Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 10

— Стильно. Это ты где так научился?

— Да все там же, на «Новом Мосфильме». Каскадерский трюк.

Когда Гриша спрашивал у меня о прошлом, я всегда говорил, что работал каскадером в боевиках. Фильмы сейчас мало кого интересуют, это развлечение для отчаявшихся эстетов. Вместо актеров в кино снимались каскадеры и манекенщики. Бегаешь, прыгаешь, стоишь в кадре, открываешь рот, зачитываешь текст, а потом твое лицо и голос искусственный интеллект подгоняет под давно умершую звезду из прошлого века.

— Только ты учти, мы не в павильон едем. — Предостерег меня мой друг. — Кровь будет настоящая. Давай начистоту. Может быть, обойдётся, и мы легко сделаем работу. Не лезь в залупу, короче. Просто прикрывай меня. У меня больше боевого опыта, в конце-то концов. Пока ты на камеру скакал, я, между прочим, воевал. Шаришь?

— Все нормально, я тебя понял, — я развел руками. — Как скажешь.

***

Мегабашни Квартала приближались к нам. Точнее, мы приближались к ним. Броневик мчался по пустой трассе, заваленной мусором. Редкие светофоры мигали желтым, ветер гонял пакеты над асфальтом, часто полосы занимали брошенные машины, разбитые и выпотрошенные до основания.

Квартал резко отличался от других районов Москвы — на въезде в него давно нет ни пробок, ни оживленного движения. Это место живет своей жизнью, по своим правилам и диким понятиям. Утыканный полицейскими постами и камерами город плавно перетекал здесь в зону тотального беззакония. Кварталом правили банды, сидящие на целой куче денег, железа и оружия.

Раньше Квартал назывался Электросталью-2 — на картах он до сих пор так и значился.

Когда американцы распылили в Старой Москве боевые вирусы, наши власти заканчивали застройку Нового города и спешно переселяли в него людей миллионами. В те времена Москва была настолько огромной, что в ее границах находились другие города — Химки, Люберцы, Подольск, Мытищи и так далее, всех не перечесть. Само собой, жители этих анклавов не считались полноценными москвичами, и монструозная Элекстросталь-2 возводилась специально для них.

Каждая мегабашня могла вместить в себя треть целого областного городка: архитекторы прошлого уместили на невообразимо широких этажах десятки тысяч тесных квартир с низкими потолками, провели внутри толстых стен связки проводов и хитросплетения труб, разместили тепловые электростанции на подземных этажах. Мегабашни — инженерное чудо, безусловно, но жить в человейниках из супербетона оказалось невыносимо тяжело.

Никто не подумал, что может случиться, если поселить в один городской район сразу все банды Московской области, которые резали друг друга несколько десятилетий до этого.

Не успела отгреметь Третья Мировая, как в Электростали-2 началась своя война между бандами мегабашен. Министры смогли выделить лишь пару отрядов для подавления беспорядков, но те бесславно погибли в уличных боях Новой Москвы. Обескровленная регулярная армия тогда выгрызала с боями несчастные метры земли — в радиоактивной грязи разрушенных до основания сел и городов уже было неясно, где мы захватываем чужую территорию, а где защищаем и отвоевываем обратно свою.

В общем, когда большая война закончилась, власть окрепла, а армия набралась свежих сил, Электросталь-2 уже бесповоротно превратилась в Квартал. Преступники подмяли под себя башни, бизнес, обзавелись пугающей репутацией, собственными армиями и коррупционными связями по всей Новой Москве.

Помню, один из отставных генералов говорил на телеке, что эту опухоль на теле Новой Москвы можно выжечь только ядерным ударом.

— Прием, въезжаем в Электросталь-2, — отчитался по внутренней связи Рихтер, лидер отряда «Троянцев» — чоповцев, работавших на «ВСБ». — Да, принято. Итак, парни, — теперь Рихтер обращался ко мне с Гришей и к бойцам своего отряда. — Повторяю нашу задачу. Банк поручил нам взять Аскада Нисбаева. Цель живет на третьем этаже. Он ветеран Второй Ирано-Израильской, работал в российской ЧВК. Должен три миллиона. На наши деньги он оборудовал логово для своей банды в одной из мегабашен. Они называют себя «Ушельцами», полные отморозки, железом обвешанные. Их разрешено пускать в расход, но вот самого Аскада мы обязаны поймать живьем. Иначе минус премия, и еще придется отрабатывать сверху. Вопросы?

