Дневник злодейки - Паленова Елена - Страница 1

Все дети рождаются на свет милыми симпатягами, но никто таким не остаётся, потому что характер и жизненную позицию формирует окружение. Добрые живут не слишком хорошо ― это я поняла ещё в совсем юном возрасте, когда в первый раз схлопотала пластиковой лопаткой по макушке в детсадовской песочнице. Мы с ровесником Русланом тогда дружно лепили куличики, но ему не понравилось, что мои получаются лучше. Говорят, что настолько раннее детство не запоминается, но я на всю жизнь запомнила самодовольную улыбку своего первого врага и то, как скучающе он смотрел на воспитателей, когда они начали объяснять ему, что обижать девочек некрасиво, а драться вообще нельзя. Сколько нам тогда было? Года по четыре, наверное.

Дома меня воспитывали в безграничной любви и нежности. Старший братик Мишка вёл себя достойно и даже тайком от родителей делился со мной шоколадными конфетами, на которые у меня аллергия до сих пор. Ему влетало, мне вызывали доктора, но от этих приключений наша братско-сестринская дружба только крепла. В тот день, когда мама вернула меня, ревущую, домой из садика посреди бела дня, именно Мишка сказал, что я должна была дать этому гадкому Руслану сдачи. А потом, когда мама успокоила меня и занялась своими домашними делами, семилетний Мишаня доверительно шепнул мне на ухо: «Всегда бей первой, Майка, иначе не выживешь».

Этот совет я тоже запомнила очень хорошо. И не просто запомнила, а сразу же взяла за правило. На следующий день в детском саду ревел уже Руслан. Через неделю ― вся группа. Через три года ― мои одноклассники, первая учительница и директор школы. Меня называли хулиганкой. Моих родителей постоянно учили жизни те, кто считал, что такое поведение для девочки неприемлемо, а мама с папой, в свою очередь, пытались воспитывать меня. Но если бы самые близкие мне люди спросили моё мнение, а не слушали посторонних, то давно поняли бы, что я никого не обидела незаслуженно. Просто не видела необходимости тратить время на слова, когда встречала несправедливость. Не поучала, а била. Даже не всегда первой, хотя иногда очень хотелось. Зато меня уважал старший брат. Вся детская площадка во дворе принадлежала нам двоим, и если кто-то из детей думал иначе, то избавление недотёп от заблуждений было быстрым и болезненным, но эффективным.

Во втором классе папа пристроил меня в местную секцию дзюдо. В третьем ― понял, что делать этого не стоило. А в четвёртом у меня внезапно проснулся особый дар, позволявший нести в наш жестокий мир справедливость, не пачкая рук. Мама называла это «дурным глазом». Таскала меня по бабкам и экстрасенсам в надежде избавить и без того проблемное дитятко от невесть откуда появившейся проблемы, но то, что даровано свыше, ничем не искоренишь. Суть в том, что все, о ком я хотя бы подумала плохо, невероятным образом получали по заслугам без моего в том участия. Одноклассники меня не трогали ― за четыре года все хорошо усвоили, что злодейку Майку лучше обходить стороной. А несведущие регулярно нарывались на неприятности. Например, однажды шестиклассник Лёшка Панфилов решил подставить мне подножку, когда я опаздывала на урок и бежала по коридору. Я упала ― ободрала ладонь, коленки и порвала колготки. Не помню, что именно тогда подумала в адрес этого дурака, но на следующий день он в школу не пришёл ― ногу сломал. Или вот ещё один пример. Сонька Фёдорова из параллельного класса начала распускать про меня неприятные сплетни. Я мысленно пожелала, чтоб у неё на языке типун выскочил, а в результате у бедолаги обнесло болячками всё лицо. Да и в целом… На кого ни посмотрю косо ― спотыкаются, вещи роняют. Мама как-то раз в наказание за какой-то мелкий проступок запретила мне вечером выйти во двор на прогулку. Она как раз бельё гладила. Мало того, что руку обожгла, так ещё и на ногу утюг уронила. Прямо на пальцы.

