Сломанная невеста - Реброва Мила - Страница 8

Я не спрашивала, почему.

Не хотела знать, что произошло в её брачную ночь.

Не хотела знать, что было утром.

Я не хотела знать ничего.

Я занялась делом, чтобы не думать об этом. Мыла посуду, расставляла чашки, протирала стол. Хотела, чтобы мои руки были заняты, чтобы голова не успевала думать.

Амина молчала.

Я чувствовала на себе её взгляд, но не поднимала глаз.

– Сафия… – наконец тихо позвала она.

Я вытерла руки полотенцем, но не ответила сразу.

Она ждала, что я что-то спрошу.

Ждала, что я поинтересуюсь, как прошла её первая ночь в браке, счастлива ли она.

Но я не спросила.

Я не хотела знать.

– Ты счастлива? – ровным голосом спросила я вместо этого.

Амина вздрогнула.

Она не ожидала этого вопроса.

Я посмотрела на неё, ожидая ответа.

Она замялась, сглотнула, сжала пальцы в кулак.

– Конечно… – её голос был слабым, неуверенным.

Я кивнула.

Разговор закончен.

Я развернулась и вышла из кухни.

Мне не нужны были её объяснения.

Она сделала выбор.

И теперь ей придётся с этим жить.

***

Прошло ещё несколько дней.

Я почти не разговаривала с Аминой. Она тоже не искала встречи, не навязывалась, не пыталась говорить со мной так, как раньше. Её улыбка стала реже появляться на губах, а в глазах было что-то новое – что-то, что я не хотела разглядывать.

Башир был доволен. Отец был доволен. Женщины в доме перешёптывались о том, как удачно всё сложилось.

А я ждала.

Ждала, когда наступит моя очередь.

И она наступила.

На третий день отец велел мне собираться.

– Поедем выбирать тебе платье, – сказал он так, будто говорил о покупке нового ковра в гостиную.

Я не спорила.

Не возражала.

Не показывала, как внутри меня всё клокотало от ужаса.

Я просто молча накинула на голову платок и пошла за ним.

Мы ехали в город. Со мной была тётя и две женщины из семьи жениха. Они улыбались, говорили что-то между собой, выбирали наряды, обсуждали ткани.

А я шла среди них, чувствуя, как будто меня ведут на убой.

Бутик был большим, просторным, полным сверкающих тканей, белого кружева, шелка, золотых нитей. Вся роскошь, которой меня никогда не баловали, теперь расстилалась передо мной.

Но я не хотела этой роскоши.

Я не хотела этого платья.

Я не хотела этого брака.

– Выбирай, – сказала одна из женщин.

Я молчала.

Мои пальцы прошлись по кружеву одного из нарядов.

Такое тонкое, нежное… как насмешка над тем, что со мной собирались сделать.

– Это хорошее, – кивнула тётя. – Богатый узор, дорогая ткань.

Я выбрала самое простое.

Без золота. Без вышивки.

Скромное.

Мне не нужно было наряжаться, чтобы выглядеть как принцесса.

Я не шла на бал.

Я шла на убой.

– Оно красивое, – похвалила одна из женщин, но я видела, что ей не нравится мой выбор.

Им хотелось роскоши.

Им хотелось показать, какую невесту берёт их сын.

Но мне было всё равно.

Я стояла в примерочной, глядя на себя в зеркало, и не узнавала отражение.

Кто эта девушка в белом?

Она выглядит спокойно.

Но я знала, что внутри неё всё кричит.

После платья мы поехали собирать приданое.

Чужие люди решали, что мне нужно в новой жизни.

Новая посуда, новые ковры, постельное бельё, мебель.

Я не выбирала ничего.

Я только кивала, когда меня спрашивали.

Какая разница, какие тарелки будут стоять на моей кухне, если это не мой дом?

Какая разница, какой узор будет на скатерти, если я буду смотреть на него каждый день с ненавистью?

Я видела, как женщины улыбались.

Как для них всё это было естественно.

Они не понимали.

Они не слышали этот грохот внутри меня.

И когда мы вернулись домой, когда мне сказали, что через два дня состоится никах…

Я поняла, что времени больше нет.

Если я не уйду сейчас…

Я уже не уйду никогда.

