Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 8

Маркус взял конверт и аккуратно спрятал его во внутренний карман пиджака.

— Вы уверены, что это сработает? — в его голосе чувствовалась смесь сомнения и надежды.

— В финансовом мире паника самая заразительная болезнь, — ответил я. — Как только первые крупные вкладчики начнут снимать свои депозиты, остальные последуют за ними, боясь остаться ни с чем. Это цепная реакция, которую невозможно остановить.

Маркус кивнул, затем поднялся со своего места.

— Я сообщу мистеру Мэддену. Будем готовы к понедельнику.

Когда он ушел, я еще некоторое время сидел в одиночестве, наблюдая, как кафе постепенно заполняется людьми. Утренняя рутина Нью-Йорка: клерки, спешащие на работу, домохозяйки, выходящие за покупками, разносчики газет, выкрикивающие заголовки.

Днем я встретился с Фейнбергом и еще одним специалистом, которого рекомендовал Кляйн, экспертом по распространению информации в определенных кругах.

— Для успешного набега вкладчиков нужен триггер, — объяснял Фейнберг, расхаживая по моему кабинету. — Искра, которая подожжет фитиль.

— У меня есть идея, — отозвался второй специалист, худощавый мужчина с нервными движениями, представившийся просто как Гриффин. — Три независимых источника должны почти одновременно распространить три разных, но взаимодополняющих слуха.

Он разложил на столе три листка бумаги.

— Первый слух — о проблемах с ликвидностью. Якобы банк инвестировал слишком много в рискованные проекты и не может быстро вернуть средства.

— Классический вариант, — кивнул Фейнберг.

— Второй слух — о возможных нарушениях в бухгалтерской отчетности, обнаруженных при внутренней проверке, — продолжил Гриффин. — Это особенно важно, поскольку намекает на возможное расследование со стороны властей.

— А третий? — спросил я.

— Третий самый деликатный, — Гриффин понизил голос. — Слух о связях руководства банка с определенными кругами и о том, что федеральные агенты уже интересуются некоторыми клиентами.

Я заметил, как Фейнберг слегка поморщился.

— Это может спровоцировать не просто набег вкладчиков, а полномасштабную панику.

— Именно это нам и нужно, — я встал, подходя к карте города, висевшей на стене. — Вопрос в том, как распространить эти слухи так, чтобы они казались достоверными.

— У меня есть три независимых канала, — Гриффин подошел к карте. — Первый слух будет запущен через биржевых маклеров. Они обожают инсайдерскую информацию и мгновенно распространяют ее.

— А второй?

— Через журналистов финансовых изданий, — Гриффин улыбнулся. — Не для публикации, конечно, но они поделятся с ключевыми источниками, которые затем распространят информацию дальше.

— А третий слух? — я ожидал услышать что-то интересное.

— Через барменов в трех заведениях, где любят собираться банковские служащие, — ответил Гриффин. — Нет лучшего канала для распространения деликатной информации. Особенно если намекнуть, что источник кто-то из высшего руководства банка.

План элегантен в своей простоте. Три независимых источника, три дополняющих друг друга слуха, и все вместе они создают полную картину банка на грани краха.

— Когда можно начинать? — спросил я.

— В понедельник утром, перед открытием банка, — ответил Гриффин. — К полудню информация распространится по всему финансовому сообществу.

— Отлично, — я кивнул. — Тогда нам остается лишь один элемент. Начальный импульс.

Я повернулся к Фейнбергу.

— Нам нужно, чтобы несколько крупных вкладчиков одновременно пришли снимать свои депозиты сразу после открытия банка. Это создаст видимость очереди и привлечет внимание.

— У меня есть определенные связи, — осторожно произнес Фейнберг. — Некоторые клиенты, которым я в свое время помогал с налоговыми вопросами. Они могли бы оказать такую услугу.

— Сколько человек вы можете привлечь?

— Четыре-пять, не больше, — ответил Фейнберг. — Но все они достаточно состоятельны, чтобы их действия были заметны.

