Я один вижу подсказки 9 (СИ) - "Son" - Страница 46

Его седые волосы, хоть и аккуратно зачёсаны, не скрывали усталости и тяжести прожитых лет. В руке у него был простой кубок с вином, который он машинально подносил к губам.

По правую руку сидела Елизавета Некрасова. Несмотря на возраст, в её облике сохранялась тонкая красота: изящный нос, серые глаза, в которых таилась печаль. Она сидела прямо и виду не подавала, возможно, в этом ей помогала осанка, привитая с малых лет.

Каждый раз, когда Николай тянулся к бокалу, она нежно отводила его руку и тихо шептала на ухо:

– Хватит пить.

Рядом с матерью сидела Ярослава Некрасова, младшая дочь семьи. Её лицо резко выделялось на фоне угрюмых родителей: живое и полное энергии.

Казалось, она вот-вот вскочит и покинет этот душный зал. Взгляд её метался, но движения оставались сдержанными. Она понимала:

«Буду тухнуть тут ещё долго…»

Рядом с Ярославой сидела Айгуль. Служанка, но давно уже ставшая кем-то большим. Тихая, внимательная, с прямой спиной. К ней относились почти как к сестре, особенно Ярослава.

Трое хобгоблинов сидели друг за другом.

Травинка – с кожей оттенка молодой листвы и острыми ушами. Она была полностью закована в доспехи, а на поясе висел меч, который свисал до самого пола.

Небула – с проницательными глазами и синей кожей. Она носила тёмно-фиолетовую робу мага. Но при этом взгляд у неё был добрым.

Последним сидел Скай. Красивый хобгоблин, он выделялся на фоне множества девушек. Впрочем, его волосы были грязными, а взгляд усталым.

Всё потому, что его больше интересовали различные схемы и технологии, чем людские разговоры ни о чём. Только вот сейчас обсуждался важный вопрос. Атмосфера была напряжённой.

Николай, даже не пытаясь скрыть раздражение, снова ударил ладонью по столу и прогремел:

– У НАС БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ!

Чтобы описать проблемы рода, не хватило бы и десятка слов, не то что одного. Это клубок, туго затянутый временем, обстоятельствами и усталостью.

Самое очевидное, что все чувствовали, – Николай стареет. С каждым годом его плечи сутулятся всё ниже, голос становится хриплее. Он один.

И не потому что вокруг нет людей, а потому что он больше не может быть для всех опорой. Силы уходят, а ответственность с каждым годом только растёт.

Семью Некрасовых сослали на север. Условия здесь не просто трудные, а враждебные. Речь не о холоде, а о суровом севере.

За пределами поместья бродят звери, которых сколько бы ни убивай – всё равно приходят новые. Кроме них, здесь обитают дикари.

Племена, что странствуют по заснеженным лесам. Они не признают ни границ, ни договоров. Просто приходят со снегом, без предупреждения, пытаясь унести то, что плохо лежит.

И никто из них не боится фамилии «Некрасов».

Поддержки? Её нет.

Ни один знатный род не послал ни воина, ни мешка зерна, ни даже письма. Все делали вид, будто Некрасовых просто не существовало.

Впрочем, они сейчас находились так далеко, что добраться сюда на карете было невозможно, даже дороги не было.

Всё, на что мог рассчитывать Николай, – это переносное поместье. Единственное, что его выручало. В случае проблемы он просто собирал все вещи и как можно быстрее бежал.

Кто-то мог бы расценить такое поведение как трусливое. Однако эта тактика до сих пор позволяла всей семье не только выжить, но и не пораниться.

Единственное, что их утомляло, – отсутствие постоянного места жительства.

Сначала они жили в одном месте. Туда пришли звери и племена, перекочевали в другое. И так каждый месяц они просто меняли своё местоположение.

Существовали они в том числе за счёт ресурсов, оставленных сыном. Когда Алексей вынес со второго испытания слишком много, неприлично много: различные ресурсы, которые должны были стать основой для собственной дружины.

Только Николай был слишком стар, чтобы набрать её и тем более управлять. Он каждый раз боялся, что воины станут большим бременем, чем помощью.

