Крёстный отец (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 1

6 августа, 1979 года

— Хочешь что-нибудь выпить, Северус? Может, бренди? Или огневиски?.. — спросил кто-то, и Северус очнулся.

Впрочем, «очнулся» — слишком громко сказано. Создавалось ощущение, что он находился там, где бы ни был, уже продолжительное время. Словно очень глубоко задумался, забыв на мгновение, где и с кем, и теперь вынырнул из глубин сознания, с удивлением оглядывая вычурное убранство красивой комнаты, благоухающей цветами в напольных вазах. Северус сидел на изящной кушетке, обтянутой светлым шёлком, удобно устроив левую руку на резном подлокотнике. В правой руке обнаружилась волшебная палочка, чёрная, с кельтскими рунами, которая досталась в наследство от матери. Его палочка вот уже восемь лет.

— Так хочешь?.. — повторил голос откуда-то сбоку, и, повернувшись, Северус с удивлением увидел сиятельного Люциуса Малфоя.

— Что случилось? Где я? — крепче сжал палочку Северус, направляя её на Малфоя.

Доверять одному из приближённых Лорда Волдеморта вроде не с чего, а очнулся Северус в очень странном состоянии, так что были все причины предполагать, что на него воздействовали магически. Голова чуть побаливала, а никакого объяснения, что он делает в этом месте, не вспоминалось.

— Ты у меня в гостях, в Малфой-маноре, — снисходительно ответил Малфой и тихо фыркнул: — И перестань тыкать в меня своей деревяшкой, а то какой-нибудь ретивый эльф решит, что его господину угрожает опасность. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Так ты хочешь что-то выпить?..

Тут Северус ощутил ужасную сухость во рту, как и голод в целом. Так бывало, когда он зарабатывался в мастерской и забывал поесть.

— Мне надо идти, — попытался он встать и чуть не упал.

— Сомневаюсь, что после той потрошащей легилименции Лорда и наложения метки ты сможешь это сделать в ближайшее время, — хмыкнул Малфой, который с бесстрастной физиономией наблюдал неуклюжую попытку Северуса подняться, а затем щёлкнул пальцами. — Минни!

С тихим хлопком появился домовой эльф. Об этих магических существах и самых верных помощниках Северус только слышал, но никогда не видел живьём. Книги не врали: эльфы оказались серокожими и лопоухими с большими глазами на выкате. А ещё ростом около четырёх футов. Северус почему-то считал, что они гораздо меньше.

— Принеси что-нибудь поесть мне и моему гостю. Ещё сделай чай, — царственно распорядился Малфой, тряхнув своей длинной платиновой шевелюрой.

Эльф, который оказался задрапирован в светлую ткань с гербом Малфоев, похожую на полотенце, кивнул и беззвучно пропал.

Северус пытался вспомнить, что случилось. Реплика Малфоя насчёт Лорда, метки и легилименции дала богатую пищу для размышлений. Память о прошедших событиях возвращаться не спешила, словно в голове всё взболтали и смешали в однородную массу, из которой с трудом можно вычленить какие-то воспоминания. Левая рука, которую он потревожил, внезапно начала пульсировать болью, и, приподняв рукав мантии, Северус увидел магическую татуировку чёрного черепа со змеёй, очень похожей на знак вызова помощи «морсмордре».

«Ты это заслужил, Северус…»

С трудом, но разрозненные осколки памяти начали собираться в общую картину.

Северус услышал о Лорде ещё на пятом курсе в Хогвартсе, который закончил в прошлом году. Его соседи по комнате, Мальсибер и Эйвери, говорили о том, что Лорд заинтересован в чистокровных последователях, что в Британии скоро всё изменится и что Лорд — маг необыкновенной силы и знаний.

Северусу знакомство с этим Лордом не светило: на родном факультете Слизерин ему напоминали не раз о том, что он всего-навсего бедный полукровка, чья мать — Эйлин Принц — вышла замуж за маггла и покинула мир магии навсегда.

В прошлом году матери не стало. Эйлин ненамного пережила своего супруга, который умер чуть раньше, когда Северусу было почти шестнадцать. Тобиас не был ни хорошим отцом, ни хорошим мужем и замёрз на улице по первому снегу, уснув где-то по дороге от паба до дома в крошечном грязном тупичке их в целом крошечного и грязного фабричного городка.

Впрочем, оказалось, что не только чистотой крови можно заинтересовать Лорда Волдеморта, которому Северуса всё же представили. И после этого его жизнь и возможное будущее круто изменились.

Северус всегда был умён, пытлив и деятелен. Читать он научился лет в пять, самостоятельно, а про мир магии знал, кажется, с самого рождения, потому что пьяный и временами буйный отец постоянно попрекал мать тем, что та ведьма. В самом Северусе магия проснулась рано, а первый стихийный выброс раз и навсегда отучил Тобиаса Снейпа поднимать руку на детей. Пока отец работал на заводе, Северус читал дома все книги по магии, которые остались у матери, не всё он сразу понимал, но упорно пытался понять. Когда отец возвращался или был дома в выходные, мать отправляла Северуса «погулять», и он гулял, то есть шатался по всему их городку, выжидая, пока родитель, который с того магического выброса терпеть его не мог, успокоится и ляжет спать.

А когда Северусу уже исполнилось восемь, гуляя, он увидел в родном Коукворте рыженькую девочку, которая тоже колдовала. С той поры они вместе с Лили Эванс мечтали быстрей оказаться в Хогвартсе — школе чародейства и волшебства, — чтобы стать настоящими магами.

Увы, придуманная ими в детстве сказка начала рассыпаться пеплом уже в «Хогвартс-экспрессе». Северус понял, что волшебный мир имеет такую же изнанку, как и обычный, маггловский. Важны деньги, связи, кто твои родители, как выглядишь, что у тебя есть, что ты можешь предложить, насколько «крут» и можешь постоять за себя.

Их с Лили распределили на разные факультеты, которые вдобавок враждовали друг с другом. Её на Гриффиндор, а его на Слизерин. Четверо парней с Гриффиндора, недовольные их общением с подругой, собрались в настоящую шайку и гордо называли себя «Мародёрами», преследуя Северуса. Впрочем, стоило признать, что не всегда численное превосходство — это преимущество: Северус уже к первому курсу знал очень много заклинаний и проклятий, правда, не всё мог использовать в силу отсутствия тренировок, но «потренироваться» у него было на ком. В конечном счёте эти «преследования» даже в чём-то сыграли на руку: на собственном факультете хотя и подчёркивали, что Северус не ровня чистокровным, которые в основном поступали как раз на Слизерин, но связываться с ним опасались даже ребята постарше. Он был лучшим учеником на потоке, поэтому соседи по комнате его не доставали в обмен на списывание и разъяснение некоторых тем. А после того нападения на пятом курсе, когда Поттер и его компашка достали Северуса и он провалялся в Больничном крыле больше месяца, Мальсибер и Эйвери — те самые чистокровные соседи по комнате — начали его сопровождать почти повсюду, чтобы впоследствии не отставать по учёбе.

Именно то нападение запустило цепочку событий, которые изменили жизнь Северуса. Тогда он буквально на собственной шкуре узнал, что один из шайки Блэка и Поттера — Римус Люпин — является самым настоящим оборотнем. В ту осеннюю ночь Северус разминулся с костлявой всего на дюйм. Это знание навсегда отпечаталось на спине и ляжках бугристыми уродливыми шрамами и заставило ненавидеть собственный страх перед оборотнями.

На шестом курсе Северус решил, что должен обезопасить себя и других учеников от невменяемого три дня в месяц волкодлака. Он придумал зелье, которое не исцеляло волчью суть, но помогало оставаться оборотню в человеческом сознании при полнолуниях. Вся проблема лишь в том, что рассчитанное в уме зелье требовалось сварить из довольно дорогих ингредиентов и проверить на оборотне. Понятно, что ни денег, ни ингредиентов, ни испытуемых у Северуса не имелось, да и подмазаться к декану, который вёл у них зелья и был посредственным зельеваром, у него никак не выходило. К тому же были серьёзные опасения, что, покажи он Горацию Слагхорну свои расчёты, жирный любитель сладостей «старик Слагги» просто захапает его разработки себе. Впрочем, не один декан оказался падок на чужое… После некоторых раздумий Северус отправил свои расчёты Дамоклу Бэлби, который был самым известным зельеваром, работающим над проблемой оборотней, втайне надеясь, что его включат в патент или хотя бы предложат ученичество после окончания Хогвартса, чтобы не прозябать в какой-нибудь аптеке Малпеппера, работая всю жизнь за кнаты и галлонами создавая бодроперцовое зелье. О том, чтобы пойти в Гильдию Зельеваров, Северус даже не разрешал себе мечтать. Туда брали только чистокровных, да и за обучение требовалось либо заплатить баснословные деньги, либо продаться буквально в рабство, чтобы десятилетиями мыть пробирки за Мастерами, прежде чем тебя сподобятся чему-то учить.