***

День свадьбы наступил слишком быстро.

Дом был полон гостей, повсюду слышался смех, женские голоса, звон посуды, шаги. Все суетились, следили за приготовлениями, приносили подносы с фруктами, раскладывали пледы, наспех поправляли наряды. Все было идеально, по правилам, как должно быть.

А я стояла в своей комнате, одетая в белое платье, и чувствовала, как моя жизнь рушится.

Я была невестой, но не чувствовала себя женщиной, идущей к счастью. Я чувствовала себя пленницей. Заключённой, которую ведут на казнь.

Я стояла у окна, глядя, как во дворе собираются мужчины. Братья, отец, родственники. Они шутили, смеялись, обсуждали что-то, но я не слышала слов.

Я думала только об одном.

Смогу ли я уйти?

Я знала, что за мной следят. Каждый мой шаг был под контролем. Даже сегодня, когда я хотела просто побыть одна, в комнате всегда находилась одна из женщин – то тётка, то дальняя родственница, то какая-то соседка, принесшая очередные наставления для невесты.

Меня не оставляли без присмотра. Они чувствовали, что я что-то задумала.

Но у меня не было плана.

Я надеялась на случай.

И он появился.

Когда гости начали собираться во дворе, меня наконец оставили одну. Буквально на несколько минут. Женщины вышли, чтобы встретить кого-то, и я осталась в комнате одна.

Моё сердце бешено заколотилось.

Я знала, что это мой единственный шанс.

Я подбежала к двери, заглянула в коридор. Никого.

Быстро, стараясь двигаться бесшумно, я прошла вдоль стен, скользнула мимо кухни, где кипела суета, и наконец добралась до черного хода.

Дверь была открыта.

Я вышла в никуда.

Свежий воздух ударил в лицо, платье зацепилось за порог, но я не остановилась.

Я бежала.

Босиком, по холодной земле, не зная, куда.

Главное – подальше от этого дома.

Потому что если меня поймают…

Я никогда больше не получу второго шанса.

***

Я бежала так, как никогда в жизни не бежала.

Воздух резал горло, лёгкие горели, ноги дрожали, но я не могла остановиться.

Если я остановлюсь, я умру.

Лес был тёмным, глухим, страшным, но он был моей единственной надеждой. Мне нужно было добраться до другой стороны, выйти на дорогу, поймать попутку. Я не знала, куда ехать, не знала, что делать дальше, но главное – выбраться.

Я была босиком. Ноги горели от боли, каждый шаг отдавался огнём в ступнях, но я не обращала внимания.

Я сбежала.

Я сделала это.

Я ещё могла спастись.

Единственное, что у меня было с собой, – золотой браслет матери. Маленькая вещь, спрятанная в складках платья, которая могла спасти меня в будущем. Может быть, я смогу его продать. Может быть, обменять на еду или ночлег.

Может быть, я смогу выжить.

Но чем дальше я бежала, тем сильнее понимала, что лес – это ловушка.

Он был слишком густым, слишком диким. Темнота скрывала всё вокруг, деревья сжимались, как холодные пальцы, земля уходила из-под ног.

Я не знала, где нахожусь.

Я заблудилась.

Страх сдавил грудь.

Я обернулась.

Тишина.

Всё было слишком тихо.

Я замерла, пытаясь прислушаться, стараясь не дышать.

И тогда я услышала их.

Шаги.

Голоса.

Они были близко.

– Она здесь.

Я развернулась, рванула вперёд, но что-то мелькнуло сбоку.

Рука схватила меня за волосы, дёрнула назад.

Я вскрикнула.

– Попалась, – раздался тяжёлый голос.

Меня бросили на землю.

Грубые руки схватили за плечи, вдавили в мокрую траву.

Я захрипела, извиваясь, пытаясь вырваться.

– Держи её!

– Сестра решила нас опозорить, – голос Башира был тихим, но от этого только страшнее.

Я подняла голову, дыша тяжело и прерывисто.

Они стояли полукругом.

Братья.

Жених.

Все смотрели на меня одинаково.

Как на грязь.

Как на мусор, который нужно убрать.

– Ты знаешь, что ждёт девушку, которая сбегает в день свадьбы? – спросил один из братьев.