Битва за надежду (СИ) - Хай Алекс - Страница 6

Я не поверил.

— Мы вычислили все еще в Старой Ладоге, — холодно ответил я. — Миних признался. Он пятнадцать лет поил императора этим препаратом. И он сказал, что получал приказ лично от вас.

Тишина.

Федор Николаевич смотрел на меня. Несколько секунд он просто молчал. Потом тихо, почти шепотом сказал:

— Миних лжет. Я никогда не отдавал ему таких приказов. Не знаю, зачем, но Миних вам солгал.

Я резко вдохнул.

— Да что вы говорите…

— Я не вмешивался в дела Миниха! — в его голосе прорезался металл. — Лечением императора занимался штат лейб-медиков! И я, напротив, тратил любые деньги, чтобы спасти его и стабилизировать состояние, а не убить!

Его голос был напряженным, но в нем не было лжи. Либо же он был прекрасным лжецом. Самым лучшим в двух знакомых мне мирах…

— Если вы так уверены в своей правоте, — я сузил глаза, — пройдите психоэфирную проверку.

Отчасти я блефовал. Психоэфирник из меня всегда был так себе — меня для другого выращивали. Но кое-что увидеть я все же мог.

Федор Николаевич напрягся. Но затем резко кивнул.

— Я согласен. Я сниму все защиты. Я открою разум. Посмотри сам, Алексей. Если ты так жаждешь правды, я дам тебе ее.

Он поднял руки, и я ощутил, как гаснут его ментальные барьеры. Эфир внутри него стал доступен, ментальное поле вдруг оказалось беззащитным, податливым — можно брать голыми руками и делать все, что пожелаешь.

Я глубоко вдохнул, концентрируясь…

И увидел.

…Бессонные ночи. Федор Николаевич сидит у постели ребенка — хрупкого мальчика с белокурыми волосами. Над кроваткой висела фотография его родителей в черной траурной рамке. Император был тогда всего лишь ребенком. Маленьким, болезненным… И дядя сидел с ним, держал его за руку, надеясь, что тот переживет еще одну ночь…

…Еще одно воспоминание. Совет. Тайное заседание в огромном белом зале. Федор Николаевич стоит перед министрами и вельможами. Хаос, крики. Люди скандируют его имя. Его, Федора Николаевича. Называют Федором Четвертым… Они предлагают ему корону. Предлагают, чтобы он взошел на престол вместо больного мальчика. Но он… отказывается. Говорит, что не позволит передать власть таким путем. Что государь, сын его старшего брата, должен править, несмотря ни на что…

Я резко шагнул назад, возвращаясь в реальность.

Федор Николаевич тяжело дышал, глядя на меня.

— Теперь ты понял? — едва слышно прохрипел он. — Я никогда не предавал государя. Ни тогда, ни сейчас. Я отойду в сторону, уступлю ему всю власть в империи. Но лишь тогда, когда смогу убедиться, что она его не погубит… Что он действительно окреп…

Я стиснул зубы. Чувства хлестали внутри, смешиваясь в хаос. Я не хотел ему верить. Но теперь… Теперь должен был. Теперь я знал правду.

Я мгновенно снял заклинание и оставил в покое разум дяди. Великий князь, кряхтя, словно старик, завалился набок, и мне пришлось ухватить его, чтобы он не упал.

— Действительно… Черный Алмаз, — прохрипел он. — Силен ты, Алексей. Повезло нашему Николаю Петровичу, что ты так ему предан, раз едва не угробил меня за правду…

Я помог дяде сесть в кресло и уставился на него.

— Полагаю, я должен извиниться за злоупотребление магией, однако все еще считаю примененные средства необходимыми.

— Никаких обид, Алексей, — он судорожно вдохнул и выдохнул, снова надевая артефакты защиты. — Плесни мне коньяку, пожалуйста.

Продолжая искоса следить за ним, я налил немного коричневой жидкости в бокал и подал великому князю.

— Может, все же лучше водички?

— Сам пей свою водичку, карась, — проворчал он, впрочем, уже безо всякой злобы. — Поживешь с мое и поймешь, что лучшее лекарство — хороший коньяк.

— Спорное утверждение.

— Ладно, отставить болтовню. Главное — ситуация прояснилась. — Дядя сделал щедрый глоток и потянулся к телефонной трубке. — Елинский, это срочно. Приведите ко мне в кабинет Миниха. Нет, самочувствие в норме. На допрос. Жду немедленно.

