Мародеры (СИ) - Лей Влад - Страница 38

Как бы там ни было, а засады я не обнаружил, зато нашел машину.

Стояла она с распахнутой водительской дверцей, и от нее шел к сарайчику странный след, как будто что-то или кого-то тащили, ну, или кто-то полз.

Была там кровь или нет — на грязной мокрой земле я разглядеть не мог. И вот вопрос: что дальше? Тачка даже на вид вполне себе в порядке. И это хоть и не джип, но и не голимый союзный «таз», от которых меня откровенно тошнит.

И что делать? Выйти «внаглую» как-то боязно. Уж больно открытое место. С другой стороны тзомби тачку не водят, а если меня кто-то поджидает, то он ведь должен как-то контролировать ситуацию, наблюдать за мной? Но наблюдателя не видно.

Я сделал шаг, и камушки под ногой тихонько зашуршали, заставив меня поморщиться. Вот и демаскировался.

Однако от сарая вдруг послышался чей-то жалобный голос.

— Здесь есть кто-то? Помогите! Прошу, помогите! Я ранен! И я безоружен!

Я замер, раздумывая, как поступать дальше, а голос продолжил молить о помощи.

Все же, мы с Вовой еще не успели оскотиниться даже несмотря на все случившееся, поэтому проигнорировать зов о помощи я не мог.

Тем более голос был слабым, звучал с надрывом, так что я решился. Быстро вышел из-за своего укрытия, наведя ствол револьвера на дверной проем. Доброта добротой, но я не настолько наивен.

В глубине сарая я увидел нечто, походившее на человеческий силуэт.

Лежал он под стенкой, в окровавленной одежде. Оружия я не заметил, а потому…

Я быстрым рывком пересек открытое место и прижался к стене возле приоткрытой двери. Перехватил поудобнее револьвер, держа его у пояса, и резко шагнул внутрь, оборачиваясь направо-налево. Но никто не стоял за дверьми.

Не убирая револьвер, я подошел к телу. Молодой паренек лет двадцать на вид. Лицо землистого цвета, глаза запали, руки лежат безвольно, никакого оружия в них нет.

Вся куртка спереди покрыта побуревшей кровью. Лежит, не шевелясь, лишь грудь вздымается, показывая, что он еще жив. Я склонился над телом, пытаясь распахнуть на его груди одежду и осмотреть рану. И в этот момент глаза «раненного» широко раскрылись, демонстрируя мне суженный до булавочной головки зрачок и абсолютно стеклянный взгляд, равнодушный и пустой. Миг, и что-то острое ударило меня в грудь с правой стороны, со скрежетом пройдя по висящему на груди биноклю и легко протыкая тонкую ткань. Боль пришла через мгновение, такая же острая, как и лезвие вонзившегося в меня клинка. Мелькнуло понимание, что этот урод приныкал нож в соломе, на которой лежал, и только я приблизился — просто вогнал его мне в грудь.

Пока я осознавал, что произошло, последовал страшный удар лбом в переносицу, ломающий мне нос и заставляющий захлебнуться кровищей, хлынувшей в горло.

Попытка вдохнуть успехом особо не увенчалась, мне не хватало воздуха и что-то клекотало в груди. Я размахнулся слабеющей рукой, пытаясь врезать уроду по голове тяжелой рукоятью револьвера, но он с силой, которую трудно было ожидать от такого тощего задохлика, перехватил мою руку и выдрал револьвер из пальцев, после чего сам врезал мне рукоятью моей же пушки в лицо, рассекая еще и бровь.

Я завалился на спину. Сил на сопротивление уже просто не было. Кровь из сломанного носа потоком текла в глотку, заставляя меня буквально захлебываться. Я булькал, хрипел и пытался хоть чуть-чуть вдохнуть воздуха, но воздух упорно не хотел попадать в легкие.

Урод встал надо мной в картинную позу, вытянув руку с револьвером, и растянул на своей мерзкой роже не менее омерзительную улыбку. Целясь мне в лоб, он гнусавым, ехидным голосом поинтересовался:

— Ну что, мусорила поганый? Сожрал, а? Всех вас, сук, ненавижу! Всех передавлю по одному! Сейчас тебя, а потом и дружка твоего.

— Кхр-р-рк-к-к-х-х, — я с трудом нашел в себе силы ответить. — Я не мент!

