Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 6

Я криво улыбнулся и похлопал друга по плечу.

— До завтра? — спросил я.

— Давай, чувак, пойду разгонять плесень, — он кивнул. — Завтра увидимся.

Мы с Гришей попрощались, пожали друг другу руки, и он вышел из тачки. Я поехал домой. Бросил взгляд на внутренние часы. Уже одиннадцать. Значит, меня ждет настоящая спецоперация по проникновению в собственную квартиру. Попасть внутрь так, чтобы не разбудить ни жену, ни дочку.

Из динамиков хриплый голос напевал что-то про «Питер и белые ночи». А ведь Питера уже нет. Ни Петрограда, ни Ленинграда, ни Санкт-Петербурга. Ничего нет. Город на берегу Финского залива оказался уничтожен во время Войны. Питер сохранился только на открытках. А крупнейший морской порт теперь в Выборге, в Свободной Экономической Зоне «Север-Запад».

Да уж. Эпоха ушла.

Хотя мне об этом размышлять глупо. Не застал я «город белых ночей и ветров». Родился уже после Войны. Так что остаётся только слушать песни и смотреть кино, которое там снимали.

Ладно, дорога неблизкая, и пусть улица пустая, гнать всё равно не буду. Тише едешь — дальше будешь. Меня дома ждут.

***

Весь подъем в лифте этот мужик косился на меня. Я знал его, он был моим соседом и примелькался, но даже не поздоровался. Думаю, я отпугнул его своей формой, по которой с первого взгляда был понятен род моих занятий. Я работаю в «ВСБ», и я точно не инкассатор. У них форма серая. У нас черная. Не перепутаешь.

Я уже привык к реакции людей. Без кредитов в современном мире никуда, ты просто не выживешь. И людей, которые по тем или иным причинам не могут вернуть долг, тоже полно. И ими занимаемся уже мы.

Так что наверняка кто-то из родственников этого мужика уже встречался с кем-нибудь из моих коллег. Вот и косится. Уж что-то со слишком откровенной враждебностью смотрит.

Я сам не понимал своего отношения к работе. С одной стороны, вроде бы и забираешь последнее, а с другой... Ну, работа — она и есть работа. Не горжусь, но и стыда особого не испытываю. Мне семью кормить нужно. И что мне делать, в частную армию идти? Там-то шансов умереть гораздо больше. Можно в мясной штурм попасть, могут с беспилотников накрыть. И родных с другого континента не увидишь. А так я при них, рядом.

Так что мне оставалось только нагло усмехнуться и посмотреть ему прямо в глаза. Он не выдержал, отвёл взгляд. Когда двери лифта раскрылись, я вышел первым и двинулся к двери своей квартиры, доставая ключ-карту.

— Мразь, — послышался за спиной шепот.

— Рот закрой, — не разворачиваясь, сказал я. — А не то заштопаю. Понял?

Он промолчал. Ну и хорошо, потому что я совсем не в духе.

Подошёл к двери своей квартиры, приложил карту к замку. Дверь едва слышно отворилась, я вошёл внутрь и сразу же нажал на кнопку закрытия, чтобы свет из коридора никого не разбудил. Дождался, пока оптика подстроит яркость и контрастность, отрегулируется, после чего стал стаскивать с себя форму. Повесил всё на вешалку и пошел в ванную комнату.

Ванны у меня не было, только душевая кабина, да ещё и с настройкой на максимальную экономию. Стащив с себя бельё и бросив его в корзину, я забрался внутрь, закрыл створки и нажал на кнопку.

От резко ударившей со всех сторон едва тёплой воды дыхание перехватило, но я удержался от вскрика. Намылился, снова нажал на кнопку, и струи вновь полоснули по мне, смывая мыльную пену.

Я вышёл и уставился в зеркало.

Завтра на работу не надо, значит, можно поспать подольше. По-хорошему надо бы потратить утро на то, чтобы провести его с Маруськой, вот только боюсь, что без таблеток мне сегодня не уснуть. Уж слишком много эмоций я пережил за последний день. И все они связаны с пиджаками. А мне завтра с ними на корпоративе отдыхать.

