Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 17

Я набил тележку всем, что было в моем списке, пошел на кассу, обслужил себя, пробил на сканере все штрихкоды и приложил ладонь с NFC-чипом к терминалу. Сложил покупки в бумажный пакет и пошел к выходу.

***

Я запарковался на своем месте, вышел из машины с пакетом и посмотрел наверх. Уже стемнело, весенний воздух похолодал, изо рта шел пар. Сияли огни архитектурной подсветки на многоэтажке, в которой я живу. Дунул резкий ветер, разнося немного снега - белый блестящий налет лип к пластику и курткам, блестел в волосах, и очень быстро таял. Погода испортилась, утром еще было тепло и сухо, а теперь - сыро и блекло. Резкие перепады температуры давно стали нормой.

У своего подъезда я увидел классический гоп-стоп. Какая-то шпана приставала к семейной паре, разговор шел на повышенных тонах и вот-вот должен был перейти в драку. И в одиночку обычный работяга не вывезет против семерых вооруженных молодчиков. Я поставил на лавочку свой пакет, снял куртку, обнажив черную коллекторскую форму, закатал рукава. Нельзя, чтобы какие-то малолетки кошмарили людей около дома, где живет моя семья. Да и оставлять в беде семейную пару я не хотел.

- Э, слышь, - слова лидера шайки заглушил белый шум, - куда прешь? Вали отсюда, - белый шум. - Проблем захотел?

- Ты? - спросил у меня мужчина, которого прессовали гопники. Я узнал его. Мы сцепились с ним в лифте на днях. - Отличный вечер, сначала меня пытаются нагреть какие-то, - белый шум, - а теперь еще и целый коллектор заявился.

- Миша… - испуганно прошептала его женщина.

- О, внатуре? Коллектор? - сказал старший поцык, весь усыпанный прыщами. Он смотрел мне прямо в глаза. - Мы тебе долю с этих не дадим. Дай нам тоже пограбить, имей совесть. Иди там, не знаю, пенсов или ветеранов потряси.

Помогать хамоватому соседу мне уже не хотелось. Но надо.

- Шли бы вы отсюда, - спокойно сказал я. - Ищите лохов в другом месте.

Пацанва обошла меня полукругом. Не стоит их недооценивать - шпана выглядит жалко, но они всегда готовы на подлость.

- Короче, по-хорошему ты не выкупаешь, - пацаненок достал пистолет, напечатанный на принтере, и наставил ствол мне в живот. - Скидывай на крипту. Открой мне доступ.

На моем интерфейсе появилось уведомление о запросе на перевод денег.

Я отказался.

Тут же заставил заработать ускоритель рефлексов и схватил парня за предплечье, ощутив касанием заменитель кожи - у него стояли примитивные “базуки”, самая дешевая версия. Я резким движением вырвал его руку; с треском сустав вырвался из паза, провода заискрились, гопник завизжал от боли. Этой же рукой я отправил его в нокаут, выбив зубы. Первый в отключке.

Шпана взялась за ножи и биты. Я отступил чуть назад и пнул второго по колену, с хрустом выбив сустав, а третьему сломал челюсть оторванной “базукой”, да так сильно, что киберпротез лопнул на мелкие железки и пластиковые осколки. Четвертый успел стукнуть по мне битой, но я вовремя закрылся, выставив вперед локоть. Боль разозлила меня - я выхватил телескопичку из-за пазухи, быстрым движением раскрыл стальной прут и хлестким ударом сорвал щеку с ублюдка. Из его глазницы вылетела оптика. Сзади ко мне подкрался тип с ножом, но я тут же врезал ему локтем по носу с разворота, и тот улетел в кусты, брызнув лентой крови и опрокинув мусорный бак. Еще один подпрыгнул ко мне, размахивая цепью - я поймал звенья, подтянул паршивца к себе и впечатал колено ему в живот. Тот взвизгнул, брызнув слезами, и скатился оземь об уличный фонарь.

Последний пацан побежал прочь. Я поднял с тротуара пистолет, взвесил его на руке и швырнул вслед. Ствол разбился вдребезги о его затылок, и гопник свалился мордой в лужу.

Снег по-прежнему медленно падал с серого неба. В воздухе стояли стоны боли. Все живы, но деньги со следующей “работы” им придется тратить у рвача.

