Тайник. Тыкулкас - Карташева Мария - Страница 10

– Голова очень болит, – хрипло ответила очнувшаяся. – И нос немного.

– Погоди, – притормозила пытающуюся встать девушку Надежда, – сейчас каталку попросим привезти, – быстро осматривая вены на запястьях и локтевые сгибы, проговорила судмедэксперт. – Ну-ка посвети сюда, – скомандовала она участковому, поднимая брюки и оттягивая носки на ногах потерпевшей. – Чисто везде. Милая, ты как? Говори со мной, говори, – и метнув злобный взгляд в охранника, рявкнула: – Мужчина вы можете поумирать где-то не здесь, здесь надо врачей.

– Егор Николаевич, так что же, живая она? – хлопая глазами, спросил участковый.

Малинин, давно уставший от придурковатости участкового, просто махнул рукой и подошёл поближе к судмедэксперту, которая ловко осматривала лежащую на полу девушку.

– Я никаких повреждений не вижу, – женщина покачала головой. – Надо ей полный техосмотр делать.

– А как вы здесь оказались? – спросил Малинин, обходя девушку и присаживаясь рядом.

– Егорушка, так же тебя, кажется? – ласково сказала судмедэксперт. – Ну ты ж не дурачок вроде, вон какой видный и красивый, должен же понимать, что сейчас ей вопросы не нужно задавать. Дай ей хоть с пола встать, а то ты такой прыткий, как я погляжу.

Железная дверь снова приоткрылась, в неё сутуло протиснулся санитар, протащил за собой каталку и, развернувшись со странно обречённым видом, спросил:

– Где покойник?

– Покойник отменяется, – деловито сказала Надежда. – Мужики, пока мы врачей ждём, она ещё воспаление лёгких схватит. Давайте её на тележку, и сами отвезём в терапию, тем более сегодня моя сестра там дежурит. В больницу поедем, – чуть повысив и так громкий голос, сказал она равнодушному санитару.

– Да мне пофиг куда, – пожал тот костлявыми плечами.

Благополучно погрузив девушку на каталку, Егор отдал несколько распоряжений участковому и подошёл к надевающей пальто Надежде:

– Спасибо вам. Извините, если нахамил.

– Ты, красивый, если что, заглядывай, – шепнула она низким грудным голосом в ответ, и вдруг ущипнула опешившего Малинина за то место, которое один его знакомый называл «то, где спина заканчивает своё благородное название». – Я тебе телефончик в карман положила, если твоя наскучит, – игриво прикусив край перчатки, сказала она и пошла вслед за санитаром.

– Хорошо, что девушка жива? – вопросительным тоном, заглядывая в глаза Малинину, сказал участковый.

– А вы сомневаетесь? – уставившись на него немигающим взглядом, спросил Егор.

– Да ну нет, – засмущался Антон Павлович. – Криминалиста отменять?

– А мы не будем расследовать, если трупа нет? – не меняя тон, спросил Малинин.

– А, будем. Конечно, будем. Тогда я перекрываю здесь всё?

– Давайте, – вздохнул Егор. – Пойдём, Соня.

– Ой, как хорошо, что супруга ваша приехала, вы прям аж посветлели, – заулыбался участковый, но тут же осёкся под прицельным взглядом Егора.

– Доброй ночи, – процедил Егор и, открыв дверь, пропустил Софью вперёд.

Оказавшись в тесном пространстве машины, Малинин выдохнул, быстро притянул к себе Софью и долго не отпускал её, целуя губы, щёки, лоб, глаза. Соня, не ожидавшая такого напора, даже не шевелилась, она просто дождалась, пока Егор её отпустит, и тихо спросила:

– Что с тобой?

– Испугался за тебя, – коротко ответил он. – Соня, я хочу рапорт подать и уехать вместе с тобой отсюда.

Он сказал это неожиданно даже для самого себя. Перед внутренним взором Егора вдруг чётко всплыл разговор с отцом Айнаны, и он почувствовал, что добром всё не закончится. Он кричал сам себе изнутри, что отсюда нужно бежать без оглядки, иначе ледяные челюсти Тыкулкаса перекусят их с Соней жизнь, и они навсегда застрянут в этом холодном безвременье.

