Морок (СИ) - Алексеев Александр - Страница 20

Я с помощью других учёных пришёл к выводу, что расплавленное стекло нужно перемешивать ло полного исчезновения пузырьков. Линза стала более прочной и абсолютно прозрачной.

Здесь в Себеже много чего делают такого… Вот неподалёку в литейной стали делать унитазы «Королевские» из латуни(под золото) и «Дворянские» из чугуна. Гидрозапор «Московский» в виде латинской буквы S надёжно перекрывал поступление неприятного запаха.

Какое же счастье для учёного, что есть в этом мире люди способные оценить изобретение и дать на разработку немалые деньги.

Место действия: Москва.

Время действия: июль1610 года.

Варвара, царица России.

Ох и устала сидючи на этой Думе. Сначала утвердили единую систему весов, что пришла к нам из Курляндии. Затем григорианский календарь. Следом про перепись населения и про то, что крестьяне к именам получили фамилии, а отчества вписали только дворянам и служилым людям. Потом сказывали про предательство больших ногаев. Мало того, что землю разорили, так ещё и торговлю в низовьях Волги остановили. Пришла просьба. Киевские православные люди челом бьют — просят взять в своё царство. Чего уж проще, отделитесь от Варшавы, а мы вас подберём. Так нет, представитель Вайса так кричал, что охрип, болезный. Мол, две войны одновременно Россия не потянет. И правда. Откуда деньги на войну? У нас ещё в Крыму армия денег не получила. Ухожу, устала я, пусть сам всё решают.

Переход заново остеклили прозрачным себежским стеклом. А то раньше мутное было — ничего не разглядишь на улице. В моём тереме перестановка. Новую мебель из Себежа привезли. Из красного дерева заморского. Дорого, но красиво, аж жуть! Клетку для попугаев привезли. А то старую разбили дети шаловливые.

В царском огороде теперь есть кукуруза, подсолнух, помидоры, тыква, фасоль. Всё из-за моря привезено и специальный человек из Себежа за всем этим приглядывает.

С кухни потянуло чем то вкусным. Я всех заставляю есть вилками и ложками, а не как дикари — руками. И ручищи свои о скатерти не вытирать и за портьерами и занавесками не гадить. Кого поймаю, у-ух! Не знаю, что сделаю!

В ателье у Вайса стали шить мужские брюки из дорогого сукна и к ним кожевенники делают ремни кожаные, чтобы не штаны не спадали. И шапки царские мне и Ивану сшили. Соболиные венцы зимние, а полотняные — летние.

Ещё в мастерской у Вайса сделали мне карету, что не трясётся на ухабах, а плавно идёт. Рессоры какие-то.

Заглянула в «царскую школу». Здесь мой сын царь-наследник Иван Дмитриевич учится вместе с другими детьми бояр и дворян московских. Мальчики почти все с нянями. Дядьки уж больно сильно дерут за непослушание — поэтому я их запретила в школу пускать. Пусть дома своих подопечных наказывают. Здесь не след.

Спрашиваю у нянюшек, все ли здоровы, что интересного слышали? Слава Богу, все здоровы.

А вот и мой секретарь. Спрашиваю:

— Что интересного случилось?

— Наш свет Иван Дмитриевич изволил читать книгу боярина Заруцкого на латыни и переводить. Так он перевёл, что патриции возлежали с восемью гитарами… Я поправил — с восемью гетерами, а он начал спрашивать про гетер…

Я уже совсем обрусела:

— Молод ищщо про такое, прости Господи, читать. А что за книга? Декамерон? С картинками? Рубенс? Дай поглядеть!

— Боже мой, куда катится мир? Голая вечеринка! Что ещё интересного?

