Скорость. Назад в СССР 3 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 12

— Как так, Саш?

— Я свою роль выполнила, машину тебе подогнала?

— Конечно. Никаких вопросов, только благодарность…

— Мы же не договаривались, что будем вечно работать вместе в одной команде.

— Не договаривались. Но подразумевалось, что мы вместе…

— Каменев, ты извини, я это совем по другому поняла.

— Как?

— Я помогаю вам с одной гонкой, а дальше свободна, как птица.

— Жаль, но, конечно, это твое право. Может все-таки подумаешь? Не стоит вот так с плеча рубить.

— Видишь ли, Каменев, меня больше ничего не держит. Теперь я могу признаться — я терпеть не могу гонки. Единственная причина которая меня удерживала — Давид Махарадзе.

Я еще больше удивился. Мне казалось, что ей нравился мир её отца. Я посмотрел на безвкусное здание «Известий».

Здесь в этом районе ковалась вся информация о нашей стране и расходилась телетайпами по всему миру.

Чуть дальше, за кинотеатром «Пушкинский» располагалось Агентство Печати «Новости», где работали знаменитые на весь мир журналисты.

Может быть, когда-нибудь и обо мне напишут. О том как я выиграю престижные международные соревнования по автоспорту.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Автогонки забрали моего отца. А теперь нет и причины, которая меня держит.

Ну понятно. Против Махарадзе выдвинуты обвинения. Если он и вернется в спорт, то не понятно когда. Меня осенило.

— Ты хочешь сказать… — это было крайне неприятное чувство.

Саша кивнула. На меня будто вылили ведро ледяной воды

— Не может быть…

— Найден мертвым в квартире у знакомой пару дней назад. Вся федерация автоспорта стоит на ушах.

— Постой, мы же про Давида говорим?

Она закивала. В ее глазах отразился стальной блеск.

— Про него самого.

Каналья! Черт! Дьявол! Вот это поворот, блин!

Неужели она нас всех использовала?

Честно признаться, до этой минуты в глубине души я испытывал легкие угрызения совести от того, что считал, что это я поэксплуатировал Сашу, ловко уговорив ее предоставить нам «Сокола» для гонок. Получается все наоборот?

Я отогнал от себя это подозрение. Ну как я могу подумать такое на эту хрупкую и красивую девушку.

И потом, уделать его в гонке разбить машину Махарадзе так, что ни один комар носа не подточит. Это да!

Выпихнуть его с позором из автоспорта — всё это я еще мог понять и принять.

Но «око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь»? Нет такого я не мог допустить даже в мыслях.

Нет, Саша Дзюба не способна на убийство.

— Кстати, говорят, что его братца с бандой поперли с авторынка в Южном Порту.

— Но откуда ты все это знаешь?

— Птичка принесла.

— Саш, я серьезно.

— Я тебе это все по секрету сообщаю. Мне судья из коллегии сказала. Ты должен быть готов к тому, что к тебе придут с вопросами из милиции.

— Так и к чему же я должен быть готов?

— Вы пошли в Риге отмечать победу в ресторан? Вас видели другие люди?

— Он что, в Риге умер?

— Похоже, что да. Точнее точно да.

— А при чем тут люди, которые нас видели?

— Ну ты что, совсем, Каменев, не врубаешься? Чтобы подтвердить свое алиби.

— Убийство?

Она молча покивала, полезла в сумочку, достала сигарет и закурила.

— А твое алиби?

Саша затянулась и выпустила облачко дыма.

— Я уже отстрелялась. У меня алиби железное. Мне его подтвердили. Меня уже опрашивали.

— Как это железное? — удивился я, кто подтвердил.

— Молодой человек, с которым я была в Риге весь вечер, а потом весь день.

— Молодой человек? Мне так и говорить, если про тебя спросят?

— Говори, как есть. Не нужно врать. Скажи, что с утра были вместе, днем я работала в коллегии, а вечером не поехала с вами. Где была ты не знаешь.

Я кивнул.

— Спасибо, что предупредила.

— Извини, что сразу не смогла. Сам понимаешь, не телефонный разговор. Меня могли слушать. Мне нужно было убедиться, что сегодня никто за мной не увяжется. Ты, кстати, где сейчас живешь? Все так же на базе в вагончике?

