Скорость. Назад в СССР 3 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 1

Оптимальная скорость позволяет четко выполнить все позиции маневра, обеспечивает минимальную потерю времени на преодоление виража и максимальное ускорение на выходе. Критическая скорость, хотя и выше оптимальной, но создает на различных фазах прохождения поворота немало осложнений, нейтрализация которых отнимает много времени, сил и выливается в итоге значительным проигрышем скорости

Из разговора со спортивным репортером

Никки Лауда, чемпион мира Формула 1.

Сев за руль Сокола и захлопнув за собой дверь, я погладил руль.

Потом я перевел рычаг коробки в нейтралку, повернул ключ зажигания, дал немного газа, услышал и хищный рокот двигателя.

Мы с моей гоночной машиной медленно тронулись в сторону старта.

В этом движении я ощущал себя единым целым с железным конем.

Сев за руль Сокола и захлопнув за собой дверь, я погладил панель приборова.

Потом я перевел рычаг коробки в нейтралку, повернул ключ зажигания, дал немного газа, услышал и хищный рокот двигателя.

Мы с моей гоночной машиной медленно тронулись в сторону старта.

В этом движении ощущал себя единым целым с железным конем.

На отполированной желтой глади бортов, багажника капота и крыши Сокола отражались медленно проплывающие мимо очертания боксов, деревьев и других гоночных автомобилей.

Я специально ехал в сторону стартовой площадки со скоростью меньше десяти километров в час, чтобы дать соперникам как следует разглядеть машину.

Кутаисские стояли со сложенными на груди руками, провожали меня и желтую Ладу взглядами неодобрительно нахмурив лбы и брови.

Расступитесь, господа-товарищи.

Давид Махарадзе стоял у своей машины и о чем-то оживленно беседовал с улыбающимся судьей. Настроение у моего соперника было приподнятым. Видимо, он шутил, потому что люди, стоящие рядом и слушающие их разговор тоже улыбались.

Снова его обаяние работало на него. В умении расположить к себе ему не откажешь.

Но в следующее мгновение всеобщее внимание перекинулось на нашу машину. Японские производители лакокрасочных материалов знали свое дело.

Сокол просто сиял. Острые лучи его сверкающего хрома, словно проникали глаза зрителей. Я вспомнил слова князя о том, что побеждает тот, кого любят.

А у нас, как известно встречают по одежке.

Ее конечно недостаточно, для того чтобы победить, но уже одно, что Махарадзе перестали слушать окружающие, переключив внимание на меня, было маленьким успехом.

Победа складывается из мелочей. Лицо Махарадзе изменилось, от того, что он понял, кто сидит в проезжающем автомобиле.

Он внимательно проводил меня взглядом до старта.

Судья, беседовавший с Давидом, подошел ко мне, заглянул в салон, коротко объяснил правила контрольного заезда.

Я кивнул, потом весь собрался, сконцентрировался на машине и на трассе.

В уме я повторил все углы поворотов и длину участков трассы, которые мы разучивали с Барковым.

Судья убедился, что контролеры записали мой номер, отошел чуть поодаль и махнул перед капотом стартовым флагом.

Погнали!

Я тут же включил первую передачу, ювелирно надавил на газ, выжав педаль ровно на три четверти. Мне нужно прогреть шины. Я не стал делать так, как коллеги гонщики.

Некоторые стартуют с проворотом на первом тренировочном круге и убивают протектор.

К тому же мне не хотелось показывать возможности Сокола моим соперникам. Пусть думают, что мы середнячки.

На официальной тренировке сразу несколько машин, они идут с интервалом в две-три минуты.

Неплохой старт. Такое ощущения, что я когда-то отточил этот навык.

Первый плавный поворот я проскочил без затруднений.

А когда заходил во второй, то во всей красе ощутил прелесть того, что мы заучивали с Барковым. Я будто ездил здесь на трассе Бикерниеки с рождения.