Секретарь продолжает:

— Один из сибирских представителей Меховой компании. Немец. Прислал письмо в Приказ о его сражении с монголами, которое войдёт в анналы историкам: " Монголы, потомки Чингис-хана, десятитысячной ордой перешли через перевал и осадили наш острог. Наш десяток казаков бывших в поле со стадами храбро бился и уничтожил монгольскую сотню пробиваясь к острогу. Правда, трое наших были ранены и вскоре умерли смертью героев. Среди умерших был и местный воевода. Делать нечего, беру руководство острогом в свои руки. Собрал я и мужей ратных и посадских, охотников и рыбаков, кузнеца и шорника, и даже бортника местного взял для славы его. Пусть потом гордятся, что сражались рядом со мной. И вышли мы, сто семь мужей российских, и убоялись нас степные рыцари, и бежали они без оглядки к перевалу и далее за горы и реки, и всюду кричали о русской силе невиданной и нашей славе неслыханной. Вот так, я, сударыня, служил России матушке, а ты, уж если захочешь, награди меня за подвиг мой малый. Ибо не за награду служу, а токмо за любовь к Родине!

И подпись. Барон Карл Иероним Мюнхгаузен.

«Души прекрасные порывы»…

Где слово «души» — глагол.

Место действия: степь, правобережье Волги около Царицынского острога.

Время действия: август 1610 года.

Иван Заруцкий, канцлер, князь Донской, десница российской царицы Варвары.

Подхожу к бию Иштереку, что стоит на коленях со своей семьёй. Он поднимает голову, но не просит о пощаде. Какая пощада? Этому бию весной сдались двести стрельцов и казаков из этого острога. Что он с ними сделал? Для начала сотникам стрельцов и казаков перед строем пленных разрубили грудь и вырезали сердце, чтобы остальные испытали ужас от предстоящего. Потом была забава «Растягивание пленных лошадьми» до перелома позвоночника. Остальные несчастные получили поочерёдное отрубание рук и ног. Тоже, как татей казнили. Нашим служивым вменялось в вину убийства ногайских пастухов, угон скота, кражу и изнасилования ногайских женщин.

Эдак можно всю Запорожскую Сечь законно на плаху положить!

На что ногаи надеялись? Что османы нас одолеют и снова можно будет грабить за засечной чертой? Не вышло! И Азов, и Таврия, и Крым наш! Ну, почти весь Крым.

Много зла ногаи нам в этом году принесли. Тысячи убитых и пленных, десятки разграбленных приволжских городков и деревень. Нужно кончать с ними. Виктор пригласил в приволжские степи других сыновей Чингиз Хана — ойратов. Они ещё при Иване Шуйском царское подданство приняли. Теперь вот хорошими землями их пожалуем. Но для начала казним всю ногайскую военную знать. Простых воинов и пастухов отправим на уральские шахты и рудники, женщин и детей раздадим воеводам и сотникам по сибирским острогам.

На Левобережье Волги ещё оставалось несколько ногайских племён. Но, по словам лазутчиков, те собираются уйти в Хиву и Бухару. Ну, и пусть уходят.

Пять тысяч пришедших ойратских воинов это, конечно, не много. Их обозные кибитки с семьями к Саратову и к Царицину лишь к концу осени с табунами придут.

Видел я в деле этих ойратов, которых Вайс, почему-то называл калмыками. Они очень слажено действуют в бою. Удар ойратов по ногаям был такой силы, что противник сразу же бросился наутёк. Мало, кто ушёл.

Взвешиваю на весу булатную саблю бия. Бий Иштерек скалится, голову наклонил вбок, чтобы удобнее было мне рубить. Ну, что ж погибнет, как воин, а не как тать. Размахиваюсь и рассекаю шею наискось.

Хорошая сабля!

Место действия: Копенгаген(Дания).

Время действия: сентябрь 1610 года.

Кристиан IV, король Дании и Норвегии.

Договор о создании Протестантской Лиги подписан. Моё королевство, Голландия, Великобритания и северные немецкие земли — все мы выступаем против Католического Юга. Со мной не случится такого, как с Чехией и Пфальцем. Их практически по одиночке прихлопнула имперская армия. Мы в логово врага не полезем. Для начала займём Кильский Канал. Меховая Компания поорёт и успокоится. Будут мне платить, а не моей тётке. На деньги Англии и Голландии наберу ещё наёмников и запущу тридцатитысячную армию по немецким католикам. Пусть выбирают — кошелёк или жизнь! Выдам сотню каперских патентов — пусть пограбят испанские порты в Новом Свете. Говорят, что можно собрать десятки миллионов песо. Было бы неплохо!