Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 23
- Предыдущая
- 23/62
- Следующая
— Он вас предаст, — закончил О’Мэлли.
— Не обязательно предаст, — возразил я. — Скорее, пересмотрит условия сотрудничества. Люди вроде Лучиано не руководствуются эмоциями, только расчетом. И в этом их предсказуемость.
Я сел за стол, отодвинул бумаги и достал свой личный дневник, тетрадь в кожаной обложке, где я шифром записывал ключевые события и планы.
— Сегодня мы существенно продвинулись в обоих направлениях, — сказал я, делая пометки. — Роквуд приглашает меня в свое ближайшее окружение. Лучиано соглашается на финансовое сотрудничество. Два мира, которые никогда не пересекаются напрямую, но теперь связаны через нас.
— Это и пугает, босс, — О’Мэлли покачал головой. — Чем больше связей, тем больше уязвимостей. Если Роквуд узнает о ваших операциях с криминальным миром… — он нахмурился: — «Turning and turning in the widening gyre, the falcon cannot hear the falconer…» — пробормотал он. — Как говорил Йейтс, все круги становятся все шире, и центр не может удержать.
— Ты снова за свою поэзию, Патрик? — я улыбнулся.
— Иногда поэты видят будущее яснее финансистов, босс, — О’Мэлли пожал плечами. — Йейтс писал о том, как прежний порядок рушится, а новый еще не установился… нечто вроде того, что, по-вашему, скоро произойдет на рынках.
— Возможно, ты прав, — кивнул я. — И потому мы должны быть готовы, когда «центр не удержит».
Я открыл сейф, спрятанный за картиной на стене, и достал оттуда папку с документами.
— К тому же, финансовые возможности, которые открываются через сотрудничество с Мэдденом и Лучиано, того стоят.
Инсайдерская информация от криминального мира плюс инсайд из высших финансовых кругов через Роквуда. Я смогу предвидеть почти каждое значимое движение рынка.
Я посмотрел на папку. Здесь мой план подготовки. Три этапа: накопление капитала, диверсификация активов и создание защитных позиций. Я сейчас заканчивал первый этап и начинал второй.
О’Мэлли глубоко вздохнул:
— Если вы правы, босс, то как говорят у нас в Ирландии: «Когда ветер перемен дует, одни строят стены, а другие — ветряные мельницы». Мы, похоже, строим целую крепость.
Я усмехнулся:
— Именно так, Патрик. Именно так.
— Но нам нужно усилить меры безопасности, — продолжил он, возвращаясь к практическим вопросам. — С учетом новых союзников и новых врагов. Знаете, босс, иногда мне кажется, что вы ведете слишком опасную игру. Балансировать между Роквудом и Лучиано… это как наша ирландская пословица говорит: «Сядешь между двух стульев, и земля покажется дальше, чем обычно».
Я улыбнулся:
— В этом и заключается искусство больших денег, Патрик. В умении танцевать там, где другие боятся даже стоять. И поверь, когда придет буря, лучше быть между стульями, чем сидеть на любом из них.
О’Мэлли задумчиво покивал:
— «The blood-dimmed tide is loosed, and everywhere the ceremony of innocence is drowned…» — снова процитировал он. — Когда кровавый прилив захлестнет берега, невинные церемонии утонут повсюду… Йейтс точно знал, о чем говорил. Ладно, босс, пойду займусь делами. Охрана будет усилена к утру.
Когда за О’Мэлли закрылась дверь, я вновь подошел к окну. Потер виски, ощущая легкую головную боль, частое напоминание о моем необычном положении.
Порой я ловил себя на мысли: кто я на самом деле? Финансист из будущего, случайно заброшенный в прошлое? Или амбициозный манипулятор, играющий с силами, которых до конца не понимает?
Возможно, и то, и другое. В конце концов, в этом мире выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к переменам.
А я определенно умел приспосабливаться.
Я закрыл дневник, спрятал его в сейф и выключил лампу. Завтра предстоял важный день, не менее важный, чем сегодня.
