В объятиях некроманта - Кель Таня - Страница 7

– Ты псих, – прошептала она.

Я стал раздеваться. Снял рубашку, штаны. Мы всё время не отрывали взгляд друг от друга. Засверливали до дыр. С любопытством изучали.

Оставшись в боксерах, я рванул одеяло, услышал жалобный писк. Но мне было всё равно.

Скользнув к ней, я притянул девушку к себе на плечо. А её руку положил на возбуждённый член.

– Что ты делаешь? – всхлипнула она.

– Привыкай к нему.

– Не хочу я ни к чему привыкать.

– Уберёшь руку, трахну тебя прямо сейчас.

Она было дёрнулась, но явно пересиливая себя, осталась лежать в таком положении. Замерла. Напряжённое тело девушки слегка подрагивало. Её голова покоилась на моём плече, и я чувствовал этот аромат малины от белокурых волос.

– Максимилиан, давай поговорим, как взрослые люди.

– Даже так? Уже протрезвела?

– Ты не можешь использовать меня как инкубатор. Мы живём в современном мире, где нет рабства.

– Не в твоём случае. Семейка Витлайнов знатно постаралась, чтобы вернуть Средневековье.

– Просто представь, каково будет этому ребёнку… нашему ребёнку. – Её голос слегка дрожал. – Ты лишишь его родительской любви. Какой пример покажешь?

– Во-первых, с чего ты взяла, что его лишат родительской любви? Я его буду любить. Ты тоже можешь остаться рядом и дарить всё, что дарят матери детям. Во-вторых, ребёнок хотя бы будет. Других вариантов иметь детей у меня нет. Да и я могу в скором времени откинуть копыта без наследника. В-третьих, спи уже.

– Так нельзя. Мы будем всё время собачиться. Я не смогу его бросить. Поэтому ребёнок будет видеть, как мы ненавидим друг друга.

– Перестань ненавидеть меня.

– Так просто? Ты разрушишь мою жизнь, а я должна буду мило улыбаться?

– Живи своей жизнью дальше. Тебя никто не ограничивает. А я найму ему няню.

– Максимилиан! Ты дом свой видел? В нём три слоя пыли. Сюда даже слуги приходить боятся.

– Что-нибудь придумаю.

– Что?

– Спи!

– Нет! Скажи! Мы с тобой так и не поговорили.

Голова Несси поднялась, и я чувствовал, как меня окутывает её огонь, сам лежал с закрытыми глазами.

А ручку от моего члена она не убирала. Видимо, боялась угроз. Умничка! Послушная!

– Поговорим завтра! Я безумно устал!

– Я не могу ждать до завтра. Хочу сейчас. Мне нужна своя комната. Там, где я буду заниматься. Нужно личное пространство.

– Исключено.

– Почему?

– Мы должны привыкать друг другу.

– Зачем?

– Опять мы ходим по кругу. Прими уже неизбежность.

– Максимилиан!

– Ложись!

Я притянул её голову к плечу и машинально стал гладить по волосам. Уже был сонный, плохо соображал. Хотел прекратить, как почувствовал, что девушка расслабляется. Видимо, это безобидное действие её успокаивало.

Она ещё такой ребёнок.

Не прошло и нескольких минут, как Агнесс засопела.

Серьёзно? Только что толкала пламенную речь и готова была растянуть её на всю ночь, а через минуту уже дрыхла без задних ног? Эта девушка невероятна.

Я чуть повернул голову, рассматривая в полумраке её лицо. Зачем прячет красоту под всей этой безвкусицей? Милая мордашка: остренький носик, пушистые реснички и мягкие губки… Я вспомнил их вкус. Впервые поцелуи не вызвали отвращения. Наоборот. Хотелось ещё и ещё. Погружаться в маленький ротик, исследовать его, покусывать строптивый язычок.

От таких мыслей член дёрнулся.

Я осторожно убрал хрупкую ладошку с него. Она меня почему-то возбуждала.

Нет! Просто я уже давненько нормально не кончал с женщиной. Но скоро я ворвусь в девственное лоно, порву его своим размером…

Чёрт! Да что со мной не так?

Я провёл рукой по лицу, прогоняя навязчивые эротические картинки.

Так. Надо просто подумать про работу, трупы, морги и проклятую лабораторию, в которой до сих пор выясняют причину смерти взрослой женщины. Неделя уже прошла, всё никак не доделают. Бездари.

