Княжна попаданка. Последняя из рода (СИ) - Семина Дия - Страница 2

Это тот же самый, что развязал платье. Огромный-то какой, кто ж такой?

Почему-то стыднее всего именно оттого, что этот господин видел мой срам.

Закусываю губу, сбежала бы, да он не даёт.

И снова кто-то вопит:

— Пусть девка выберет предмет! Что вам жалко, Дмитрий Васильевич, пусть выберет и заберёт себе, вот и утешится, подарком-то. Этим девкам за подарки и юбку задрать не стыдно.

Стоило услышать последние слова, мои уши и щёки вспыхнули огнём, но толпу уже не остановить. Они вошли в раж, им хочется развлеченья, как на Масленицу…

А после сожгут меня вместо чучела на площади?

— Иди, выбери себе подарок! Сердцем выбирай! Можешь забрать что угодно! — Дмитрий наклонился, отпустил руку и показал на стол с подарками.

Не успеваю и шага сделать, как кто-то подхватывает меня под руки, толкает вперёд.

— Ксенька, мамка тебя выпорет за непослушание, быстро скройся, — шипит Радмила, но Дмитрий и на неё прикрикнул: «Ну, сударыня! Не мешайте!»

Толпа улюлюкает! Музыканты наигрывают весёлый мотивчик, а меня снова толкают к огромному столу. Никогда такой красоты не видела, как на ярмарке разложены много-много предметов, совершенно разные: драгоценности, бусы, пряжки, кольцо, серебряная табакерка, веер. Предметы обычные, и всё больше женские.

Может и правда подарок?

— Чучело! Давай быстрее, тебя приличные люди ждут! Посмеёмся и хватит! Быстрее выбери, что нравится! — кто-то крикнул и снова кто-то больно толкнул в спину, заставляя выбрать предмет.

— Цить! Прекратите девчонку обижать! — теперь уже злобно крикнул Дмитрий Васильевич и встал за моей спиной, чтобы тычки прекратились.

Вдруг вижу, лежит на столе гребень, миленький, резной из кости. Какие-то узоры замысловатые на нём переплетаются. Ничего больше не хочу, только гребень. Я даже не поняла сути, что надо-то?

Рука сама тянется к нему, и чем ближе, тем теплее мне становится.

Теплее и спокойнее.

Ещё раз оглядываюсь на того, кого все учтиво называют Дмитрием.

Хотела спросить, мне можно взять то, что понравится? Насовсем?

Однако он сосредоточенно смотрит, обхватив себя руками, не хочу показаться ещё и глупой. Раз все вопят: «Выбирай!», то я и выбираю!

Хватаю гребень, прижимаю к груди.

Снова оглядываюсь, что дальше-то?

Вижу, как меняется в лице молодой князь Ярополк.

Глянула на Дмитрия Васильевича, он тоже оцепенел, смотрит на меня, как на лысую курицу и молчит в удивлении.

Кто-то ещё вздохнул.

Кто-то ойкнул, но мне показалось, что господа очень уж недовольны моим выбором.

Не отдам! Что моё, то моё, сами сказали.

Вздрагиваю и бежать, уж бегать от трёпки я мастерица.

Толпа расступилась, и я, придерживая юбку, даю дёру, как кот с куском печёнки!

Пока они все застыли, лучше не злить судьбу и спасаться, уж это я умею.

Но быстро же они спохватились:

— Держите чучело! — раздаётся гулом по залу, но я не остановлюсь.

Двери! Кажется, те самые и открыты! Где-то там моя телогрейка лежит на стуле…

Ах! Нет! Это другой выход? Не могу признать. От страха замирает сердце, сейчас мне придётся вернуться к толпе, и тогда они меня точно накажут или на смех поднимут.

Очень тихо крадусь, должны же прислужники во дворце быть, ну хоть бы кто, я же просто потерялась, попрошу тихо выпроводить и всё…

Зал очень красивый. Невольно останавливаюсь и смотрю на картины, красивые шторы, кресла вдоль стен.

Появилась бредовая мысль, найти кого-то и попросить о месте самой последней служанки, только бы не домой!

В этот момент музыка вдруг заиграла громче и снова стихла. Оборачиваюсь и вижу, что ко мне идёт очень грозный господин:

— Стой! Воровать отправилась? Маленькая дрянь! Стой! Я тебя насквозь вижу, найду и пожалеешь, что родилась!