Я осмотрелся. Все бойцы отряда Рихтера — девять человек — молчали, смотря на своего командира. Гриша стучал пальцами по наколенникам, нервничал. Я тоже не находил себе места из-за переживаний. Очень давно меня не было в уличных разборках. Когда был наемником, мог сам выбирать заказы и отказываться от особо опасных из них — я не из тех, кто любит доплату за риск. Но вот простой коллектор в самом низу пищевой пирамиды крупнейшего банка России выбирать не может. Утром у меня было только два варианта: ехать в Квартал или увольняться. Я выбрал первое и теперь крупно об этом жалел. Если убьют, Маруся спасибо не скажет — даже со всеми страховыми выплатами, которые положены на такой случай.

— Вижу, контрольных вопросов нет, — довольно протянул Рихтер. — Ну и отлично.

По пути мы кратко познакомились с этими ребятами. Оказалось, весь отряд был сформирован из банковских должников, сформированных из тех, кто сидел в долговой тюрьме. «Троянцы» уже давно работали на банк, но прежде я с ними не пересекался — они выполняли самую опасную работу, выкуривали должников из их обустроеных нор и отбивали випов от бандитов. На деньги «ВСБ» чоповцы плотно забили свои тела железом — у них стояли ускорители рефлексов, протезы рук и ног, отличное штурмовое оружие и солдатские версии органов восприятия. Настоящий спецназ. Можно только гадать, зачем нас, рядовых коллекторов — по сути, детективов, а не бойцов — отправили с боевиками в Квартал. У меня закрадывались мысли, что нас хотят слить в самоубийственном задании, но я старался отбрасывать эти мысли.

И почему я только согласился на это дело? Не хочу, чтобы моя дочь росла без отца.

— Слушай, Кирюх, а ты до этого был в Квартале? — спросил меня Гриша.

— Был однажды, — вновь соврал я, сочиняя на ходу. — Снимали фильм про крутых ментов, они воевали там с бандами.

— Ты кого играл?

— Я всегда играл бандитов, братишка. Всегда.

Бронемашина встала, и мы начали выгружаться наружу под скрип пулемета на крыше — нас провожал оператор, разглядывающий окрестности в поисках врага. Я выпрыгнул на асфальт и оказался у подножия серой лестницы, ведущей в подъезд мегабашни. Бетонный исполин грозно нависал над нами, он заслонял небо и солнце, и мы стояли в его густой тени. Я заметил у входа в башню силуэт человека, который растворился в воздухе, активировав модулирующее невидимость поле. За нами уже наблюдали.

Датчик движения уже давно не работал, поэтому мы просто выбили двери подъезда и зашли внутрь. Темную прихожую слабо освещали редкие лампы. Один из бойцов сделал шаг вперед и смял под ботинком пустую банку.

«Без фонарей. — Синтезированный голос Рихтера раздался в моей голове. Он общался со всеми нами через общий канал связи. — Только глаза».

Я мысленно прощелкал по интерфейсу раздел оптики и поставил автоматическую регулировку уровня яркости. Включил световую синхронизацию между глазами — у меня стояли импланты от разных компаний. Вместо левого глаза я установил оптику от «Кибертроники», полностью искусственный глаз. С него прямо сейчас на молекулярный диск записывалось видео, которое я обязан буду передать банку для отчетности. А вот мой правый глаз — настоящий, родной. На его роговицу натянут прозрачный визор от корпорации «Око», сквозь который я смотрел на мир. На этот монитор так же выводился интерфейс — нервный узел опоясывала электрическая нить, подключавшая линзу к кибердеке.

Сделав картинку поярче, я лучше разглядел холл. В мегабашнях я бывал и до этого, но из раза в раз они поражали меня своими колоссальными размерами. Я видел приглушенные темнотой очертания массивных колонн и стоящий на них потолок, осыпающийся мелкой штукатурной крошкой. Стены изрисованы граффити — археологи будущего смогут отследить историю войны за эту башню между бандами по слоям их тегов. По бокам от нас блестели металлические двери двенадцати лифтов, шесть с одной стороны и еще шесть с другой. Несколько проходов были открыты, и сквозь них я увидел просторные шахты, из которых доносился шум ветра. Видимо, вентиляция по-прежнему работала. Рихтер прощелкал кнопки с разных панелей, но ни один лифт ему не ответил — питания не было.