«Эх… – думал про себя Николай, – вот если бы дома был мой сын…»

Когда за столом повисла гнетущая тишина, Некрасова Ярослава внезапно вскочила и твёрдо произнесла:

– Я знаю, как решить все наши проблемы.

На вопрос: «И как же?» – она спокойно, но уверенно ответила:

– Мне нужно пройти четвёртое испытание.

Эти слова повергли всю семью в шок.

Почему?

Ярослава проходила испытания слишком быстро, даже легкомысленно. Казалось, будто она не просто стремится к цели, она гналась за ней, не замечая ничего по пути.

Не зря ведь говорят: если слишком сильно торопиться, можно и успеть… но не туда, куда хотелось бы. Эти слова обычно говорят о тех, кто ищет жизнь, а находит смерть.

На первый взгляд её стремительность могла показаться ключом к успеху. Но опыт подсказывал иное: такая поспешность почти всегда заканчивалась одинаково, в какой-то момент человек просто не возвращается.

Поэтому неудивительно, что Николай Некрасов сразу вскричал:

– НЕТ!

В её глазах он выглядел не как заботливый родитель, а как упрямый, холодный и строгий отец, который на любое предложение отвечает отказом.

Тем не менее для Ярославы, как и для всей семьи, его слово было весомо. Никто не решался пойти против его воли, даже когда казалось, что он ошибается.

Это касалось не только Ярославы, но и всех присутствующих. Поэтому у отца выработалась дурная привычка: в напряжённые моменты он начинал кричать, как будто терял над собой контроль.

К несчастью для Николая, сама Ярослава унаследовала его характер. Она тоже не умела сдаваться, поэтому девушка указала пальцем на сидящую рядом Айгуль и твёрдо заявила:

– А почему ей можно?

– Можно что? – переспросил отец.

– Она уже прошла четыре испытания и готовится к пятому! Скоро она будет на одном уровне с тобой!

Все взгляды невольно обратились к Айгуль. Её положение действительно было особенным. Она стремилась к испытаниям с одной целью: найти дорогого ей человека. Того, кто исчез, но остался жить в её памяти.

У неё была слепая вера в то, что если долго пытаться, если не сдаваться, то она сможет его найти. И именно эта вера продолжала вести её вперёд, как путеводная нить.

Поэтому Айгуль спокойно, но сдержанно ответила:

– Я старше тебя, Ярослава.

– И что? – фыркнула та.

– Я беру большие паузы между испытаниями. Я не рвусь туда ради приключений.

Она помолчала, а потом добавила:

– Ты ищешь битвы, хочешь проверить себя. Сама скажи, разве такое поведение не безрассудно?

Ярослава не ответила, так как сильно уважала мнение Айгуль. Но во взгляде девушки уже горел огонь. Все знали, что она не отступит просто так.

Вообще, все присутствующие, даже Травинка и Небула, пытались отговорить Ярославу от прохождения четвёртого испытания.

Оно считалось переломным: переходом от новичка к опытному, к тем, кто уже по-настоящему готов ко всему. Кого уж точно не «жалели».

А потому и опасности там были куда серьёзнее. И никто не хотел, чтобы Ярослава уходила. У всех был один аргумент:

– Нужно подождать…

Но Ярослава не понимала:

«Чего именно ждать?!»

Она решила озвучить мысли:

– Чего ждать? – кулаки девушки сжались. – Пока нас всех в этом проклятом Севере не перебьют?!

Каждый раз, когда она говорила это, следовал один и тот же ответ:

– Подожди, когда твой брат вернётся… Он всё решит.

Эти слова действовали на неё как яд. Её красивое, юное лицо тут же искажалось от злости. Она слышала их слишком часто. И в какой-то момент не выдержала. На губах прорезались горькие, жестокие слова:

– Мам… очнись. Прошло ЧЕТЫРЕ ГОДА.

Она сделала паузу, а потом медленно и холодно добавила:

– Он не вернётся.

Повисла густая и тягучая тишина. Та, что наступает, когда больше нечего сказать, потому что всё уже сказано. Да, их сын раньше задерживался. Иногда на неделю, иногда на две. Но четыре года?