Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 39

Один из них равнодушно посмотрел на меня, второй мотнул головой на выход.

— Эвакуационный транспорт на месте. Давай иди, не мешай работать.

Служба безопасности во всей красе. Они — красавчики и терминаторы, там, куда прибывают они, другим делать нечего. Ну, пусть и дальше так считают, мне же проще.

Я вышел за дверь и увидел снаружи аншлаг. Тут было много транспорта: броневики «Троянцев» и «эсбешников», служебные машины различных инспекторов, нашлись даже несколько полицейских летунов, парящих над дорогой. Ментов внутрь, естественно, никто не пустит. Только когда дело будет закончено, а порядок наведён.

На площадке чуть в стороне стоял вытянутый летун с логотипами «ВСБ МедСервис». Однако, даже этих пригнали.

К нему-то я и двинулся, всеми силами изображая покалеченного. Подошёл к борту, забрался внутрь, кивнул медбрату, который копался в кишках только что эвакуированного охранника. Второй бросил мне инжектор, держи мол, но даже не посмотрел на меня. Я глянул на маркировку. Ага, штука знакомая, «реаниматор». Останавливает кровотечение, позволяет протянуть до того момента, пока не попадешь к врачу. Но побочки сильные, можно инфаркт словить.

Колоть не стал, незаметно убрал в карман. Пригодится. Уселся, пристегнулся, выдохнул.

Вроде выбрался. Теперь осталось незаметно улизнуть, когда прибудем в больницу. Но это уже дело техники.

Когда летун коснулся земли, санитары раскрыли двери и попросили выйти наружу всех, кто мог стоять на ногах. Вместе с другими ранеными я выпрыгнул на асфальт, вжимая голову в плечи, стараясь спрятать шею от холодного воздуха. После душной кабины летуна вечерний воздух показался мне ледяным.

Медики загрузили лежачих на носилки и, гремя колесами, повезли их в частную больницу, высокую и блестящую в свете вывесок и огней иллюминации. Перед входом раскручивался голографический логотип «ВСБ МедСервис». Здание стояло напротив корпоративных башен, и там как раз подошла к концу дневная смена.

Постояв немного в толпе охранников, я украдкой шагнул назад и слился в потоке пешеходов, переходящих дорогу на зеленый сигнал светофора. Вместе с идущими домой корпоратами я удалился подальше от больницы, шагнул за угол, выпав из потока, и оказался в дымной подворотне. Из канализационных люков выходил горячий пар.

Я снял шлем, и меня тут же вырвало. Упав на колени, я давился от желчи.

Сколько людей погибло сегодня по моей вине. Скольких покалечило? Отключив ошейники, я дал им ложную надежду и подтолкнул к гибели.

Я вытер локтем пот со лба, смазал слюни с губ.

Что за паршивая жизнь? В какой момент я пустил свою судьбу под откос? Или всё складывалось так, как и задумано? Может, я родился с клеймом подонка?

Единожды убив, я накинул петлю на свою шею и с тех пор затягивал ее все туже и туже. Моя жизнь разрушилась в момент, когда я выполнил первый заказ на ликвидацию человека.

Вот только с последствиями я столкнулся спустя почти десять лет.

А какой у меня был выбор? Стоять на кассе? Переделывать инфомусор, сгенерированный нейросетью? Трубы красить? Или, может, еду носить, кофе варить? На складе штрих-коды клеить?

Я бы влачил жалкое существование, жил в съемной халупе и даже не мечтал бы о семье и ребенке. Как не мечтают и все остальные.

А так... Я хотя бы пожил. Три счастливых года, но пожил. Роскошь, которую могут позволить себе только люди из «золотого процента», жалкая кучка топ-менеджеров и специалистов высшего звена. Из тех кругов, откуда я происхожу, вообще единицы достигают хоть какого-то благополучия. Все живут иллюзиями, всех всё устраивает, а я себе врать никогда не умел.

Этот мир оставил мне два варианта.

Можно быть нищим и жить в кредит. Продать тело, руки и ноги, продать свои органы и заменить их одноразовой синтетикой, работать по двенадцать часов в день и все равно ничего не заработать, кроме онкологии от дешевой еды и перенапряжения.

