Громче меча 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 9

Чем ближе я к роще, тем отчётливее раскаты выстрелов и тем громче вопли и команды.

Пересекаю рощу, и моему взору открывается пылающая деревня, по которой бегают паникующие мирные жители и целенаправленно истребляющие их солдаты местного вана. М-хм…

Что им могли сделать эти селяне?

Я, конечно, не морализатор и не гуманист ни разу, но у меня есть система ценностей. Селяне просто не могут, даже если захотят, оказать сопротивление армии — у них для этого недостаточно сил. И что они могли такого сделать, чтобы навлечь на себя гнев вана? Разве что только подати вовремя не выплатить.

Исходя из этого, у меня складывается мнение, что тут происходит феодальный беспредел, в ходе которого армия вана уничтожает ни в чём не повинных селян. Это определяет мою сторону в этом конфликте.

Бегу к деревне и на ходу извлекаю из ножен княжий меч.

— Ты кто⁈ — выпучил глаза заметивший меня солдат.

— Дед Пихто, — ответил я и снёс ему башку.

Солдат тут много, не меньше тридцати человек, но они слишком заняты военными преступлениями, чтобы вовремя заметить и оперативно отреагировать на новую угрозу. Наверное, закалывать селян штыками — это очень увлекательное занятие.

Не трачу время зря и методично истребляю солдат.

— Ай-яй-яй-яй… — покачал я головой, когда один из солдат выстрелил в меня, но ружьё дало осечку.

— А-а-а-а!!! — завопил солдат и кинулся в штыковую.

Легко отвожу неумелый укол в сторону и нанизываю солдата на свой бывший щит. Поднимаю его и откидываю в сторону.

На деревенской площади вижу картину, вызвавшую у меня ассоциацию с фильмом «Иди и смотри». Солдаты загнали селян в дом старосты, придавили дверь упором и закидали крышу факелами.

Люди начали отчаянно тарабанить в дверь и стены и вопить от ужаса.

— Эй, пидоры! — окликнул я солдат.

Моё сердце начало наполняться гневом. Я фашистов очень не люблю, а эти ребята — это настоящие фашисты.

Солдаты и возглавляющий их офицер, до этого спокойно наблюдавшие за тем, как заживо сгорают люди, обернулись ко мне.

— Вы что, думаете, что это может сойти вам с рук⁈ — спрашиваю я с нарастающим гневом.

Глаза начала закрывать кровавая пелена, а тело начало мобилизоваться для очень гневных поступков.

— Это юся!!! — выкрикнул командир. — Стреляйте в него! Стреляйте!

Беру разгон и врезаюсь в нестройную толпу солдат, нанизывая на меч сразу двоих бедолаг.

Взрываюсь молниеносной серией ударов во все стороны, на моё лицо падают брызги крови. Я чуть не утерял остатки контроля над собой и лишь волевое сверхусилие позволило мне остаться в сознании.

— Стреля… — начал командир.

Прерываю его отрубанием башки — попизди мне тут, мудак…

Со всей деревни стягиваются солдаты, они стреляют в меня, но я слишком быстр для них.

Лезвие княжьего меча обагрено густой кровью, он поёт песнь погибели, а я чувствую, как нарастает моя мощь.

Это опасная игра, ведь можно утратить контроль, но я крепко держу себя в руках и не позволяю сознанию скатиться во мрак.

Гнев — это аргумент.

Я и сам не заметил, как остался на деревенской площади один.

Трясу головой, чтобы сбросить гневный морок, а затем окончательно очухиваюсь и сразу же бегу к пылающему дому.

Пинком сбиваю засов и раскрываю дверь. Увы, но я опоздал.

Крестьяне лежат вповалку, многие из них, наверняка, уже не дышат, но я начинаю вытаскивать по два человека за раз.

А затем, на третьей паре, крыша здания рушится внутрь.

— А-а-а, твою мать!!! — проревел я и ощутил, как гнев вновь нагнетается. — Нет!

Останавливаю себя и возвращаюсь к тем, кого успел вытащить.

Как учили на уроках ОБЖ, начинаю делать непрямой массаж сердца какой-то девчонке лет двенадцати-четырнадцати.

Тридцать компрессий грудной клетки, два вдоха рот в рот. Повторить.

