Хозяин антимагии 2 (СИ) - Базаров Миф - Страница 14

Будто я внезапно стал носить невидимую корону.

Студенты с других потоков, с которыми раньше лишь кивали друг другу при встрече, теперь подходили и хлопали по плечу как старые приятели. Даже те, кто всегда держался особняком — высокомерные отпрыски дворянских родов — теперь ловили мой взгляд, словно ждали одобрения.

Было забавно, хотя правильнее сказать необычно.

Я-то не изменился.

Я был всё тем же Кириллом, который читает магические книги до полуночи, спорит с Аматом о тактике применения магии и проносит в комнату пряники для Моти. Но теперь каждый взгляд, каждое брошенное через зал «Привет, Пестов!» вызывало лёгкое покалывание кожи. Не от гордости, нет, скорее, от осознания, что меня видят многие.

Преподаватели старались сохранять маску беспристрастности, но молчаливый бунт явно дал понять, что со мной теперь нужно считаться. Особенно это било в глаза на стрельбище.

Волков — вечно недовольный язвительный капитан с лицом, будто высеченным из гранита, — раньше орал так, что с ближайших деревьев срывались птицы. Теперь он лишь хмурился, когда я брал в руки магическое ружьё.

— Пестов! — вызвал он меня сегодня, и в его голосе явно звучало желание наконец устроить разнос.

Вышел, чувствуя, как тяжесть оружия приятно давит на ладони. Раньше эти стволы казались неподъёмными, они заставляли мои руки дрожать ещё до первого выстрела. Теперь же…

Бах-бах- бах!

Пуля за пулей врезались в десятку. Я специально ослабил хват при последнем выстреле, просто чтобы проверить. Волков заметил это, его скула дёрнулась, но он лишь скрипнул зубами и выдохнул.

— Следующий!

Но не всё было так радужно. Моё тело продолжало меняться после пробуждения дара, оно требовало топлива.

Я поглощал порции за двоих, но чувство голода не уходило: будто внутри поселился ненасытный зверь. Каждый кусок, который я отправлял в рот, мгновенно растворялся в этой бездонной пустоте. Даже после тройной порции жаркого с картошкой живот предательски урчал, требуя ещё.

Именно в таком состоянии, с тарелкой, гружённой как баржа, и с хлебом в зубах, я и столкнулся с Красновым.

Он стоял у буфета, окружённый обычной свитой. Шесть парней, каждый — копия своего «вожака»: напыщенные позы, высоко поднятые подбородки, форма, застёгнутая на все пуговицы. Они стояли словно кукольные солдатики.

— Ну, неужели это сам Пестов, — протянул Краснов, разглядывая меня с преувеличенным интересом, будто экспонат в музее. Его голос звучал сладко. — Как поживает наш герой? Имение уже отстроил? Или всё ещё ютишься в развалинах, как крыса?

Я медленно пережёвывал хлеб, давая себе секунду на ответ. Взгляд Краснова скользил по моим рукам, по жилам, выступающим на сжатых пальцах. Он ждал взрыва.

— Наша учебная дуэль ещё не состоялась, — сказал я спокойно. — Или ты решил от неё отказаться? Понимаю, страшно получить по заслугам при всех.

Тишина в столовой стала гулкой. Даже повар за стойкой замер с половником в руке.

Краснов на мгновение сжал губы: тонкие, бледные, как у ящерицы. Но тут же неестественно громко рассмеялся.

— Пестов, ты что-то путаешь. В тот день я был на территории академии и в воскресенье ждал тебя на арене. Ты не явился. Тебе засчитали техническое поражение.

Я заметил, как его пальцы непроизвольно дёрнулись к амулету на шее, массивному, с резными рунами защиты. Интересно, от чего именно он себя защищает? Наверно, от всего и сразу.

— Это в твоём стиле, — кивнул я, — прятаться за спинами других и выигрывать по техническим моментам.

Глаза Ивана сузились. Похоже, я начинал его сильно бесить.

— Ты так уверен в себе. Может, потому что мама и сестрёнка теперь без дома? — Краснов наклонился ближе, и я уловил запах его одеколона. — Говорят, они так испугались, что забились в подвал, как…

Я поставил тарелку на ближайший стол. Медленно. Чётко. Стук о дерево прозвучал как выстрел.