Второй правый и самый самый крутой, остроугольный, меняющий направление с юга на северо-запад. Шпилька — когда после поворота едешь почти в обратном направлении. Сто тридцать пять градусов.

Как мне показалось, я прошел его хорошо.

Заодно я прочувствовал работу тормозов. Сокол повел себя идеально. Откуда-то сверху на меня обрушилось ледяное спокойствие.

Сцепление с дорогой было шикарным. Автомобиль будто читат мои мысли и был готов подчиниться любому приказу.

После шпильки шла длинная прямая с едва заметной «S-кой» с выходом на еще одну длинную прямую, перед правым поворотом на 90 градусов.

Я снова вспомнил стенограмму Баркова, я сделал отличный «роспуск». Пока я привыкаю, но на следующих кругах я начну учиться «держать» пространство по бокам и сзади.

На этом повороте находился наш КП 12, где меня встречали жестами Слава и Настя.

Девушка радостно махала и подпрыгивала на месте. Я же, сразу после поворота увидел, как Слава же показал большой палец.

Теперь он должен был начинать отсчет, для того чтобы сообщать мне мои результаты.

На КП 13 меня ждала еще одна шпилька, но ее радиус поворота был намного больше. Вот оно «поле боя», место, где будет происходить драка.

Именно тут трасса расходилась до 10,3 метров. После поворота я снова попробовал выжать максимальную скорость.

За окном мелькали деревья.

Проносясь мимо барьерных ограждений из бетонных блоков, сетки-рабицы и вертикальных труб, я наблюдал визуальный эффект, когда трубы и сетка визуально сливались в сплошную стену.

В голове прозвучали слова Баркова: «Подъезжая к повороту Сейлера, будь предельно внимателен».

И вот я уже оставил кутаисских контролеров за спиной. Разглядывать их выражение лица было некогда.

Проезжая мимо старта, я увидел, как какой-то репортер снимал меня на камеру.

Подъезжая к нашему КП второй раз я увидел, как Слава мне явственно показывает три пальца.

Это меня несколько сбило с толка. По нашей договоренности это означало, что у меня третий результат по времени среди гонщиков, совершающих контрольный заезд с утра.

За мной было еще шесть машин, мы с Комбинатором вычисляли наибольшую вероятность моей победы и пришли к выводу, что мне лучше стартовать пятым или шестым.

Я совершенно точно не мог прийти первым или вторым, потому что тогда количество людей, желающих ставить против меня свелось бы к минимуму, а коэффициенты не дали бы отбить даже расходы на дорогу.

Мне показалось, что он ошибся я не мог так быстро проехать круг. Но на следующем я вообще вышел на вторую позицию.

Эх, если бы я знал, кто стартовал в контрольных заездах после меня, то может и сумел бы высчитать, как мы и договаривались с Комбинатором.

Но беседа с Барковым отвлекла от первоначального замысла и можно было сказать, что теперь наш стройный план пошел по бульвару.

Мне пришлось принимать решение. Или продолжать официальную тренировку на тех же скоростях, или сбрасывать, рискуя начать старт среди третьей десятки. В этом случае, шансы на победу минимальны.

Я выбрал второй вариант. Но мне повезло. В контрольном зачете я все же получил седьмое место.

Позже, когда я вернулся в бокс, я узнал от соседей, что пара машин сошла с дистанции прямо на тренировке. У одной рвануло заднее колесо и гонщик полетел в дерево, отделавшись легким испугом и царапинами.

Второго развернуло на ровном месте, на прямом участке и бросило в бетонное ограждение боком. Травмы были посерьезнее, выехавшая Скорая отвезла его в больницу.

Но члены его команды сообщали другим механикам, что все обошлось сотрясением мозга.

Время до старта пролетело мгновенно. Я не успел оглянуться, как объявили начало гонок.

На трибунах Бикерниеки, а также в разрешенных местах вдоль трассы было множество зрителей.