Пока мы ждали, я решил провести диагностику. Провёл ладонью над грудью великого князя, отслеживая течение эфира. Его сердце билось ровно, дыхание было глубоким, хоть и прерывистым. Следов критических повреждений не было, но последствия моего магического воздействия могли ощущаться ещё долго.

Дядюшка сидел неподвижно, тяжело дыша, но уже приходил в себя. Видимо, изделие французских винокуров и правда оказывало нужный терапевтический эффект. Впрочем, на его месте я бы наверняка тоже захотел прибегнуть к допингу.

— А ты ведь мог меня и угробить, Алексей…

— Мог. И убил бы, кабы узнал, что вы замешаны, — ответил я холодно.

— Не сомневаюсь…

Фёдор Николаевич потер запястья, на которых ещё оставался призрачный след моих магических пут. Он посмотрел на меня так, словно видел впервые, а затем покачал головой.

— Больше никогда так не делай, пожалуйста.

— Это уже от вас зависит.

Время шло. Прошло уже не меньше четверти часа, а Елинский и гвардейцы так и не привели Миниха. Великий князь снова потянулся к телефонному аппарату и вызвал дежурного офицера.

— Где Елинский? Он должен был привести Миниха.

На другом конце провода послышался сдержанный голос:

— Ваше императорское высочество, по вашему поручению они отправились в жилые комнаты Зимнего дворца для придворных и пока не вернулись…

— Ясно. Благодарю.

Дядя даже не успел повесить трубку, как меня кольнуло дурное предчувствие. Что-то не так…

А следующее мгновение стены кабинета содрогнулись, бокалы на столике задребезжали, окна зазвенели. Что-то взорвалось с такой силой, что я едва устоял на ногах.

— Щиты!

Я оттолкнул кресло с великим князем вглубь комнаты и метнулся к окну, натягивая защиту.

Над крышей Зимнего дворца вился густой чёрный дым. Именно там, где находились жилые комнаты придворных.

Я отпрянул от окна, ощущая, как воздух дрожит от магического отклика — остатки вибрации, прокатившейся по эфиру вместе со взрывной волной. Черный дым поднимался над крышей Зимнего дворца, закручиваясь в спирали, точно отголоски искаженной магии.

— Алексей! — окликнул меня Фёдор Николаевич, все еще тяжело дыша после нашей стычки. — Ты куда собрался?

— Оставайтесь здесь, — я резко обернулся к нему. — Позаботьтесь о своей семье. Я разберусь, что там случилось.

Дядя прищурился, лицо его потемнело, но он кивнул:

— Будь осторожен. Точно не хочешь взять с собой подмогу?

Я покачал головой:

— Нет, они меня лишь задержат.

А затем я шагнул к окну, распахнул его и одним движением призвал магическую защиту. Потенциал вспыхнул во мне ледяным холодом, окутывая эфиром каждую клетку тела. В следующий миг я прыгнул вниз.

Холодный воздух полоснул по коже. Я приземлился на мостовую во дворе между Зимним дворцом и Малым Эрмитажем, магия смягчила удар, но земля все равно содрогнулась под ногами. Со стороны Зимнего доносились крики. Яркие всполохи огня отражались в окнах.

— Спасите! — кто-то завопил с верхнего этажа. — Горим!

Я побежал, лавируя среди высыпавших во двор слуг и придворных. Одни бежали навстречу, ошарашенные и испуганные, другие замерли, вцепившись в стены, кто-то упал на колени, закрывая голову руками.

— Огонь! — кричали со всех сторон. — Там люди! Это жилая часть!

Обер-камергер Шрюмер возник передо мной из толпы, бледный, с растрепанными волосами. Его обычно безупречно приглаженные седые пряди теперь свисали на лоб.

— Ваша светлость! — выдохнул он. — Что…

— Срочная эвакуация! — отрезал я. — Выведите всех из дворца. Взрыв — не случайность.

— Я уже отдал приказ… Но что происходит? Вы что-то знаете, ваша светлость?

— Возможно, преступление. Увидите Миниха — не оказывайте ему сопротивления. Он очень опасен.

Шрюмер побледнел еще сильнее, но сразу же заорал на ближайших лакеев и стражу: