Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 26

У Черткова глаза на лоб полезли от удивления. Судорожно выдохнув, он покрутил головой по сторонам, покивал и махнув рукой на знатока армейских уставов, перешёл к следующему кандидату. Ко мне, то есть.

— А ты у нас кто, воин? — спросил Чертков, поглядев на меня рассеянным зрением.

— Прапорщик Громов! — спокойно доложил я.

— О как! Первый прапорщик за сегодня… А ты как тут оказался?

— Куда приказом назначили, туда и попал. Я роту не выбирал…

— И что, тоже, наверное, офицером хочешь стать? — ехидно поинтересовался он.

— Желательно! — согласно кивнул я, затем добавил. — Конечно же, с вашей помощью!

— Умный, что ли? — сверкнул глазами старший лейтенант.

— А где вы видели глупого прапорщика? — парировал я, улыбнувшись.

— Ну-ну… Где ранее служил?

— В Афганистане! Ещё в Туркменской ССР, у аэродрома Мары.

По строю прошёлся шумок — справа и слева в мою сторону повернулось сразу несколько голов. Им что, так интересно было посмотреть на курсанта пусть и в звании прапорщика, с боевым опытом?

— Потом в канцелярию зайдешь, поговорим! — произнес Чертков и перешёл к следующему кандидату.

Им оказался довольно упитанный пухлячок по фамилии Тюшкин. Прям соответствовал образу, лучше не подобрать. Не думаю, что такие «домашние пирожки» пройдут обучение до самого конца! По статистике, до двадцати процентов уходило сразу, ещё на первом курсе.

Старший лейтенант Чертков шел вдоль строя и знакомился с каждым, с кем-то возникали казусы, с кем-то все проходило нормально. Тем не менее, закончив обход, он вновь вышел на середину строя и осмотрев нас орлиным взглядом, произнес:

— Ну что, товарищи курсанты! Поздравляю вас с началом вашего обучения! Слабые отсеются, сильные останутся! Ну?

Строй недружно ответил:

— Ура… Ура… Ура!

— Я не слышу, Громче! Я один вас всех перекричать смогу!

Мы повторили — на этот раз громче и увереннее!

— Для начала пойдет… Так, ко мне вопросы есть?

— Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос? Прапорщик Громов. А вы кто по должности?

— Командир первого взвода, а также временно исполняющий заместителя командира роты по политической работе! — ответил тот, явно довольный тем, что среди подчинённых есть люди с военным опытом и которым не нужно кашу по тарелке размазывать.

— Это, типа, замполит! — не сдержался Пипкин, разъяснив это соседу слева от себя.

— А когда начнутся занятия? — спросил кто-то из строя.

— Фамилия?

— Курсант Шишкин!

— Вот как присягу примете, а будет это третьего сентября! У нас всего четыре дня, чтобы все прорепетировать. Кто не знает, принятие воинской присяги это священный военный ритуал! Многих из вас на курсе молодого бойца уже натаскивали, основы уже кое-кто должен знать. Плохо, что у нас в строю имеются и те, кто пока ещё ничего не знают… Но есть и такие, как наш боевой прапорщик!

Вдруг входная дверь в подразделение открылась в расположение вошёл офицер в звании капитана, а следом за ним тот патлатый студент из поезда, которого я хорошим манерам учил… Сейчас он с гордым видом и опухшим носом, заклеенным лейкопластырем, стоял за офицером и лениво смотрел на разношёрстный строй. Форму-то нам ещё так и не выдали. Столкнувшись со мной случайным взглядом, он резко изменился в лице. Там промелькнул испуг, тревога… Но они быстро ушли, а им на смену вылезло плохо скрываемое коварство… Так, чую, он ещё доставит мне проблем!

— Смирно! — вдруг заорал дневальный.

— Вольно! — отозвался капитан, неопределенно махнув рукой. — Чертков, принимайте последнего желающего в строй. Рядовой Алипатов!

Да, в силу обстоятельств, я пропустил курс молодого бойца, который у остальной роты начался еще в последних числах июля.

Моё командование заранее все решило. Тем более, что по обеим «сторонам», что здесь, что в Афгане, находились серьезные, заинтересованные в моем скором обучении люди. И эти люди одними только звонками могли решить любую проблему — со стороны училища генерал-майор Бехтерев, со стороны командования ГРУ полковник Хорев. А кто там стоял за его спиной, я даже и не знал. Да меня пока это и не сильно волновало.

По сути, этот курс молодого бойца был мне совершенно не нужен, я с закрытыми глазами мог дать фору любому курсанту, даже самому подготовленному… Тактика, стрельба, метание гранат, выносливость… Английский язык. Правда, физически я ещё полностью не восстановился, но это и не важно. Пока от меня никто ничего не требует.

Ничего сложного и феноменального в обучении на первом курсе конечно же не было, особенно после тяжелейшего этапа в специальном учебном центре ГРУ, что мы окончили в апреле этого года.

Рота — девяносто шесть человек, три взвода по тридцать два человека. Нештатный старшина, нештатные замкомвзвода и комоды. Всего в казарме было четыре этажа, это четыре роты. А в целом это один батальон. Батальонов было два — по одному, на каждую казарму. Тот, что был во второй казарме, что находилась с другой стороны курилки, оказался сборным — там было всего две роты и набор был каждый год по смешанной системе.

Таких «особенных» кандидатов вроде меня, что обошли стороной КМБ, оказалось ещё восемь человек — двое, так же как и я уже отслужили срочную службу, а сюда прибыли уже в сержантских погонах. В Афганистане кроме меня никому служить не довелось, но это никого не смущало и не ущемляло. На меня смотрели с уважением, правда, не все. Было много равнодушных. Патлатый, например, меня тихо ненавидел, но не пытался ничего предпринимать. Однако по недоброму взгляду все было ясно. Освоится, будет пакостить. Зуб даю.

Это ещё далеко не коллектив, пройдет немало времени, пока люди притрутся друг к другу. Научатся жить и действовать одним подразделением, выработают взаимопомощь и понимание. А может случится и так, что они не притрутся вообще — я видел и такое.

Ещё четверо со взвода оказались натуральными «калечами», из тех, кто едва поступив, в первый же день свалились в лазарет, а после наблюдения были переведены в госпиталь. Кстати, 419 Военный госпиталь, как и закреплённая за ним поликлиника, находились совсем недалеко от училища, со своей отдельной территорией. Это весьма удобно, не нужно было выезжать за гарнизон. Ну а тех, кто любил похалтурить, искать не нужно. Они всегда были, есть и будут.

Само собой, далеко не все новоиспечённые курсанты находились здесь по собственному желанию, кого-то сюда запихнули родители или родственники — хромала дисциплина. Кто-то считал, что попал сюда по ошибке, а кто-то просто так.

Оставшиеся двое из списка были теми самыми мажорами, которые поступили на особых условиях. По договоренности. Один из них мой патлатый знакомый — товарищ Алипатов. Второй — какой-то рыжий крепыш, с выражением лица, будто ему везде лезет в нос мерзкий запах. Фамилия у него тоже забавная, Гусинский. Само собой, попали эти товарищи сюда вовсе не за особые заслуги, а за влияние их родителей. Важные шишки. Это старо как мир, без подобного никуда — было всегда и во всех заведениях, но никогда особо не афишировалось. Правда, даже в таких случаях были разные обстоятельства.

Вообще, даже одного дня мне хватило чтобы понять — учёба в высшем военном заведении — это полная халява. Ну, серьезно! После Афгана, после «скачек», после специальных операций, ураганной стрельбы и взрывов… Детский сад, ей богу!

Фамилия нашего командира роты была громкой и даже на слуху — капитан Жуков. Родственник маршала Жукова или нет — неизвестно, но слухи ходили разные. Насколько я понял, в училище у него была хорошая репутация, да и как командир он вроде бы был ничего… Но пока было рано что-то говорить, ведь об офицере, как и о человеке судят за его поступки, а здесь, в стенах училища то, за что стоило бы отличиться, происходило крайне редко. Если, конечно, не считать успехи в учебной и научной работе — но это норма и обыденность.

Сразу после построения меня вызвали к командиру роты — вдруг предложили нештатную должность старшины роты. Прапорщик я в сформированном подразделении только один, других не было. Быстро взвесив все нюансы, я отказался — нахрена мне эта ненужная детская ответственность? Сюсюкаться с молодыми и бестолковыми курками, выслушивать от командования роты, почему один хреново побрился, другой с товарищем подрался, третий у Чипка потерялся… Где головной убор дел и почему штаны порвал, офицеру воинское приветствие не выполнил, поделиться с товарищами посылкой забыл? Нет уж, это не для меня! Я тут не для этого, моя цель проста — поскорее получить лейтенанта. И генерал-майор Бехтерев заранее намекнул, что у меня будут особые условия, пусть и не сразу.