Сны инкуба - Гамильтон Лорел Кей - Страница 17

• Предыдущая
• 17/182
• Следующая

Она на секунду замолчала, думая, или молясь, или что там ещё нужно, чтобы карты с ней говорили. Пока что мне все было понятно, кроме шестёрки кубков.

— Соединитель обыденного с прошедшим — карта Любовника. Иногда в жизни случается такое, что ты боишься сердечной раны или боишься оставить кого-то или что-то. Прошедшее с божественным соединяет Король Жезлов, обычно это карта Мики, но это может быть какая-то энергия, какой-то мужчина в твоей жизни. Божественное с будущим объединяет двойка мечей — тебе предстоит сделать выбор, и ты считаешь его трудным, но если ты снимешь с глаз повязку, то сможешь видеть, и у тебя есть то, что нужно, чтобы снять повязку. Будущее с обыденным соединяет Рыцарь Жезлов, другой мужчина твоей жизни. Ты действительно привлекаешь массу мужской энергии.

— Не нарочно, — начала я…

— Помолчи, я не закончила. Поверх Скупца лежит шестёрка мечей, невидимая помощь или помощь из духовного источника. Поверх оставленного на холоде лежит десятка пентаклей, счастливый процветающий дом. Гм! Король Скипетров и шестёрка кубков стоят сами по себе, но двойка мечей пересекается с Королевой Жезлов. Карта Натэниела перекрещена с десяткой кубков — счастливый дом, истинная любовь. Рыцарь жезлов перекрещён с Дьяволом, искушением.

— Ладно, я почти все поняла, но кто этот Рыцарь Жезлов, и почему он перекрыт искушением? И кто такая Королева Жезлов?

— Я думаю, что это ты.

— Я всегда была Королевой Мечей.

— Может быть, это меняется. Может, ты обретаешь силу или становишься сама собой.

— Я давно стала сама собой.

— Пусть будет по-твоему.

— Пытаюсь.

— Я бы сказала, что Любовники и четвёрка скипетров — это твой жених из колледжа, который тебя бросил. Это переживание сделало из тебя Скупца в эмоциях. Тебе нужно уйти от этого. Твой дом — пятёрка пентаклей, холод, но сейчас это счастливый процветающий дом. Тебе вскоре будет предложен тяжёлый выбор, как-то он связан с твоим прошлым. Карта Мики говорит о том, что он тебе помог залечить какие-то из старых ран, потому что он — мост между прошедшим и божественным.

— То есть он — дар божества?

— Не надо дешёвых острот, Анита. Когда вселенная, или Бог, или Богиня, — название выбери сама, — даёт тебе кого-то, кто столько приносит тебе добра, и сразу, будь благодарна. А не придирайся к словам.

Марианна хорошо меня знала.

— А Рыцарь Жезлов?

— Кто-то новый, или кто-то прежний, но которого ты увидишь в новом свете. Это будет соблазн, но жезлы означают силу, значит, это будет соблазн применить силу или обрести силу, а не что-то, связанное с отношениями.

— Марианна, мне и без того хватает соблазнов.

— Ты сегодня начала расследование нового дела?

— А что?

— Я почувствовала необходимость вытащить ещё одну карту. Это оказалась восьмёрка мечей — связанная женщина с повязкой на глазах, окружённая мечами. Женщина, погибшая сегодня ночью.

Я стараюсь не звонить Марианне, когда занимаюсь расследованием — по многим причинам, и вот одна из них. У меня от этого мурашки по коже, а у неё — кошмары.

— Пятёрка скипетров. Будет множество конфликтов по этому делу, и ещё будут смерти. Но карта Судьи говорит, что виновные будут наказаны, и дело раскрыто, хотя и не без потерь. Восьмёрка пентаклей? Странно. В деле участвует кто-то, бывший когда-то твоим учителем. Старше тебя. Ты знаешь, кто это может быть?

Я прикинула, не Дольф ли, но это не подходило.

— Наверное, не знаю.

— Эти люди ещё не участвуют, но они придут. И тебе помогут.

— Почему ты так уверена, что будут ещё убийства?

— А ты разве нет? — спросила она, и по тону я поняла, что она слушает голоса, мне не слышные.

— Да, и у меня такое же чувство.

— Верь своим чувствам, Анита.

— Постараюсь.

— Наверное, ты уже почти дома.

