Земля: Начало (СИ) - Ран Михаил - Страница 37

Но следом в её сердце скребущим комом врезалась мысль:

Серёжа.

Она резко открыла новую вкладку и вбила логин от старой социальной сети. Вдруг он там? Вдруг оставил сообщение?

Стук колёс под ней стал вдруг раздражающе громким. Поезд покачивался, как будто специально, мешая ей печатать. Но спустя несколько секунд — загрузка завершилась. Она вошла на страницу.

Ноль сообщений. Пусто. Словно никто и не вспоминал о ней

— Чёрт! — глухо выругалась Рита, сжав кулаки. Грудь сжала боль, почти паника. Она отвернулась к окну, где за стеклом в сгущающейся темноте проносились рваные силуэты деревьев, покосившиеся дома, мелькающие огни редких станций. Всё казалось бесконечно далёким. И чуждым.

Дверь в купе отъехала с лёгким скрипом. Привлекая внимание единственного его обитателя.

— Девушка… — раздался спокойный, чуть насмешливый голос. — Не стоит так кричать.

В проёме стояла та самая проводница — невысокая, с собранными в тугой пучок волосами и натренированным лицом человека, повидавшего слишком много.

— У нас, знаете ли, в поезде есть наряд транспортной полиции. Один неосторожный тон — и они к вам заглянут не спросить, как дела, — её тон был сух, но в голосе промелькнули искры чего-то… может, сочувствия. — К тому же, половина вагона — это служивые, с полигона едут. Я бы не советовала будить их раньше времени.

Она быстро придвинула к себе рюкзак, почти машинально. Стараясь выглядеть собранной. Холодной. Но внутри всё кипело. Горело.

— Простите… — тихо произнесла Рита, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Больше не повторится.

Проводница задержалась у двери ещё на пару секунд, бросила взгляд на её дрожащие пальцы, зажимающие телефон.

— Ты от кого-то очень ждёшь вестей, да?

Рита подняла глаза. В них — растерянность. Страх. Надежда.

— Да…

Проводница кивнула, и вдруг сказала уже мягко, почти по-матерински:

— Ладно. Сиди тихо. Связь тут плохая — но иногда ловит между станциями. И бесплатный вай-фай, тоже, не всегда хорошо работает. Надеюсь ты получишь новости. И… попробуй немного поспать. Всё кажется страшнее, когда ты не выспалась.

Больше ничего не сказав, она вышла, прикрывая за собой дверь.

В купе вновь стало тихо. Только поезд — глухо постукивал, будто отбивая такт её тревожным мыслям.

За окном проплывали ночные огни. Где-то вдалеке мелькнул старый указатель станции, на котором не было видно ни одной буквы. Всё стиралось. Всё становилось неузнаваемым.

Рита медленно вернулась к экрану. Попробовала другой мессенджер — тот, которым пользовался Серёжа чаще.

Двухфакторная защита… Конечно. Рита прикрыла глаза и стиснула зубы. Вот почему всё должно быть таким сложным, именно когда это так важно?

Сим-карта — её настоящая — всё ещё хранилась в зеркальце. Там же, где отражалась она сама: уставшая, взъерошенная, с потускневшими глазами и дыханием, которое всё чаще сбивалось на полпути. Она устала. Слишком. Но сдаваться сейчас? Даже мысль об этом казалась предательством.

Если Серёжа написал… Или родители… А если Алекс?

Сама мысль о близких кольнула где-то под сердцем.

Она резко вскрыла лоток сим-карты. Те самые движения, с которыми тридцать минут назад она мучилась, сейчас были быстрыми, отточенными — как у хирурга на пределе. Всё лишнее — прочь.

Временную симку она достала, и не раздумывая, переломила пополам. Щелчок, короткий, сухой, почти символичный.

Сделав резкий вдох, Рита чуть приоткрыла окно и выбросила остатки наружу. Свежий воздух ворвался в купе, наполнив его прохладой, запахом леса, пыли и проносящейся ночи.

— Пусть найдут теперь… — тихо прошептала она, как будто это был вызов. Или молитва.

Затем, аккуратно, будто к талисману, она дотронулась до зеркальца. Старый номер. Старый мир. Старые связи, которые вдруг стали важнее всего.