Плюнув на все, я открыл шкафчик над раковиной, достал из них флакон с таблетками, вытряхнул себе на ладонь одну, забросил в рот и тут же запил водой прямо из-под крана. Если учесть, сколько там химикатов, то кипяти её, не кипяти, все равно рано или поздно печень отвалится. Впрочем, то что продают в бутылках, не сильно-то и лучше.

Обтеревшись полотенцем, я натянул на себя чистое бельё и вышел из комнаты. Не удержался, подошёл к детской кроватке и посмотрел на безмятежно спящую девочку. Мою дочь. И почувствовал, как на лицо невольно наползает улыбка. Она еще совсем маленькая, полностью чистая. Ни одного импланта, никакого железа — и никаких грехов на душе.

— Ты пришёл? — раздался с кровати сонный голос жены.

Весь день с Санькой провела, умаялась. Ну да, как иначе? А я все на работе и на работе...

— Да, — прошептал я в ответ.

— Как день? — спросила она.

Перед глазами пролетели картины. Нацеленный на меня ствол, рыдающий корпорат, и он же летящий в окно. Холеная рожа старшего инспектора. Пятно крови на асфальте перед выходом из подъезда.

— Нормально, — ответил я.

Обычный день на работе.

— Опаздываешь, — я затушил сигарету о пепельницу в уличной урне. — Пробки в метро?

— Очень смешно, — огрызнулся Гриша, выпустил на ходу сладкий дым и убрал в карман вейп. — Пошли.

Над нами возвышались сто двадцать два стеклянных этажа — причудливо изогнутое здание «ВСБ» в Новой Москве-Сити. В темном вечернем небе стояло зеленое зарево от столбов света на крыше корпорации. Там, на стеклянной кровле, медленно крутился по оси гигантский логотип банка. Где-то в холле здания можно найти инфостенд с бравадой о том, что это — самый большой логотип в России. Двадцать пять метров и тридцать тонн чистейших московских понтов. Сделано на деньги работяг, которые сорок лет выплачивают проценты за ипотеку своей тесной халупы.

Двери разъехались перед нами, мы вошли внутрь. Вестибюль привычно встретил нас ярким светом, линиями подъемных лестниц и прозрачными шахтами лифтов — кабины мчались высоко под купол зала. Мы прошли через рамки металлодетекторов, те пискнули, лампы мигнули зеленым, турникеты пропустили нас вперед.

К нам подошла девушка-борг. От прежнего человека у нее остался лишь мозг, в остальном она полностью была машиной, сделанной из железа и упругих силиконовых деталей. Я никогда не понимал, какие помыслы и комплексы двигают людьми, которые добровольно отказываются от собственного тела ради железного. Бежевый корпус у неё был вызывающе привлекательным — механические изгибы повторяли упругие черты и линии лучших фотомоделей России. Тесная мини-юбка, пиджак и зелёная блузка с глубоким вырезом подчеркивали искусственную красоту.

Неудивительно, что в Москве есть бордели с такими девушками для богачей с извращенной фантазией, которым наскучило теплое женское тело. Лично я бы не решился спать с боргом. Как по мне, проще купить секс-куклу из Китая с синтезатором голоса и нейросетевым модулем для генерации осмысленной речи.

Хотя, я уже давно перерос желание ходить по борделям и снимать случайных девушек. Может быть, я старомоден, но я храню верность своей жене.

— Добрый вечер, господа, — обратилась к нам девушка.

Когда москвич впервые встречает борга, он ожидает услышать грубый механический голос. Но борги звучат ровно так, как сами хотят. Конкретно сейчас я услышал женский певческий голос, звонкий и приятный.

— Могу я узнать ваши имена? — спросила она.

Каждый раз на такой вопрос мне хотелось ответить: «Я — Святой Лука, а это — пророк Моисей», но из раза в раз я сдерживал порыв остроумия.

— Григорий Котляров, — представился мой друг.

— Кирилл Андриевский, — добавил я.

Взгляд борга остановился на Грише, затем оптика глаз впилась в мое лицо. Она считывала наши физиономии, сверяла их с базами данных в облаке.

— Меня зовут Дарья, я рада приветствовать вас в офисе публичного акционерного общества «Всероссийский Сберегательный Банк». — Она вежливо поклонилась нам. — Сегодня я буду вашим гидом, следуйте за мной. Я приведу вас к месту торжества.