Девчонка задышала только на третьей итерации.

Перехожу к следующему селянину, провожу непрямой массаж сердца, вдыхаю в него воздух два раза. Повторить.

Но он уже мёртв, так как дышать не начал — я реанимирую труп.

Перехожу к следующему, и к следующему, и к следующему. Но все уже мертвы. Блядство. Форменное блядство.

Оборачиваюсь к девочке, лежащей на земле и смотрящей в небо. Среди мертвецов лежит дедок в приличной одежде, скорее всего, староста. Он задохнулся и вернуть его с того света мне не удалось.

Девочка поворачивает голову и смотрит на меня потерянным взглядом.

— И нахуя я тебя спас? — спрашиваю я её.

Примечания:

1 — Секрет — скрытое место или временное укрытие, предназначенное для наблюдения, засады, скрытого пребывания или сохранения снаряжения, обычно расположенное вблизи зоны действия врага, но невидимое при обычном осмотре местности. Термин широко распространён в военной, разведывательной, партизанской или походно-полевой терминологии.

*20 день юся, провинция Тея, неизвестная деревня*

— Так как тебя зовут? — спросил я, дождавшись, когда спасённая напилась.

— Лу, — ответила она.

— М-хм, — хмыкнул я. — Зови меня Вэй Та Ли. Виталий, если одним словом.

— У тебя странное имя, — произнесла Лу.

— Разумеется, я же юся! — усмехнулся я.

Мои слова заставили её напрячься.

— Ты чего? — спросил я недоуменно.

— Юся — это… — начала напряжённая Лу.

— «Юся — это…» что? — не понял я её.

— Вы же убийцы и грабители, — решилась и ответила Лу.

— Кто тебе такое сказал? — нахмурил я брови.

— Так староста говорил… — ответила девочка.

— И смотри, к чему это его привело, — усмехнулся я. — К-хм, то есть, это неправда. Я попытался спасти эту деревню от солдат… Кстати, а чего это они на вас напали?

Лу огляделась. Вокруг нас бездыханные тушки военных преступников и тела селян.

— Э-м-м-м… замялась девочка. — Если ты узнаешь, тебя тоже будут искать солдаты…

Я окинул пространство вокруг рукой:

— А ты думаешь, что это какая-то проблема?

— Тоже верно, Та Ли, — кивнула Лу.

— Тебе сколько лет? — поинтересовался я.

— Девятнадцать зим, — ответила она.

— Хм-м-м… — хмыкнул я. — Что-то непохоже.

— Я тяжело болела в детстве, — объяснила Лу. — А тебе сколько? Наверное, лет тридцать, да?

— Ну, тут как сказать… — вздохнул я. — Мне…

Я задумался. На момент попадания в Храм мне было без трёх дней тридцать три. В храме я провёл десять лет. Итого мне сегодня сорок три года, если календарно. Но биологически мне лет пятнадцать-шестнадцать. В России даже сигареты официально не купить.

Но выгляжу я, наверное, лет на тридцать, потому что рост мой — два метра семнадцать сантиметров, по последним данным. Я замерялся за день до отправки во внешний мир. Маркус, кстати, достиг отметки в два метра двадцать сантиметров, чем очень гордился…

Ещё меня старит то, что я памп-машина, покрытая шрамами и проступающими жилами. Кстати, если набрать килограмм двадцать жира, то жилы исчезают почти полностью, но я начинаю походить на доброго накачанного толстячка. С набором веса я экспериментировал лишь пару раз — проверял, помогает ли это в развитии мышц. Оказалось, что помогает, но не особо эффективно. Возможно, это связано с тем, что у меня сверхразвитая пищеварительная система, которая усваивает 100% питательных веществ, напрочь устранив тепловой эффект пищи.

— Мне шестнадцать, — решил назвать я свой примерный биологический возраст.

— А по виду и не скажешь, — улыбнулась Лу. — Я могу звать тебя Ли?

— Хоть горшком зови, но в печь не клади, — ответил я. — Ли и Лу — звучит как многообещающий джазовый дуэт…

— Что? — не поняла меня не такая уж и девочка.

— Забей, — махнул я рукой. — Ты так и не ответила, почему на вашу деревню напали солдаты.

— Один из нас узнал кое-что, чего не должен был знать, — ответила Лу. — Это…