Завтра опять какие-то неопознанные тела меня ждут. Каждый день кто-то умирает.

С этими мыслями я погрузился в сон. И где-то на краешке болталась моя жёнушка в дурацком лифчике в горошек.

Агнесс

Я проснулась от нехватки воздуха и придавленная чем-то тяжёлым. В полумраке было плохо видно и долго провозившись, я всё-таки освободилась. А потом заорала.

Я лежала в постели с мужчиной. Ещё и с Морфэйном!

– Сколько времени? – раздался хриплый после сна голос Максимилиана.

– Почему мы в одной кровати? – Я толкнула его в плечо.

Он же довольно развалился на подушке и внимательно рассматривал меня, его глаза поблёскивали в темноте.

– Потому что ты вчера меня соблазняла.

– Я?! Не может быть! Врёшь!

– Разделась и лезла целоваться.

Хотела возмутиться, но я, и правда, была в одном белье. А вот поцелуй абсолютно не помнила. Как и всю ночь. Последнее воспоминание: это я с Мердоком чокалась бокалами… Видимо, я напилась.

– Так. Забудь всё, что вчера было. Это виновато вино. Состояние изменённого сознания.

– А мне понравилось. У тебя мягкие губы и проворный язычок.

Я покраснела и залезла с головой под одеяло. Стыдно. Очень стыдно.

– А твои пальчики на моём члене я не забуду никогда. Сегодня повторим?

Он бы продолжил меня мучить, но раздалась вибрация телефона и Максимилиан отвлёкся на него.

А я быстро схватила рюкзак и юркнула в ванную.

Успела выйти из душа и обернуться в полотенце, как зашёл Максимилиан. Голый и ничуть не смущающийся своей наготы.

– Ты нудист?

– Мне нечего стесняться, – ухмыльнулся он.

– Ну раз показать больше ничего не можешь, то остаётся только пенисом размахивать. – Я повернулась к раковине, пытаясь выдавить зубную пасту. – Приматы так самок привлекают.

– Получается?

– Не очень. Ты не в моём вкусе. И я думала ты из этих.

Я показала взглядом на серебряное колечко в его ухе.

– Из этих? – негодующе возмутился Максимилиан.

– Ну да, – спокойно пояснила я. – Из пиратов. Не люблю пиратов.

– А если проверю?

Он вжал меня в раковину и коленом раздвинул ноги. Я замерла, ощущая, что нас разделяет только одно тонкое полотенце, которое держится еле-еле.

В зеркале отражались напуганная и пунцовая я и смеющийся Максимилиан. Вот же мудень.

– Прекрати!

– А то, что? – Он развлекался, это было видно по его лицу.

– Пожалуйста. Мне некомфортно.

Неожиданно Максимилиан послушал и, отпустив меня, зашёл в душ. Включил воду и не обращал больше внимания.

Я с горем пополам умылась и сбежала в комнату одеваться. Руки тряслись. Можно было себя обманывать, что я бешусь от нарушения личных границ, только я не люблю самообман. Его выходка вызвала возбуждение, и часть меня желала, чтобы он не останавливался. Задрал бы полотенце и сделал бы это. Возможная боль совершенно не пугала, я догадывалась, что получу намного больше удовольствия.

Но сдаваться наглецу я не собиралась. Такие чувства никогда не были мне свойственны. Если бы хотела, то давно бы девственности лишилась. Просто никто не нравился. Ни один парень в окружении не вызывал таких эмоций, а Максимилиан тоже не нравился, но он бесил, пугал и возбуждал.

Нацепила джинсы и футболку, собрала волосы в высокий хвост.

– Одеваешься, как беспризорная сиротка.

– Я и есть сиротка! – фыркнула я ему в ответ.

Ещё одежду мою оценивает. Хам.

– А ты косплеишь австралопитека, ходя в набедренной повязке? – кивнула я на полотенце.

Он его демонстративно скинул и начал одеваться. Я отвернулась почти сразу, но рефлекторно косилась. Было в нём что-то интригующее.

Вдруг дверь открылась, и в комнату одновременно ввалились Мердок и доберманы.

В ту же секунду я уже вцепилась в Максимилиана, буквально повисла на нём.

– Собаки!

– Я в курсе, – невозмутимо заметил Морфэйн, ни один мускул не дрогнул у него под моим весом. – Они здесь живут. И дольше, чем ты.