- Фух, ну что, спасибо, получается? - сосед почесал голову, подходя ко мне в сопровождении своей жены. - Михаил, - он протянул мне руку. - А это моя Аня. Мир?

- Кирилл. - Я принял рукопожатие и кивнул его Ане. - Да, мир. Без обид.

Как Гриша и сказал, на следующий день на работу он не приехал, так что в здание долговой тюрьмы я вошел в одиночестве. Кивнул охраннику на входе, приложил ладонь с чипом к идентификационному устройству, сдал оружие и дал себя досмотреть.

Естественно, что со стволами в это здание не пускали. Опасались, что кто-нибудь из арестованных сможет отобрать оружие у сотрудника и воспользоваться им, чтобы сбежать. Так что оба пистолета пришлось оставить у охраны, как и остальное оружие.

В случае форс-мажоров предполагалось справляться голыми руками. С учетом того, что все боевые импланты у арестованных отключали, как и доступ в сеть, это не должно было составить большой проблемы. Но эксцессы, конечно, случались.

— Нисбаев готов? — спросил я, подойдя к стойке, за которой сидела девушка. Одна из множества копий уже виденных мной пиджаков с дурацким каре и в очках.

— Первичную обработку прошел, — кивнула она и положила на стойку прямоугольник белого цвета. — Допросная номер шесть.

— Спасибо, — я сунул ключ-карту в карман и двинулся наверх.

Допросные находились на втором этаже. Задержанных держали исключительно по одному во множестве тесных одинаковых камер, чтобы они не могли сговориться. Это еще одна психологическая уловка: мало кто чувствует себя уютно в гробу, а именно их эти камеры и напоминали. Единственный способ выбраться отсюда — это рассказать всю правду. Сдать все свои захоронки и криптокошельки.

Именно этой информации мне и предстоит добиваться от задержанного должника. И хорошо, что он уже прошел первичную обработку, так будет проще. Впрочем, что-то мне подсказывает, что конкретно с этим кадром ничего легко не будет.

Официально мы применяли только разрешенные законом гуманные методы допросов. Такие же, как и в полиции. Очные ставки, поиск улик и прочее. Но на самом деле все было совсем не так. Ни у нас, ни у полицейских.

Удивительно ведь, нигде не случается так много сбоев в системах видеонаблюдения, как в полицейских участках и долговых тюрьмах. И эту закономерность до сих пор никто не заметил. Как так?

Поднявшись по лестнице, я прошел мимо ряда дверей, за которыми не было слышно ни звука. Допросные полностью изолированы. Ну а как иначе, нельзя же смущать простых клерков всхлипами, стенаниями и воплями.

Приложив ключ-карту к считывающему устройству, я дождался, пока створка отъедет в сторону, и вошел в помещение. Идеально белое и стерильное. Материал тут специальный, чтобы кровь, мочу, кал и другие биологические жидкости было легко отмывать.

Но кровь не приветствовалась. Мало ли, вдруг инспекция, и нужно будет предъявить задержанных? Так что подходить к делу нужно было с умом. Не как раньше, на улицах, когда достаточно было сломать должнику пару костей, выдавить глаз или еще что-то. Тут все-таки высокая корпоративная культура.

Нисбаев был привязан к металлическому стулу, такому крепкому, что его не сломаешь. Они, кстати, продаются в самых обычных магазинах, и Маруська как-то предложила купить такой нам домой. Потом долго спрашивала, почему я изменился в лице.

Должник посмотрел на меня ошалевшим взглядом. Вот она — суть первичной обработки. Мы постоянно находимся в информационном потоке, наши органы чувств перегружены всем на свете: зрительными образами, шумом города, разговорами окружающих, вездесущей рекламой. И вот тебе программно блокируют весь интерфейс, помещают в тесный «гроб», оставляя в полной темноте, и включают из динамиков белый шум. И оставляют так часов на двенадцать-шестнадцать.

Частенько бывало такое, что должники выдавали всю информацию еще до того, как коллектор приступал к своей работе. Но с этим так не будет.

— Ну как ты, Нисбаев? — спросил я, чуть пригнувшись, чтобы мои глаза оказались примерно на одном уровне с его.