Можно быть парнем при деньгах. Продать душу, убивать и грабить за деньги, решать чужие проблемы своим пистолетом.

Я выбрал второе. Продал душу. И сегодня я в очередной раз доказал, что не осталось во мне уже никакой человечности, никакого сострадания. Десятки людей мертвы из-за меня — и я чувствую только тошноту по этому поводу.

За спиной стоял шум улицы, топтались по тротуару люди, спешащие домой после очередной смены. Звенели мелодии уличной рекламы, гремела музыка из машин.

Только сейчас я сообразил, что моя кибердека работала на минимуме мощности. Энергия питало лишь оптику, выводя перед глазами интерфейс. Еще был готов ускоритель рефлексов.

В остальном, плата стояла на автономном режиме, не подсоединенная к сети. Меня не могли отследить, и пока я не воспользуюсь считывающим NFC-чипом в ладони, смогу оставаться инкогнито. Но я не мог посмотреть карту, заказать такси и зайти в мессенджер.

Кажется, я оказался на другом конце города, если брать за точку отсчета мой дом. Добираться пешком я буду всю ночь, и на это у меня нет времени. Мне нужно срочно попасть на квартиру и найти жену с ребенком. Если пойду на своих двоих, по камерам меня точно отследят — окровавленная форма охранника точно привлечет внимание полиции. Да и на патруль можно нарваться. Чтобы угнать машину, мне требовалась специальная отмычка, заказать такую можно на черном рынке прямо с курьером, но это опять-таки требовало войти в сеть. А вытаскивать водителя из заведенного авто, пригрозив пистолетом, было еще рискованней.

И тут ко мне пришла идея. Я нацепил обратно тюремный шлем, прикрыв лицо черным забралом, прошел переулок насквозь и влился в поток торопящихся людей.

***

Часы показывали семь вечера. Завывал ветер, за спиной по темной водной глади шел грузовой корабль.

Введя код, я подождал, пока ворота на боку морского контейнера отъедут в сторону. Подвижные детали крошили тонкий слой льда. Стандартный контейнер, самый обычный, такие многие использовали под склады.

Я вошел и сразу же нажал на кнопку закрытия. Ворота медленно принялись закрываться, и в это время я успел нашарить на стене выключатель. Нажал, под потолком загорелось несколько тусклых лампочек, которые осветили мое барахло.

Я заложил этот тайник три года назад, когда твердо решил завязать с наемничьим промыслом. Раньше у меня тоже были разные тайники, причем несколько, но чаще я складывал добро в съёмных квартирах. Вот так вот, стоит пустая недвижимость, никто в ней не живёт, снята она на поддельную ID-карту или оформлена на какого-нибудь бомжа. А если обыск, то внутри — оружие, наркотики, деньги и поддельные документы.

Но квартира — это так, на пару месяцев. Платить нужно постоянно, да и примелькаться легко. А мне требовался тайник, вещи в котором могли лежать годами. Вот я и выкупил контейнер, тем более, что в основном тут хранились вполне легальные вещи, кроме пары коробок с контрабандой.

Вдохнул прохладный воздух. Пахло металлом и машинным маслом.

Я прошел вперед, открыл пластиковый контейнер. Внутри — чистая одежда. Переодеваться в наемничьих делах приходилось часто. У меня лежали чистые футболки и брюки, ботинки. Обувь — это самый важный предмет в гардеробе, тяжело подобрать вещи под свою стопу.

Я стащил с себя окровавленную форму, убрал в пакет — выброшу по дороге. Оделся. Надел серую футболку, карго-брюки, военные ботинки с высоким берцем. Надел и боевой пояс, чуть модифицированный под себя.

Открыл второй контейнер. Сверху на коробках с патронами лежал револьвер.

Кольт «Анаконда», очень редкая вещь для наших мест. Собственно говоря, от этого ствола я и получил свое второе имя. Многие пользовались одноразовым оружием, постоянно меняли пушки, чтобы не засветиться. Но я всегда носил при себе верный револьвер, на который копил первые годы наемничества. Этот пистолет прибыл ко мне откуда-то из-за границы, возможно даже, что из родной для него Америки. Он не был внесён в пулегильзотеку, так что отследить его было практически невозможно.