Я не стала спрашивать, откуда она знает, что мы уже подъехали. Она бы даже не смогла мне сказать, наверное — парапсихические явления не слишком вяжутся с азбучной логикой А — Б — В. У них сразу переходы от А к О, причём никаких дорог между этими буквами на карте не показано.

— Да, уже дома.

Мика послал мне воздушный поцелуй и вышел из джипа. Я услышала, что Натэниел тоже выбрался с заднего сиденья. Закрыв дверцы, они оставили меня одну в тёмном, затихшем вдруг автомобиле. И в этой тишине раздался голос Марианны:

— Да, ещё одно. Только что я получила вот такое сообщение: «Ты знаешь, что тебе делать. Почему ты спрашиваешь меня?» Анита, это не я тебе говорю, ты же знаешь, что я тебе всегда готова дать совет. Чей ещё совет ты спрашивала?

Я открыла рот, закрыла снова.

— Я молилась.

— Насколько я тебя знаю, ты молишься только тогда, когда у тебя нет других вариантов. Было бы лучше, если бы молитва для тебя не была последним средством.

Как она это спокойно, по-деловому! Вы молились. Бог не может подойти к телефону, Он оставит сообщение у вас на автоответчике. Ну и ну.

Я облизала вдруг пересохшие губы, и спросила:

— И тебя не пугает, что ты только что приняла для меня сообщение от Бога?

— Ну, не прямо от Него. Он же это переслал.

И опять спокойный тон. Ничего особенного.

— Марианна!

— Да?

— У меня иногда от тебя мурашки по коже!

Она рассмеялась.

— Ты поднимаешь мертвецов и убиваешь нежить, и ты испугалась меня?

В такой формулировке это действительно было глупо, но все равно правда.

— Скажем так: я рада, что у тебя твои парапсихические силы, а у меня мои. И так у меня серьёзное чувство вины и без того, чтобы предсказывать будущее.

— Не вини себя ни в чем, Анита, а следуй своему сердцу. Нет, это была королева Скипетров, а не Кубков. Так что следуй своей силе, пусть она отведёт тебя туда, где тебе надлежит быть. Верь себе, и верь тем, кто рядом.

— Ты же знаешь, я никому не верю слепо.

— Мне ты веришь.

— Ну да, но…

— Перестань ты в этом ковыряться, Анита. Твоё сердце — не рана, в которую нужно лезть и смотреть, не сходит ли струп. Ты можешь исцелиться от старой боли, если позволишь этому случиться.

— Так мне все твердят.

— Если все твои друзья говорят одно и то же, и твоё сердце говорит то же самое, а спорит только твой страх, так перестань упираться.

— Я не слишком хорошо умею сдаваться.

— Да, я бы сказала, что это ты хуже всего умеешь. Отдать то, что тебе уже не служит, не защищает и не помогает, не значит сдаться. Это значит вырасти.

Я вздохнула:

— До чего же я не люблю, когда ты так осмысленно говоришь!

— Не любишь, но на это надеешься.

— Да.

— Иди в дом, Анита, иди в дом, и делай свой выбор. Я сказала все, что имела сказать, и теперь все в твоих руках.

— А вот это я больше всего ненавижу, — ответила я.

— Что именно?

— Что ты не пытаешься меня убеждать. Ты только сообщаешь факты, говоришь, какие у меня варианты выбора, и отпускаешь.

— Я могу давать наставления, но не приказы.

— Я знаю.

— Сейчас я вешаю трубку, а ты пойдёшь в дом. Потому что не будешь же ты спать в машине.

Телефон умолк.

Марианна была права, как всегда. Я злилась на неё за то, что она просто даёт мне информацию и помогает думать, но не говорит, что делать. Конечно, попытайся она мною командовать, я бы не потерпела. Я всегда выбираю сама, и чем настоятельнее меня подталкивают, тем сильнее я эти подталкивания игнорирую, поэтому Марианна не подталкивает никогда. Вот тебе информация, вот тебе варианты выбора, а теперь будь взрослой девочкой и выбирай сама.

Выбираясь из джипа, я надеялась оказаться достаточно взрослой для предстоящего выбора.

Когда я вошла, в гостиной было темно, свет горел только в кухне. Оба они прошли через кромешную темноту дома и включили свет только уже на кухне, посмотреть сообщения автоответчика. У леопардов глаза лучше видят в темноте, чем у людей, а у Мики они вообще всегда кошачьи. Бывает, что он ходит по всему дому, не зажигая света, ни на что не натыкаясь, так же уверенно, как я при свете дня.

• Предыдущая
• 17/182
• Следующая