— Да конечно, — засмеялся ублюдок. — Расскажи мне! Кто-то стуканул и вы приперлись, да? Или же сидели, ждали, чем все закончится. Я все знаю! Знаю, что вы, козлы, специально караулили, пока я эту парочку уродов порешу, и сразу нарисовались. Вы всегда так делаете, так что мне не заливай! Говори, как следили за мной? Что, с горы, камерой? Или стуканул кто? Кто? Где эта гнида? Говори, мусор поганый, или порешу! — он чуть не визжал, а руки ходуном ходили, настолько он был зол.

— Мук-хх-жик, ты кх-х бред-и-шь…какие спутники, ты что, не видел, что творится? — прохрипел я. — Нет больше ментов, и я без…кх-х…поняти… с кем у тебя там разборки были… Я не…кх-х…мент…

— Да что ты мне тут лапшу вешаешь, не мусор он! И часа не прошло, как вы явились. Отследили? Говори, как? Нычку мою нашли? Пасли тут, да?

Я хотел что-то еще сказать, ну хоть как-то потянуть время, но понял, что это бесполезно — парнишка то ли умом тронулся, то ли под чем-то… Похоже, что угроза милиции-полиции у него была навязчивой идеей, и он на ней зациклился целиком и полностью.

Где-то совсем рядом загрохотали выстрелы, и нарик начал испуганно озираться, задергался.

Это был идеальный момент, чтобы на него напасть, но вязкая чернота, начавшая заполнять обзор, туманила взгляд. Сейчас я смотрел на мир будто через трубу, которая с каждой секундой сужалась все больше и больше, а в центре ее был ствол моего револьвера, нацеленного мне же в лицо. А мое собственное тело совершенно не хотело меня слушаться. Не было боли, не было усталости, я будто был заперт в теле, управлять которым не могу или не умею.

Наркоман тем временем со щелчком отвел курок назад, и я практически почувствовал, как его палец прожимает спусковой крючок. Револьвер полыхнул огнем, и я ощутил, как кусок свинца обжигает мне левую сторону головы прежде, чем мое сознание окончательно погасло.

Вова

Тварь, нырнувшая в дом, была не только быстрой, она была еще и умной. И Вова не сомневался, что это была та самая тварь, что встретилась им на лесопилке.

Выходит, гадина такая, она за ними все это время следовала. Не появлялась на глаза, выжидала. Ты погляди, какая сволочь! Теперь достать ее было делом принципа. Да и, собственно, безопасности — Вова был уверен, что если ее не прибить, она так и будет плестись следом. Доберется до деревни, выждет и ударит, когда люди этого не будут ждать.

Именно поэтому он выскочил из машины, намереваясь догнать монстра, но со стороны дома, за угол которого зашел Вова, раздался выстрел и звон разбитых стекол.

Чертова тварь словно только и ждала, что Вова отвлечется.

Она выпрыгнула через окно дома, в котором скрылась, и бросилась наутек, в поля. Будто знала, что так ее никто не догонит.

Еще при этом и петляла, из-за чего попасть по ней было нереальной задачей.

Твою мать! Она что, понимает, что такое огнестрел?

Вова в сердцах плюнул и выругался. Догонять мута в такой ситуации и так было рискованно, и он выскочил из машины, побежал за ней скорее из азарта. А уж в лесу ее вычислять…дураков тут нет. Да уж, необычная тварь. Все-таки они серьезно меняются, очень серьезно.

Еще раз чертыхнувшись, Вова развернулся и побежал к дому, за которым скрылся Женя.

Оттуда палили, и это очень плохо. Очень плохо…

Проскочив по улице, завернув за угол, Вова наткнулся на «Ауди», стоящую нараспашку, а следом он услышал, как кто-то незнакомый орет и ругается. Бегом оббежав сарай, Вова осторожно заглянул в дверной проем.

А там картина маслом по бетону: на полу в быстро растекающейся луже крови лежал Джей с окровавленной головой и торчащей из груди рукоятью ножа. Женька точно был без сознания. Во всяком случае, Вова надеялся, что всего лишь без сознания, а не…

А рядом с Джеем катался по полу какой-то незнакомый молодой парень с напрочь развороченными пальцами и кистью правой руки. Катался и орал благим матом. Ну да ему было простительно — от кисти остался разве что большой палец и обрывки мизинца. Остальное было сорвано с костей взрывом и валялось мелкими фрагментами по всему сараю.