Установив сим-карту в телефон, Рита затаила дыхание. Сердце билось, как барабан в комнате с эхом. Большим пальцем нажала кнопку включения и… застыла. Экран загорелся. Заставка. Логотип.

Пальцы дрожали. Она чувствовала, как потеют ладони. Как в горле всё пересохло.

Давай, давай же…

Когда телефон наконец включился, её пальцы сами собой рванулись к приложению. Авторизация. Ввод логина. Пароля. Секундное зависание. И — поле для кода.

— Ну давай же, железяка ты бездушная! — выдохнула она полушёпотом, скорее себе, чем телефону, но голос сорвался — в нём слышался и страх, и надежда, и что-то ещё, что жгло внутри.

Звонок уведомления. Тот самый.

— О… мой… бог… — прошептала Рита, не веря глазам.

СМС. Код. Четыре цифры, такие простые — и такие важные. Она вбила их почти на автомате, стиснув зубы, будто это могло ускорить процесс.

И вот он — её аккаунт. Родной интерфейс, как забытый уголок дома. Ничего лишнего. Но среди десятков ненужных чатов — он.

“Братик”

Рядом — маленькая цифра: 3. Три непрочитанных сообщения.

Рита замерла. Буквально.

Всё купе исчезло — стены, полка, стук колёс, вагоны за окном, леса и деревни… Всё стерлось. Остался только этот чат. Этот шрифт. Эта дата.

Вчера. Полпервого ночи.

Грудь резко наполнилась воздухом. Она не дышала — будто боялась испортить момент. Как будто любое движение разрушит хрупкую реальность.

Три сообщения…

В голове скакали тысячи мыслей.

Что там? Просьба о помощи? Прощание? Или… просто "привет"?

Почему он не писал раньше? Почему остановился?

И самое страшное — почему потом не было больше ни слова?

Рита поджала ноги, прижав их к груди. Телефон сжимался в ладонях, как будто от этого зависела её связь с миром.

На глазах проступила влага, но она сразу вытерла её рукавом.

— Пожалуйста, Серёжа… пусть с тобой будет всё в порядке…

В поезде стало совсем тихо. За окном проплывала тёмная станция, мимо промелькнул заброшенный перрон, и снова — тьма.

А она смотрела на экран. На слово "Братик".

На эти три непрочитанных сообщения, которые могли изменить всё.

Собрав ноутбук, я быстро и аккуратно уложил его в рюкзак, к остальным вещам, где задорно в термосе хлюпал наваристый супчик, приготовленный Ритой вчера вечером. А рядом, в фольге, лежали несколько клубней картошки в мундире.

— Молодой человек, — голос был знакомым, как свежий утренний кофе, но в нём слышалась новая нота — тревожная. Я поднял взгляд. Передо мной стояла та самая официантка, что принесла мне чизкейк и черничный латте. — Мы закрываемся. Срочно. Пожалуйста, пройдите к ближайшему выходу. И… будьте осторожны.

— Что-то случилось? — спросил я, хотя уже догадывался о причинах такой спешки.

— Не уверена… скорее всего в центральном здании возгорание, сработала пожарная сигнализация. — она неуверенно покусала губу, глаза метались в разные стороны. Но по ней было прекрасно видно, как она волнуется, хоть и старалась держаться уверенно. — Но вы не волнуйтесь и не паникуйте, просто проследуйте к выходу. — поспешно замахав руками в разные стороны, закончила девушка.

Она кивнула, как будто извиняясь, и не дожидаясь ответа поспешила предупредить других посетителей, коих было много. Я накинул рюкзак на плечо и вышел наружу. Уже смеркалось. Но темное время суток ещё не вошло в полную свою силу. В воздухе висел лёгкий дым, неуловимый, но реальный. Как послевкусие опасности.

Толпа на тротуаре тянулась, как змейка — люди собирались у ограждений, выставляемых сотрудниками центра. И обеспокоенно обсуждали произошедшее. Где-то вдалеке уже надрывались сирены, перемешиваясь с городским фоном.

Я не знал, кому они принадлежат — пожарным, скорой или… тем, кто приходит, когда ты переходишь черту.