Глава 10
В логове нефтяного короля
Мерный гул двигателя «Паккарда» убаюкивал, пока мы двигались по живописной дороге, ведущей в Лейквуд-Мэнор. Листва деревьев пылала всеми оттенками золота и багрянца, создавая впечатление, будто автомобиль прокладывает путь через море огня.
Я сидел на заднем сиденье, просматривая документы и мысленно репетируя предстоящую встречу.
Лейквуд-Мэнор, легендарное поместье Роквудов, о котором ходили почти мистические слухи. Говорили, что в его строительство вложили суммы, достаточные для содержания небольшого города, что в его стенах хранятся произведения искусства, которым позавидовали бы лучшие музеи мира, и что именно там принимаются решения, влияющие на экономику всей страны.
Я снова просмотрел досье на Джона Д. Роквуда и его сына, которое тщательно составил всю прошлую неделю. Хотя общие биографические данные были общедоступны, настоящие богачи умели скрывать детали своей жизни от любопытных глаз. Тем ценнее оказалась информация, которую мне удалось собрать благодаря контактам Прескотта и даже Мэддена, чьи информаторы проникали туда, куда не могли добраться обычные журналисты.
Итак, Роквуд-старший. Аскетичный мужчина шестидесяти лет, начавший с малого и построивший нефтяную империю благодаря выдающемуся стратегическому мышлению и железной воле.
В последние годы он постепенно отходил от дел, передавая управление своему сыну Дэвиду. При этом все больше времени и средств Роквуд-старший уделял благотворительности. Создавал фонды, университеты, больницы, вкладывал в научные исследования.
Этот интерес к благотворительности, по слухам, был вызван не только желанием оптимизировать налоги или улучшить общественный имидж. Близкие к семье источники утверждали, что старик действительно увлекся идеей искупления.
Многие крупные состояния в Америке созданы способами, не выдерживающими тщательной моральной проверки. Роквуд не исключение. И сейчас, на склоне лет, он явно стремился оставить после себя нечто большее, чем только растущие счета в банках.
Роквуд-младший, напротив, находился в самом расцвете сил. Около тридцати пяти лет, блестящее образование в Гарварде, дополненное стажировками в Европе, и уже солидный опыт управления частями семейной империи. По отзывам, он более утонченный, чем отец, но унаследовал его стратегическое мышление и деловую хватку.
Необходимо найти подход к обоим. Старику я представлял проекты, сочетающие прибыльность с социальной направленностью, вещь почти неслыханная в финансовых кругах 1928 года. Младшему — инновационные методы управления капиталом и защиты активов, опережающие время.
— Вы впервые в Лейквуд-Мэнор, мистер Стерлинг? — прервал мои размышления водитель, седовласый мужчина с идеальной выправкой.
— Да, — я отложил бумаги. — Слышал много впечатляющего об этих местах.
— Резиденция мистера Роквуда — жемчужина этих холмов, — с нескрываемой гордостью произнес водитель. — Многие пытались превзойти его, но никому не удалось.
— Давно служите семье? — поинтересовался я.
— Двадцать семь лет, сэр. Еще когда молодой мистер Дэвид был мальчишкой. — Он улыбнулся воспоминаниям. — Знаете, мистер Роквуд не такой, как его изображают в газетах. Строгий, да, требовательный, безусловно, но и справедливый. А уж как он в последние годы изменился… — водитель покачал головой.
— В каком смысле? — я подался вперед, стараясь не выказывать чрезмерного любопытства.
— Говорят, старый Роквуд теперь больше интересуется спасением своей души, чем умножением империи, — водитель понизил голос, хотя мы были одни в машине. — На прошлой неделе выделил пять миллионов на новую больницу. А месяц назад оплатил строительство целого университетского корпуса. Благотворительность, медицина, образование — вот что его теперь занимает.
— А его сын?
— Молодой мистер Дэвид? Он, конечно, тоже щедр, но больше сосредоточен на расширении бизнеса. Хочет доказать, что достоин своего отца, — водитель вдруг осекся. — Простите, сэр, не мое это дело рассуждать о хозяевах.
— Напротив, я ценю ваше мнение, — заверил я его, отмечая полученную информацию. — Опыт часто дает более глубокое понимание, чем любые официальные сведения.
- Предыдущая
- 23/62
- Следующая