— Договори, — прошептал в ответ. — И я сделаю так, что ты не проживёшь и дня.

Краснов замолчал. Наши взгляды встретились, и я увидел, что зрачки соперника расширились, а веки дёрнулись. Он отступил на шаг, задев стоящего позади прихвостня.

— Ладно, ладно, — буркнул он, поднимая руки в мнимом жесте мира. Но пальцы дрожали. — Суббота. После занятий.

Я кивнул, потом развернулся, оставив полную тарелку на столе. Есть перехотелось. Пошёл к выходу, чувствуя тишину столовой, которая взорвётся пересудами уже через минуту.

Он боялся.

И это было слаще, чем самый сытный обед.

Арена представляла собой круглую площадку диаметром тридцать метров, огороженную магическим барьером, мерцающим голубоватым светом. Пол был выложен каменными плитами с большими зазорами между ними. Это нужно, чтобы маги земли даже начальных уровней могли свободно управлять материалом. По краям стояли высокие столбы с руническими символами, гасящими избыточную энергию заклинаний.

Трибуны ломились от зрителей. Курсанты, преподаватели, даже несколько офицеров из гарнизона — все хотели посмотреть на дуэль между мной, магом земли первого уровня, и Красновым, обладающим третьим. Он всем давно уже демонстрировал мастерское владение водой и льдом.

Я стоял на своей отметке, чувствуя, как земля под ногами отзывается на каждый вдох. На мне был дуэльный жилет с пятью руническими камнями, которые должны погаснуть при критических попаданиях. Краснов напротив щелкал пальцами, и между ними закручивались тонкие струйки воды, будто живые змейки.

— Побеждает тот, кто нанесет сопернику три удара. Начали! — раздался голос судьи, старого магистра Ковалёва.

Краснов не стал ждать.

Он взмахнул рукой, и из воздуха выросли три острых ледяных шипа, мчащихся ко мне со свистом. Едва успел поднять каменную плиту перед собой — шипы вонзились в неё, разбрасывая осколки.

— Слабо! — крикнул кто-то с трибун.

Я знал, что соперник просто прощупывал, разведывал, на что я способен.

Иван ухмыльнулся и сжал кулак. Вода из разбитого льда ожила, обвила мои ноги и мгновенно застыла, сковывая ступни.

— Первый удар! — объявил судья. Один из камней на моём жилете погас.

Трибуны взревели.

Я не стал вырываться. Вместо этого ударил кулаком в землю.

Плита под соперником вздыбилась, резко подбрасывая его вверх. Он не ожидал такого, потерял равновесие, и его заклинание распалось.

Краснов приземлился на колено, лицо исказила злость. Швырнул в меня шар воды, который развернулся в полёте, превратившись в огромный пузырь, готовый захлестнуть целиком.

Я не отпрыгнул.

Вместо этого взмахнул рукой, и земля с арены взметнулась вверх, впитывая воду. Я же воспользовался тем, что соперник сейчас не видел меня, и побежал к нему со всех ног. В этот момент водяной пузырь лопнул, обрушившись грязной жижей.

— Какого чёрта⁈ — кто-то ахнул на трибунах.

Краснов замер на секунду. Он не ожидал, что земля может впитывать воду как губка.

Я же бежал по жиже, но под моими ногами она вмиг становилась твёрдой как камень, перемещая влажную землю вглубь, чтобы противник не воспользовался ей.

Секунда — и каменный кулак врезался Ивану в живот.

Один из камней противника погас.

— Первый удар!

Трибуны взорвались смехом и возгласами.

Иван отпрыгнул, защищаясь водяным щитом.

Его глаза горели. Он больше не играл.

— Хватит шуток, — прошипел он.

Краснов взмахнул обеими руками.

Воздух застыл. Вокруг меня повисли сотни ледяных игл, сверкающих на солнце. Они все были направлены точно мне в грудь.

— Это уже перебор! — крикнул кто-то.

Но судья не остановил поединок.

Я присел, прижав ладони к земле.

— Давай, червяк, попробуй увернуться! — Краснов разжал пальцы.

Иглы полетели в меня со всех сторон.

Я не увернулся.

Вместо этого взметнул вверх каменный столб, поднимаясь над зоной поражения. Ледяные иглы вонзились в него, но не достали меня.

А затем я сжал кулак.