Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей - Страница 19
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая
На темном лице Дойла ничего было не прочитать. Что бы он ни думал о новой кличке, придуманной мне Адайром, он держал это при себе. Его лицо было настолько непроницаемо, что я могла быть уверена только в одном – немедленная опасность мне не грозит. В остальном же выражение его лица могло значить что угодно. Мне хотелось наорать на него, только бы узнать, что он чувствует, но он заговорил раньше, чем я сорвалась.
– Королева послала их привести тебя к ней, когда ты закончишь – цитирую – «разбираться с этими убийствами». Достаточно туманное указание, так что они хотя бы не заберут тебя немедленно. – Дойл сардонически улыбнулся. – Вообще-то Мистраль сейчас сторожит место преступления.
– Что? – спросили в один голос я и Гален.
– Королева отменила свое разрешение? – спросил Баринтус. – Теперь распоряжаться будут она и Мистраль?
– Нет, – ответил Дойл. – Рису пришло на ум еще одно заклинание для розыска убийцы. Он хотел испробовать его, но ему нужно было кого-то оставить вместо себя. Когда явились Мистраль и остальные, он расставил их на посты.
– Не слишком ли быстро он решил? – неодобрительно глянул Холод.
– Насколько я знаю Риса, он наверняка взял с Мистраля слово, – сказал Усна, – а раз Мистраль дал слово, его честь в наших руках. Он не пойдет против чести хоть за все радости Летней страны.
Дойл коротко и резко кивнул.
– Я доверяю слову чести Мистраля, как своему собственному. – Он взглянул на меня, и что-то мелькнуло на его бесстрастном лице, но я не поняла, что именно. Месяцы совместной жизни, недели – секса, а я все еще не умела расшифровывать его взгляд. – Он просит твоей аудиенции, принцесса. Говорит, что у него послание от королевы.
– У нас нет времени, – сказал Холод.
Я была с ним согласна, но знала еще, что игнорировать послания или посланцев королевы – не очень умно.
– Мы ушли от нее меньше часа назад, что еще ей понадобилось?
– Ты, – сказал глубокий голос за спинами стражей.
Дойл вопросительно взглянул на меня, и я кивнула. Короткий жест Дойла – и они с Адайром расступились, как половинки занавеса.
Волосы Мистраля – серые, как небо, беременное дождем, – были убраны с лица и завязаны в хвост. Глаза цвета грозовых туч мелькнули передо мной лишь на секунду, а потом он упал на одно колено, подставив мне только затылок.
Никогда до сих пор ни один сидхе по своей воле не выказывал мне такого… уважения. Я пялилась на его широкие плечи, туго затянутые в кожаный доспех, и думала: с чего это он?..
– Поднимись, Мистраль.
Он покачал головой, серые волосы волной плеснули по его спине: кожаная завязка, перехватывавшая их на затылке, едва справлялась со своей задачей.
– Это самое меньшее, что я тебе задолжал, принцесса Мередит.
Я не могла понять, о чем он говорит.
Я взглянула на Дойла. Он приподнял брови и слегка повернул голову – его вариант пожатия плечами.
– Почему ты считаешь, что должен мне поклониться? – спросила я.
Мистраль приподнял голову ровно настолько, чтобы взглянуть на меня исподлобья.
– Если бы мне могло прийти в голову, что ты примешь так серьезно тот единственный взгляд, я был бы более осторожен, принцесса. Клянусь.
Теперь я поняла, что он имел в виду. Тот презрительный взгляд, которым он наградил меня прошлой ночью, подвиг меня на противостояние Андаис, охваченной злыми чарами. Чарами, вынуждавшими ее терзать собственных людей и превращавшими ее в угрозу всем, кто был рядом. Это был очень умно составленный план убийства. Мистраль тогда сказал мне одним взглядом, что я – обыкновенная, ни на что не годная придворная дамочка и что он всех нас ненавидит. Но не эта ненависть бросила меня в драку, а мое презрение к себе. Потому что я была с ним согласна насчет своей никчемности. В тот момент я и решила, что лучше погибну сама, но не буду стоять и смотреть, как их убивают.
– Ты так уверен, что я бросилась в бой из-за одного твоего взгляда? – Я хотела пошутить, но я забыла, как давно Вороны королевы, или часть из них, не слышали шуток от женщины.
