Бьёрн на таверну и улыбнулся, склонившись чуть ниже и взяв меня за локоть — и от тёплого касания пробило дрожью так, что я мигом вырвалась. — Я могу вам чем-то помочь, принцесса?

От него пахло яблоками и мускусом, свежестью и таинственной терпкостью одновременно, но не душистым маслом, как иногда пахло от молодых мужчин на многочисленных балах, где я танцевала.

Глаза сверкали на блестящей от солнца коже, вторя мелким серебряным сережкам, а мелкие морщинки в уголках глаз будто смеялись вместе с ним, хотя улыбка скрылась с его широкого рта. Светлой горой он вмиг оградил меня от целого враждебного мира: даже толпа студентов стала растекаться подальше от нас, хоть мы замерли едва ли не на центральной площади.

Но тут же вспомнились все его шутки, и от его фальшивого участия, и от дурацких колец в прядях, и от пытливого взгляда под дурацкими бровями, и от всего его дурацкого привлекательного и такого якобы святого образа стало обидно до слёз. Из-за его подлого обмана я оказалась здесь в самом беззащитном и беспомощном виде.

Вскинув голову, я сузила глаза и только бросила:

— Уже “помог”, спасибо. Больше не надо! Мэй, подожди, — крикнула я вслед девчонке, демонстративно увернулась от Бьёрна и прошла мимо так, чтобы не коснуться даже краем плеча.

Именно из-за него я здесь! И вся “помощь” — лишь шуточки и пренебрежение. Я вспомнила даже издевательское “Кс-кс”, которыми подзывают подзаборных котов, и вспыхнула ещё сильнее.

Мэйрел, дождавшись меня, оглянулась с удивленным выражением лица.

— Он так смотрит на тебя сейчас, — прошептала она тихо. — Вы уже знакомы?

— К сожалению.

— О-о… — потянула Мэй с якобы пониманием и тут же попыталась что-то узнать, но я её оборвала:

— Пошли, пожалуйста.

В трапезной, на которую указал Бьёрн, было шумно и людно: я почувствовала себя оглушённой из-за снующих туда-сюда адептов, толкотни, звона жестяной посуды, стука и криков. Казалось, те, кто учится контролю и дыханию, должны вести себя посдержанней, но все тут словно с цепи сорвались или так же оголодали, как я.

Наконец Мэй помогла найти место на краю длинного стола и поставила передо мной миску с запеченными овощами и куском лепешки. Я повертела в руках грубо сделанную деревянную ложку, похожую на маленький черпак, которым у нас на кухне готовили кашу.

— А где взять нож?

— Зачем тебе нож? — вскинула брови Мэй.

— Чтобы порезать… — я повертела в руках лепешку, — этот хлеб, например.

Мэй пожала плечами.

— Просто кусай, — подала мне она пример.

Она с любопытством смотрела, как я ем, как будто я делаю это как-то неправильно. Но я только повела плечом, перекинув небрежно собранные в свободную косу волосы, и продолжила утолять голод.

Сейчас мне было неважно, что именно мне дали: главное, что это было горячо и сытно. Похоже было на смесь бобовых с рисом и соусом, хоть и пресновато.

— Откуда вы знакомы с сентаром де Ларсом? — не удержалась от любопытства Мэй.

— Он — мой кучер, — ответила я, осторожно макая лепешку в остатки соуса на глубине миски.

Кажется, мне становилось легче: уже не так крутило от голода желудок и не хотелось сжечь всё вокруг. Горячее сытное блюдо обволакивало и хотелось даже закрыть глаза от удовольствия.

— Да ладно?! — Мэй доверчиво выпучила глаза. — Это шутка, — неуверенно предположила она. — Да?

— Нет.

Голод, похоже, делал из меня почти что зверя. Если бы Бьёрн сейчас сидел рядом, он бы точно не удержался от шутки про львицу, готовую загрызть несчастную добычу. Я даже облизала пальцы, по которым потек сок запеченного баклажана.

Я даже перестала обращать внимание на всех вокруг, что по-прежнему шумели, разговаривали и толкались, стоя в очереди за своей порцией. Зал трапезной был вместительным, человек, наверное, на полстони, но даже этого места хватало впритык.

— А сколько тебе лет? — продолжала любопытствовать новообретенная союзница, искоса поглядывая на меня, отрываясь от своей порции. — Мне шестнадцать.

— Восемнадцать.

— Тебя взяли в академию так поздно? Почему? Я здесь уже третий год, думала, все так рано приезжают, чтобы…