Ты мне не жена - Ильина Оксана Александровна "oksana.il" - Страница 16

– Будет немного щипать, – предупредил он и осторожно обработал порез перекисью.

Я невольно зажмурилась от боли, и Игнат, заметив это, принялся легонько дуть на мою ранку.

– Теперь лучше? – поинтересовался он, накладывая пластырь.

Я уже открыла было рот, чтобы поблагодарить его, но неожиданно в разговор вмешалось гневное шипение, донесшееся со стороны входа:

– Ну, ничего себе сценка! Смотрю, у вас тут уже тайные свидания начались?!

Вот надо же было так влипнуть? Я машинально отошла от Игната на несколько шагов и со вздохом посмотрела на Карину. Её лицо исказила гримаса злости и обиды, и я понимала, что сейчас любое слово для неё – как красная тряпка для быка.

– Карина, послушай… – начала я осторожно. – Это правда не то, что ты подумала.

– Да, что ты говоришь?! Ты будешь рассказывать мне, что я подумала?! – прошипела она, прожигая меня ненавистным взглядом. – Ты вообще уже страх потеряла…

– Карина, достаточно! Хватит преувеличивать! Ты снова всё не так понимаешь, – попытался остановить её Игнат, но девушка лишь презрительно фыркнула.

– А как я должна понимать?! Вы ночью тут наедине! Ещё и на пальчик ей дуешь! – выпалила она, бросая на меня испепеляющий взгляд.

– Я просто случайно порезалась, – попыталась объяснить я, но мой голос прозвучал слишком тихо на фоне её визгов.

– Да замолчи ты! – заорала Карина, делая шаг ко мне. – Надоела уже крутиться возле него! Неужели непонятно, что ты ему не нужна?!

– Что ты несёшь?! – не выдержала я, закатывая глаза. – Думай, что и кому говоришь! Я не собираюсь терпеть твои истерики на ровном месте!

– Ах, вот как?! – взвизгнула Карина, сверля меня бешеными глазищами. – Значит, это я истеричка?! А ты кто тогда? Благородная девица? Святая невинность?!

– С тобой невозможно нормально говорить! – вздохнула я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

– Успокойся, – обрезал Игнат, недовольно глядя на свою пассию. – Ты ведёшь себя неадекватно.

– Неадекватно?! – взвизгнула Карина. – Да это ты неадекватен! Ты забыл, кто она? И почему здесь? С каких пор ты её жалеешь?

В комнате повисла тишина, давящая и липкая, как паутина. Мартынов метнул в мою сторону тяжёлый взгляд, а потом перевёл его на Карину:

– Поговорим в комнате!

– Почему это? Разве я говорю неправду? – возмущённо зашипела та, явно не собираясь отступать. – Или ты боишься её обидеть?!

– Я сказал: иди в спальню! – зарычал на неё Мартынов, и девушка побледнела, поджав губы.

Карина смерила меня презрительным взглядом и, ничего не сказав, развернулась и вышла из кухни. А Игнат повернулся ко мне, видимо собираясь что-то сказать, но я опередила:

– Сделай одолжение, не приближайся ко мне! Вообще ни при каких обстоятельствах! Даже если я себе отрежу руку или сверну голову! – я перевела дыхание и выпалила решительно: – Карина права, не стоит забывать, почему я здесь!

– Я и не забываю, – отчеканил муж. – И если ты приняла мою помощь за доброту, то ты глубоко ошибаешься, – закончил он. В его глазах плескался холод, словно он смотрел не на человека, а на пустое место. Невообразимый переход: ещё пять минут назад Игнат дул мне на палец, стараясь облегчить боль, а теперь от него буквально веет ненавистью.

– Не беспокойся, я не жду от тебя ничего доброго! И уж тем более не нуждаюсь в твоей помощи! – процедила я, отворачиваясь. – Лучше займись своей Кариной и держи её подальше от меня!

Игнат ушел, а я, вздохнув, вернулась к прерванному занятию. Снова взяла хлеб, сыр, колбасу. Руки дрожали, но я старалась держаться. Отрезала ломтик хлеба, намазала его соусом, положила сверху сыр и карбонад. И всё это с каким-то механическим безразличием, будто я не еду готовлю, а выполняю рутинную работу.

Закончив с бутербродом, я откусила большой кусок. Жевать было сложно. Я практически не чувствовала вкус еды. В голове крутились обрывки разговоров: слова Игната, злобный взгляд Карины. Всё это вызывало тошноту.