Тыкулкас, застывший в узорах сплетённого ночью морозного инея, потихоньку просыпался, из труб частных домов начинал выползать дым, холодное облако утреннего тумана упало на реку и быстро испарилось, а посыпавшийся из прохудившегося неба дождь, стал превращаться в мелкий снег. Софья открыла глаза, покосилась на пляшущий в камине-буржуйке огонь и, выпростав из-под одеяла руки, потянулась. Она даже не помнила, когда ей было так хорошо, ей казалось, что она сейчас лакомится своим кусочком счастья, а внутри неё приютилось долгожданное спокойствие.

– Привет, – услышала она голос Егора и, повернувшись, увидела, как он заваривает кофе и берётся за сковородку. – Проснулась?

– Да, – улыбнулась Соня, – я давно так не высыпалась, как здесь. Прекрати мучить посуду и иди сюда.

– Не могу, – покачал головой Малинин, – хотя очень хочу. Мне через полчаса нужно быть у себя, а потом в больницу поеду: первая потерпевшая в себя пришла, нужно её опросить.

– Да, ну ладно, – наигранно улыбнувшись, Софья вылезла из-под одеяла и, подхватив полотенце, лежавшее на тумбочке, прошествовала в душ.

– Нет, это форменное издевательство, – Малинин брякнул сковороду на плиту и, стягивая через голову свитер, быстрым шагом пошёл вслед за Соней.

Синие язычки пламени молча лизали тёмное дно чугунной сковородки, масло, лежавшее в центре посудины, начало плавиться от жара, вздыматься пузырями, покрываться коричневой корочкой, чернеть и просто превращаться в горку пепла, чадившую горький дымом. Малинин выскочил на кухню, охнул, настежь раскрыл окна и стал махать полотенцем, выгоняя едкий запах под громкий хохот Софьи.

– Нет, она ещё и смеётся, – брюзжал он, оттирая дно сковороды под бьющей струёй воды. – Давай быстро кофе с бутербродами перехватим, на яичницу времени уже не остаётся.

– А ты надолго уедешь?

– Уедем! – воскликнул Малинин. – Я тебя одну не оставлю. Мы это уже проходили, и пусть всё катится к чертям. Ты обязательно во что-то вляпаешься. Соня, шевелись, наливай кофе.

– То есть ты совсем в меня не веришь? – улыбнулась она.

– Да нет, Соня, я тебя просто люблю, – посмотрев на неё, сказал Егор.

– Что ты сказал? – через паузу переспросила Соня.

– А… То есть так это непонятно? – усмехнулся Малинин. – Я люблю тебя, ты стала для меня центром мира, и я не знаю, радоваться мне или нет этому новому для меня чувству. Если честно, я даже себе боялся в этом признаться, а сегодня вдруг всё оказалось очень просто.

– Ох, – выдохнула Соня. – Ну, я тебе уже давно всё сказала. Ты знаешь, я когда тебя в кафе здесь увидела, думала, сердце выскочит. Ведь не бывает таких случайных встреч.

– Так, давай не будем превращать наше утро в мелодраму. Быстро поели и поехали.

Раскрытая дверь втянула в дом лёгкую взвесь крупинок снега, подбросила снежинки, уютно устроившиеся на пороге, и вместе с ними в жилище влетели крупные хлопья чёрного пепла. Небольшие кусочки порхнули вверх, аккуратно спланировали на придверный светлый коврик, и Софья, наступившая на один из них, притормозила на пороге.

– Что это такое?

Малинин остановился, пожал плечами и, закрывая дверь, ответил:

– Не знаю, – он показал на трубы соседских домов. – Сейчас все топят, наверное, прилетело откуда-то. Запрыгивай в машину, я её заранее прогрел.

Соня быстро забралась в машину, покрутила головой, рассматривая словно рисованный мрачный пейзаж, и внутренне согласилась с Малининым, что нужно убираться отсюда поскорее. Она видела, как Егор крутится на пороге, что-то высматривая в убитой ночными морозами растительности.

– Что-то искал?

– Показалось, – отмахнулся он. – Скажи мне, а ты до сих пор работаешь в «ПОИСКАХ»? – спросил Егор.

– Нет, – покачала головой Софья. – Вот только эта история задела меня лично, и мне нужно в ней разобраться. Из конторы я ушла: слишком много там случилось, а я, наверное, не готова к такому. И потом всё напоминает о Даниле и Лизе. Хотя я ещё официально об этом не объявила, а недавно даже местному доктору сказала, что ещё там работаю. Похоже, пытаюсь свыкнуться с этой мыслью.

– Да уж, – только и проговорил Егор, – Ты извини, сейчас к сторожу одному заскочим, мне его по прошлому делу опросить нужно, – Егор повернул руль налево.