— Что-то типа того.

— Спрашиваю, если вдруг нужно будет тебя разыскать.

— Я всегда в боксе. А что с «Соколом»?

— С машиной всё. Я договорилась. Мне ваши карбюраторы и другие запчасти снимут, я вам верну.

— Договорилась? — я растерялся. — Может продашь его нам? Мы все-таки его столько готовили, теперь знаем каждый винтик.

— Извини, уже продано, — она еще раз затянулась и внимательно посмотрела на меня с небольшим прищуром, — а что, у тебя деньги появились?

Обстоятельства опять так стремительно меняли мою реальность, что я устыдился, но соврал:

— Руководство вроде выделило фонды на покупку машины для команды.

— Понятно. Ничем помочь не могу.

Я почувствовал, что Саша в курсе, что кто-то сорвал на тотализаторе большой куш и обчистил банк синдиката.

Конечно, в глобальном масштабе это невеликая потеря для них, они «зарабатывают» такие суммы на каждых соревнованиях, но мой выигрыш это сотни, а может и тысяча ставок.

— Лан, мне нужно бежать, — она очень по-женски, торопливым жестом затушила окурок об прямоугольный ободок московской алюминиевой урны, — ты звони. Прости, если что не так. Я сама поняла, что тебе лучше «самолетами» заниматься, пока не наиграешься.

А потом добавила

— Если наиграешься…Без обид?

Она имела ввиду мой ответ в то утро, когда я сбежал из её из квартиры, после ночной прогулки.

«Первым делом, первым делом самолета, ну а девушки, а девушки потом».

— Какие могут быть обиды? Конечно, без обид. Я при всем желание не смогу на тебя обидится.

Да. Видно я ее сильно задел своим уходом.

— Тогда пока.

— Пока

Она приблизила к лицу и понюхала подаренный букетик, помахала ручкой, улыбнулась и упорхнула вниз, в метро.

Я смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подземном переходе. Потом развернулся медленно побрел по улице Горького от Пушкинской площади в сторону Кремля.

Воистину китайская философия — это кладезь мудрости.

Я как-то прочитал изречение одного мудреца, не помню как его зовут: «Сядь на берегу реки, жди и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага».

Странно было осознавать, что сказанные мудрецами древности истины касаются лично тебя.

Мне почему-то стало жалко Давида. Даже после того, как вспомнил, что за мной гонялся плешивый с пистолетом, и мне с Андроповым подожгли вагончик.

Я не желал ему смерти. Справедливого возмездия — да, но не смерти. Она необратима.

— Идиотство. Бред. Ерунда какая-то! — сказал я вслух, так что услышав меня, прохожие начали оборачиваться.

Мужик, почти дед, с полной авоськой в руках даже остановился и проводил меня взглядом.

Конечно, идиотство. Да и весь день в свете последних новостей был идиотский.

Пестрая многолюдная толпа двигалась мне навстречу. Я же лавировал между людьми, удачно избегая столкновений с прохожими.

Мне показалось, что я чувствую спиной, как кто-то следует за мной.

Теряясь в толпе, за мной шел толстяк, одетый в коротковатый бежевый плащ. На вид ему было лет тридцати от роду. Рост под метр семьдесят, светлые глаза и пепельно русые волосы.

Может быть я его и вовсе бы его не заметил, если бы не слова Саши о не телефонном разговоре.

Теперь я понял почему Саша не захотела идти в кафе. Во всех этих злачных местах ведется прослушивание разговоров. В Москве вмонтированы тысячи подслушивающих устройств.

У памятника же много народа, хороший обзор и можно говорить не опасаясь быть услышанным.

Кто же установил за нами слежку? Интересно с какого момента он увязался за мной? Может приплелся у Саши на хвосте?

Я попытался вспомнить, кто стоял рядом с нами на Пушкинской площади.

Его среди этих людей точно не было. Он мог следить издалека. С другой стороны улицы.

Те же, кто нас окружал вряд ли слышали наш с Сашей разговор.

А может, мне все чудится? И мне просто показалось?