Покончив с едой, я вымыла за собой посуду, старательно вытерла столешницу, чтобы не осталось ни малейшего следа моего пребывания на кухне. И вышла, стараясь не думать о том, что ждёт меня впереди.

Вернувшись в свою спальню, я просто трупом рухнула на кровать, мечтая о немедленном забвении. Но мысли, словно назойливые мухи, не давали уснуть. В памяти мелькали лица Игната, Карины, отца – все с холодной, торжествующей усмешкой. «Ты одна, – словно шептали они в унисон, – посмотрим, как справишься». Да, моим союзником в этой войне без правил было лишь время. Но непременно наступит час, и я найду выход…

Сон был мучительным. Я то просыпалась, теряя связь с реальностью, то вновь погружалась в кошмары, где Игнат, сменяя маски, то осыпал меня ледяным презрением, то душил в объятиях. И повсюду звучал устрашающий смех Карины. Это было ужасно. Я хотела проснуться, но не могла – усталость не позволяла открыть глаза. Хлопок двери вырвал меня из липких объятий Морфея. И я не сразу поняла, где нахожусь. С трудом разлепила веки и увидела, что возле кровати стоит Игнат.

Он был одет в домашнюю футболку и спортивные штаны, волосы слегка растрепаны. Выглядел так, словно только что проснулся. Казалось бы, ничего особенного, но этот обыденный вид после пережитого кошмара вызывал лишь раздражение.

– Ты снова игнорируешь завтрак?! – бросил он равнодушным тоном, не удосужившись даже поздороваться.

– Я же сказала вчера, что не спущусь, – промямлила я, пытаясь оторвать свинцовую голову от подушки. – И я не голодна!

– Тебя никто не спрашивает, – рыкнул Игнат, склоняясь надо мной. В его глазах не было ни капли понимания – только холодный, нетерпеливый взгляд. – В этом доме ни для кого нет исключений!

– Да оставьте меня уже в покое! – застонала я, зарываясь головой под подушку, словно пытаясь спрятаться от него и от всего мира. – Даже поспать нормально не дают…

Мои жалобы его не тронули. Бесцеремонно содрав с меня одеяло, Игнат скомандовал:

– Подъем!

– Что ты себе позволяешь? А если бы я была голая? – воскликнула я, подскакивая на постели.

– Не думаю, что тебе есть чем меня удивить, – бросил он, ухмыльнувшись.

– Ты действительно такой непробиваемый? – посмотрела на него с вызовом. – Я же сказала, что никуда не пойду! Я сейчас не в состоянии сидеть за одним столом с твоей семьей! В особенности с Кариной!

– Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия, – заявил он, сделав шаг ко мне, и я инстинктивно отшатнулась назад, упираясь спиной в изголовье кровати.

– Ты слепой? Я только глаза открыла! – возмущенно оскалилась я. – Мне, чтобы умыться и привести себя в порядок, нужно как минимум полчаса. Поэтому возвращайся к своей семье и завтракайте без меня. Приятного аппетита!

– Если ты не поторопишься, – прошептал он, наклоняясь ко мне. – Я тебе помогу. Но, уверен, тебе это не понравится.

– Боже, – закатила я глаза, обреченно вздыхая. – Как же с тобой тяжело! Повторяю русским языком: я никуда не пойду! Выйди уже, пожалуйста, из моей комнаты!

– Я пытался по-хорошему! – прорычал Игнат и, резко подавшись вперед, схватил меня за бедра и снова закинул себе на плечо.

– Что ты опять творишь?! – закричала я, колотя его по спине кулаками. – Ты дурак, я же в пижаме!

В ответ муж хорошенько меня встряхнул и понес дальше, буркнув:

– Нужно было раньше об этом думать.

– Мартынов, ты уже переходишь все границы! – шипела я, болтаясь на его плече. – Я тебе не вещь, чтобы так со мной обращаться!

– По-другому ты, видимо, не понимаешь!

– Ты по-другому и не пробовал! Одни приказы, команды, оскорбления! – выдавила я, тяжело дыша. – Поставь уже меня на ноги!

Но мои претензии ему были до лампочки. Через секунду перед глазами зарябили ступеньки. А уже через минуту мы вошли в столовую, и до моих ушей донесся возмущенный возглас:

– Ну уж нет!

– Мама, – возмущённо пропищала Карина, ища поддержки у Эльвиры Эдуардовны. – Вы разве не видите? Это уже слишком! Я такого не потерплю!