— Этого достаточно, — я подошел к столу и начал делать заметки. — Итак, последовательность действий такова: в понедельник с утра запускаем слухи, к открытию банка первые «встревоженные вкладчики» уже были на месте, к полудню ситуация должна развиться до полномасштабной паники.

— А как банк отреагирует? — спросил Гриффин.

— Первая реакция попытка успокоить клиентов, заверения в стабильности, — ответил Фейнберг. — Затем, по мере нарастания паники, они начнут ограничивать выдачу средств, ссылаясь на технические сложности. И наконец, если ситуация выйдет из-под контроля, они просто закроют двери до «выяснения обстоятельств».

— А регуляторы? — поинтересовался я.

— Если начнется настоящая паника, регуляторы вмешаются к концу дня или на следующее утро, — пояснил Фейнберг. — Вероятнее всего, они введут временное управление и заморозят все операции до проведения проверки.

— Именно этого мы и добиваемся, — я удовлетворенно кивнул. — Временное замораживание активов парализует операции Лучиано на несколько недель, если не месяцев.

Когда детали были согласованы, я проводил Фейнберга и Гриффина, вручив каждому конверт с оплатой за их услуги.

На следующий день, в субботу, я получил новости от информаторов Мэддена: Лучиано и Сальтис действительно готовились к масштабной атаке на владения Мэддена. Операция должна была начаться в среду, всего через три дня.

Это лишь укрепило мою решимость действовать быстро. Банковский удар должен опередить их планы.

Воскресенье я провел, дорабатывая детали операции и параллельно готовясь к важной встрече с потенциальными инвесторами для «Стерлинг Инвестментс». Несмотря на все криминальные перипетии, основной бизнес требовал внимания.

Вечером позвонил Мэдден, сообщив, что его люди завершили вывод средств из Merchants Union Bank.

— Все готово, Стерлинг, — его голос звучал необычно возбужденно. — Завтра будет интересный день.

— Действительно интересный, — согласился я, глядя на ночной Нью-Йорк из окна нового лофта на Перри-стрит. — Держите своих людей в готовности на случай любых неожиданностей.

— Уже распорядился, — ответил Мэдден. — Кстати, я слышал, что Лучиано собирается посетить один из своих ресторанов завтра днем. Как думаете, стоит отправить ему «подарок»?

— Никаких прямых действий, — твердо сказал я. — Пусть наша операция говорит сама за себя. Чем меньше связи между банковским кризисом и вами, тем лучше.

Мэдден помолчал, затем неохотно согласился:

— Возможно, вы правы. Посмотрим, как развернутся события.

Положив трубку, я подошел к столу, где был разложен план модернизации дистрибуционной сети Мэддена. Проект уже начал реализовываться, первые пять «франчайзи» были определены, а два мелких склада уже работали по новой схеме.

О’Мэлли вошел в комнату с чашкой кофе в руке.

— Все системы готовы, босс, — сообщил он, устраиваясь в кресле. — Фейнберг подтвердил, что его «обеспокоенные вкладчики» будут на месте к девяти утра. Гриффин запустит слухи через свои каналы с восьми.

— Отлично, — кивнул я, отпивая кофе.

С основным бизнесом дела вроде шли неплохо.

Бейкер сообщил, что презентация для новых клиентов полностью готова. Прескотт закончил работу над стратегией для семьи Кромвель. А банковские вопросы полностью урегулированы, и Первый Национальный, и «Zurich Manhattan» заверяли нас в своей полной поддержке.

Пока Лучиано и Сальтис готовились к войне с Мэдденом, а Харрисон пытался оправиться от нашей финансовой атаки, я укреплял свои позиции на всех фронтах.

— Все в той ирландской поговорке, — усмехнулся О’Мэлли, — «Когда львы дерутся, шакалы собирают добычу».

— В данном случае, Патрик, — я встал, подходя к окну, — мы не шакалы. Мы те, кто заставляет львов драться друг с другом, пока сами строим империю.

В глубине души я понимал, что балансирую на тонкой грани между законным бизнесом и преступным миром.

Атака на банк Лучиано была лишь маленьким шагом в этом направлении. Испытанием новых методов экономической войны, которые вскоре я планировал применить в гораздо более крупном масштабе.