Не скажу, что такое происходило каждый день, но частенько. А что взять с ребёнка? У меня и ума-то тогда особенно не имелось, зато детских обид было хоть отбавляй. Потом начался подростковый период ― стало ещё хуже. Летние каникулы между шестым и седьмым классом я провела в деревне под присмотром любимой бабули, которая целеустремлённо водила меня каждое утро в местную церковь на беседы с батюшкой. Как к психологу. Спасибо, что экзорциста искать никто не додумался. Зато в довесок к аллергии на шоколад я приобрела ещё и стойкую неприязнь ко всему религиозному. Плохо о деревенской церкви старалась не думать ― сгорит ещё. Мне только репутации дьяволицы не хватало для полного счастья.

Когда я заявила, что хочу закончить не девять классов, а одиннадцать, учителя дружно закатили глаза под свои умные лбы, а директор даже сходила в медпункт за порцией корвалола. А куда им деваться? Терпели меня ещё два года, а аттестат вручали с такими счастливыми лицами, будто этот день стал самым главным праздником в их жизни. Утрирую, конечно. К тому времени все уже просто смирились с неизбежным. Потом был институт в Питере, первая любовь, первое разочарование и первые сожаления о несдержанности. Парню, который меня бросил, крупно не повезло. Не хотелось бы думать, что причиной той ужасной аварии стали мои дурные мысли, но факт остаётся фактом ― я лишь поплакала в подушку и пожалела себя, несчастную, а кто-то остался калекой на всю жизнь. Тогда я впервые осознала, насколько опасен мой дар. Возможно, что это было просто стечением обстоятельств, но с тех пор я зареклась впускать кого-либо в своё сердце и сближаться с людьми хотя бы на расстояние дружбы. Одиночество хоть и неприятно, но всё лучше чувства вины.

После окончания института я вернулась к родителям. Мишка уже давно съехал от них куда-то за Урал и возвращаться намерения не имел. В нашем городе с профессией эколога найти работу не так-то просто, поэтому пришлось на первое время довольствоваться самой распространённой и всегда нужной должностью продавца. Ну хотя бы не в супермаркете, а в цветочном магазине ― всё ближе к теме. В свободное от работы время изучала матчасть, а на работе спорила с хозяйкой магазина о том, что вредно для её товара, а что полезно. Так втянулась, что незаметно для самой себя приобрела обязанности, выходящие далеко за рамки должностных. Месяц назад даже нарвалась на командировку в один из питомников, где нужно было выбрать не обречённые на скорую гибель саженцы казацкого можжевельника. Там и повстречала проницательную даму, которая долго косилась на меня со стороны, а потом осмелилась подступиться со словами:

– У тебя глаз дурной.

– Да, я такая, ― ответила я беззаботно. ― Но не бойтесь, растениям это не вредит. Только людям.

– А исправить это хочешь?

Я думала, что она из тех людей, которые считают себя всезнайками и пытаются спекулировать своими знаниями и способностями, но собеседница оказалась милой, доброй и ненавязчивой. Она сказала, что мой дар ― это не дар вовсе, а следствие изначально неправильного выбора. Как наказание. Если найду первопричину и устраню её, то смогу избавиться от этой напасти и жить полной жизнью. «Попробуй вспомнить, когда злодеяние впервые принесло тебе радость», ― так звучал её совет. А мне и напрягаться не нужно было, чтобы вспомнить. Детский сад, песочница, лопатка, Руслан. Следующий шаг к искуплению ― просто найти этого человека, извиниться, помириться…

– А влюбиться не надо? ― насмешливо спросила я. ― Так-то он первый начал. Я лишь ответила обидой на обиду.

– Но жизнь-то испорчена твоя, ― ответила мне сотрудница питомника декоративных растений. ― Это не моё дело, я просто указала направление. Тебе на роду написано быть счастливой и дарить счастье другим, но ты случайно свернула не туда. Причину теперь знаешь, а дальше поступай по велению сердца. И не покупай тот куст, что в руках держишь. У него корень подгнивший.

Так и началась эта история. Меня зовут Майя Лапина. Человека, которого я ищу ― Руслан Туманов. Его семья уехала из нашего города около двадцати лет назад. Куда? Понятия не имею. Но избавиться от злого дара и обрести своё собственное счастье хочется так сильно, что руки сами тянутся к кнопке поиска на страницах социальных сетей. Я знаю лишь примерный возраст и то, что у объекта моих поисков карие глаза. А если у него нет аккаунтов в соцсетях?