— Уже жалею! — неожиданно крикнула ему и в этот момент поняла, что это тот самый зал, где меня крутили охальники, впереди огромные двери – это на княжий двор, дважды я на позор не попадусь.

Бегу к выходу, и как была в одном платье, помчалась по улицам домой. Так быстро, словно у меня крылья за спиной выросли!

Пролезла через дровник, под полом прокралась в дом и спряталась в своей коморке, надеясь, что меня никто не найдёт. Ещё минуту полюбовалась на гребень. От него тепло, заледеневшие на морозе руки согрелись, по телу пробежала приятная дрожь, снимаю платье, переодеваюсь в рабочее, расчёсываю волосы новым гребнем и снова заплетаю косу. Ох, мне сегодня её выдерут, как пить дать!

Сижу и жду своей участи, как послушная собака.

Долго ждать не пришлось. Карета въехала во двор, и дом наполнился шумом и визгами. Несколько минут и вот меня уже тащат наверх.

Подняла Радмила хай, не хуже базарных баб:

— Чучело! Ты что учудила? Ты что устроила? Сорвала отбор невест! Князь уже хотел со мной танцевать, а тут эта в зал влетела, юбку задрала на голову, уродина, дура! Всех нас опозорила. Хорошо, что никто не знает, да Марьяна из вредности донесёт, ой горе мне! Князь тебя прикажет до смерти запороть и нас накажет!

Радмила вопит, орёт и кидает в меня всё, что под руку попадает.

Покраснела как рак варёный, и шляпка смешно трясётся на высокой причёске, но мне не до смеха, с такой яростью дурында и пришибить может. Уворачиваюсь от ножниц, летящих в меня, прячусь за креслицем и воплю что есть силы в своё оправдание:

— Это не я! Это какие-то парни! Они меня опозорить хотели!

— Как же! Ты это, специально нас опозорить решила! Тебе-то что, в позоре родилась, в позоре и подохнешь! Мама, сошли её от стыда. Умоляю! Убери её из дома, чтобы духу не было. Если кто-то от князя приедет и её у нас увидит, ужас-то какой!

Вроде ж сама там была, всё видела, а меня крайней делает!

— Я не виновата!

Тётка стоит посреди комнаты, руки в боки, злобно зыркает на меня, того и гляди кинется.

Но она зло процедила то, о чём так долго думала, как купчиха, не желает упускать выгоду, я для неё товар, как корова или овца в базарный день? Радмилка не пошутила, правду сказала?

— Виновата! Есть у меня один покупатель, Ксенька платье новое дошивает, и продадим её замуж, а то и в крепостные, от греха подальше. Ишь, чучело и есть! Ох, отец не дожил, а то бы сам выпорол! Решено, продам её за сходную цену, пшла, отсюда, шалава, чучело, глаза б мои тебя не видели боле!

— Неправда! Радмила всё видела, но обманывает! Меня опозорили, а теперь ещё и наказывать?

— Скоро за тобой приедут. Вот именно, не тебя, а нас опозорили. Пока мало кто знает о случившемся, надо избавиться, а то после только в прорубь, дурынду такую. Ой, горе! За что такое наказанье свалилось на мою голову. Я же её кормила, поила, шитью отдала учиться, а она вон что, смотрины расстроила, отомстила Радмиле за доброту!

С этими напутствиями Ана вытолкала меня из комнаты и приказала увести в холодный чулан.

Видать, решили не портить товар, и бить не приказали. А и всё равно, не наказали и то хорошо. Кухарка быстро сунула мне малюсенький кусок кулебяки в руку и бутыль с морсом, а старый лакей сделал вид, что не заметил.

— Сиди теперь, эх! Вот она крепость-то проклятая, люди мы подневольные, может, хоть повезёт, тебе Ксеня, замуж выйдешь. А пока сиди тихо, пока тётка смилостивиться не изволит…

Проводил в холодный подвал и захлопнул дверь.

— Легко отделалась! У, Радмилка, всё переиначила, злобная какая, выдали б тебя неудачно замуж, потаскал бы муж за косу, узнала б, как это жить во страхе!

Обо мне забыли, ни еды, ни воды.

— Что б вам злодеюки, также прилетело, бог-то он всё видит, за всё заставит заплатить, — прокричала поздним вечером в двери. Долог день до вечера, коли делать нечего. Ещё дольше ежели голодом сидеть, да в холодной коморке…

Ранним утром тётка влетела в коморку и силой выдернула меня из-под вороха тряпок и старой овечьей шкуры.