Он тут же склонил голову и сказал неуверенно и неловко:
– Прошу прощения, принцесса. Я был слишком самонадеян.
Мое поддразнивание не только пропало даром, но еще и смутило его – вот уж никак не ожидала такого эффекта. Я потянулась к его склоненной голове рукой – правой, той самой, на которой было надето кольцо королевы. Знак ее королевского достоинства, ее первый дар мне… и магический артефакт.
Мои пальцы коснулись лица Мистраля мгновением раньше, чем металл кольца. Он поднял на меня глаза цвета грозовых туч, его губы раздвинулись, словно он хотел заговорить, но тут металл задел кожу, и времени на слова не осталось.
Я знала, что наши тела остались стоять коленопреклоненными в коридоре внутри холма неблагих. Я это знала, потому что уже испытала такое, когда соединились магия кольца и магия чаши. Но мне и Мистралю казалось, что мы стоим на вершине холма, увенчанного большим засохшим деревом. Этот холм и это дерево уже являлись мне в видениях и снах – в той или иной форме. Мистраль стоял на коленях передо мной, а я касалась рукой его щеки. Он положил руку поверх моей, удерживая ее на своем лице, и оглядел долину, простиравшуюся вокруг, куда доставал глаз, – прекрасную зеленую долину, но странно пустую.
– Что ты сделала, принцесса?
– Не я, – поправила я его.
Он озадаченно посмотрел на меня:
– Не понимаю.
– Посмотри на дерево.
Он повернулся, теперь скорее держа меня за руку, чем прижимая ее к своей щеке. Дерево стояло огромное и черное, кора трещала и облетала с него под усиливающимся ветром. В первый раз, когда это дерево мне привиделось, оно было таким старым, что расщепилось посередине. Теперь же ствол был целый. Я не сразу поняла, что ни дерево, ни холм не реальны. Этого места не было ни на одной карте. Дерево воплощало Богиню, силу и магию волшебной земли; холм был Холмом. Мы стояли в центре мира, но центр этот менялся по мысли богов. В этот миг центр был здесь, и мы с Мистралем находились в нем. Мы стояли рука в руке, и ветер несся над нашими головами.
Ветер пах яблоневым цветом и розами – сладко, чисто и хорошо. В пронизанном ароматами цветов ветре я слышала голос. А может, не голос, а только мысль. Кажется, Мистраль его не слышал, так что голосом он был только для меня.
– Поцелуй его, – сказал ветер, – поцелуй его. Дай ему испить из чаши.
«Но чаша не здесь», – подумала я.
– Ты и есть чаша.
Ох, ну конечно. В тот момент это казалось совершенно логичным, хоть я и осознавала, что мгновением позже это может оказаться полной бессмыслицей.
– Мистраль! – позвала я, и ветер стал сильнее и нежнее от звука его имени.
Он посмотрел на меня, и в глазах его было что-то похожее на страх. Неужели так много лет прошло с тех пор, как его касалась Богиня? Да, сказал голос в моей голове, так много.
– Поцелуй меня, Мистраль, – сказала я.
Он напряженно вглядывался в мое лицо.
– Кто ты?
– Мерри.
Он покачал головой, хоть и позволил мне притянуть его к себе. Моя рука в этом средоточии видений и снов оказалась здоровой. Я обхватила руками гладкую мощь его спины поверх кожаного панциря. Он обнял меня за талию, но все еще качал головой.
– Нет, ты не принцесса.
– Я – Мерри, но и не только она. – Мой голос вдруг обрел ту звенящую мягкость, которую мне уже приходилось слышать, словно в ушах отдается еще чей-то голос.
– Кто ты? – прошептал он.
– Испей из чаши, Мистраль.
Цветочный ветер обнял нас невидимыми руками, обвил нас, прижимая друг к другу так крепко, как только позволяла одежда. Мистраль обнимал меня, но он боялся, а страх редко в ком возбуждает страсть. Королева никогда этого не понимала.
Он наклонился к моему лицу, но тело его напряглось в попытке сохранить расстояние между нами. Ветер толкнул его, заставляя нагнуть голову. Я вспомнила, что когда-то он был повелителем ветров, буреносцем. Когда-то он правил ветрами, как человек правит лошадьми, но сейчас сам шел в упряжке, подхлестываемый ветром, и ему это не нравилось.
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая
