Законник Российской Империи. Том 6 (СИ) - Ло Оливер - Страница 39

Я создал защитный купол вокруг нас, опасаясь последствий этого массового освобождения. И не зря — когда последняя человеческая фигура растворилась в воздухе, поляну накрыла волна магической энергии такой силы, что даже мой купол задрожал. Еще немного и он разрушился бы.

А затем все стихло. Деревья снова стали обычными деревьями — без лиц, без движения. Лишь центральный дуб еще подрагивал, но его кора уже не напоминала человеческую кожу.

— Мы сделали это, — выдохнула Анастасия, обессиленно опускаясь на землю. — Мы освободили их.

— Но были ли они еще живы? — задумчиво произнес Виктор, оглядывая поляну. — Или это были просто отпечатки их сущностей, застрявшие между мирами?

Я не имел ответа на этот вопрос. Но главное — угроза была устранена. Лес снова стал обычным, пусть и с неприятной историей.

— Вы заметили, как дуб был похож очертаниями на человека с портрета в поместье? — спросила Анастасия.

— На Власова, — кивнул я. — На самом деле мы легко отделались, лес не сразу почуял угрозу, потому что мы пришли втроем. Будь нас больше, боюсь, нас бы и не подпустили сюда и тогда вряд ли мы вышли бы отсюда самостоятельно.

Пока Анастасия и Виктор осматривались, я заметил неподалеку от центрального дуба небольшой холмик, словно что-то было наспех зарыто здесь. Интуиция подсказывала, что это не просто случайность.

Подойдя ближе, я начал раскапывать землю и вскоре наткнулся на металлический ящик, местами проржавевший. Внутри оказалась папка с документами, частично обгоревшая, словно кто-то пытался уничтожить её содержимое, но не довел дело до конца.

Большинство страниц было серьезно повреждено, но некоторые фрагменты всё же можно было прочесть. Я быстро просмотрел уцелевшие части и замер.

В одном из читаемых фрагментов упоминался «Проект Слияния» — эксперимент по созданию новых форм жизни, путем объединения человеческих сущностей с растениями. Целью проекта было достижение своеобразного бессмертия и создание разумного леса, который мог бы служить живым хранилищем для сознаний. Сомнений не было, это был почерк «Общества». Начиная от общей формы документов, и заканчивая извращенными идеями, что они содержали.

Эксперимент явно вышел из-под контроля, и даже те, кто его начал, не смогли справиться с последствиями. Судя по датам, последние записи были сделаны за несколько дней до смерти графа Власова. Похоже, он сам стал жертвой своего эксперимента. Предательство это было или сам мужчина сильно увлекся этим экспериментом — так и не скажешь.

— Максим, что ты нашел? — Анастасия подошла ко мне, с любопытством глядя на папку.

— Доказательства, — я указал на ящичек. — Как я и подозревал, это работа «Общества Вечного Огня». Они экспериментировали с магией жизни, пытаясь создать новую форму существования.

— И, судя по всему, преуспели, — мрачно заметил Виктор, изучая документы через мое плечо. — Хотя не так, как планировали.

— Потому проект и забросили. Или же… нашли что-то более действенное.

Я аккуратно сложил документы обратно в папку и убрал в свою сумку. Это была ценная находка, которая могла пролить свет на другие эксперименты «Общества». Возможно «Общество» планировало когда-нибудь вернуться к этому проекту, вот и держало все рядом.

— Думаю, мы сделали все, что могли, — сказал я, окидывая взглядом поляну. — Пора возвращаться.

Обратный путь казался намного легче — лес больше не пытался сбить нас с дороги, и даже воздух стал свежее. Мы успели вернуться к месту, где нас ждал Степан Григорьевич, задолго до заката.

— Всё в порядке, барин? — с тревогой спросил управляющий, вглядываясь в наши лица.

— Более чем, — я кивнул. — Полагаю, местные жители скоро заметят, что Гиблый Лес перестал быть таковым.

По дороге домой Анастасия задремала в седле — сказалось напряжение последних часов. Виктор ехал молча, погруженный в свои мысли. А я размышлял о найденных документах и о том, что они означают для нашего расследования.

Было очевидно, что «Общество» проводило эксперименты не только в столичных лабораториях, но и в самых отдаленных уголках империи. И если эксперимент с лесом был лишь одним из многих, то масштаб их деятельности был гораздо больше, чем мы предполагали.

Кроме того, документы содержали имена некоторых участников проекта, включая нескольких ученых, которые, возможно, всё еще работали на «Общество». Это были новые зацепки, которые нельзя было игнорировать.

Вглядываясь в закатное небо, я принял решение: наш отпуск продлится меньше, чем я думал. Нужно возвращаться в столицу и продолжать борьбу с «Обществом Вечного Огня». Отдых пошел на пользу — я чувствовал, что мои силы полностью восстановились, а магический резерв был на пике возможностей.

— Виктор, — окликнул я своего спутника, — думаю, пора составлять план возвращения. Еще неделю, и будем закругляться с отдыхом.

— Прекрасно, я как раз подумал, что закисну, если останусь тут на два месяца, — понимающе кивнул он.

Петербург встречал иностранного гостя промозглым ветром и моросящим дождем — обычная погода для Северной столицы в это время года. Доктор Мориц фон Хаас, спускаясь по трапу прибывшего из Кёнигсберга корабля, на мгновение прикрыл глаза, привыкая к атмосфере города. Его безупречный чёрный сюртук, лишенный каких-либо украшений, идеально подчеркивал аскетичную фигуру — высокую, худощавую, с прямой осанкой. Белоснежные волосы, собранные в аккуратный хвост, контрастировали с холодными, почти бесцветными глазами, которые, казалось, оценивали и измеряли всё вокруг.

Встречающие его люди — двое мужчин в дорогих, но неприметных одеждах — почтительно склонили головы. Фон Хаас едва заметно кивнул в ответ и двинулся к ожидавшему экипажу, не проронив ни слова. Его прибытие не сопровождалось ни официальными приветствиями, ни пышными церемониями — так было задумано. Мир не должен был знать, что в Российскую Империю прибыл один из высших иерархов «Общества Вечного Огня».

В отличие от своих предшественников — Толберта с его непомерными амбициями и Зарубина с его воинственными планами — этот мужчина не был ни фанатиком, ни авантюристом. Доктор Мориц фон Хаас был тем, кого европейское руководство «Общества» отправляло, когда требовалось навести порядок в той или иной части мира.

Холодный, расчетливый тактик, он не знал ни жалости, ни сомнений. Его решения всегда основывались на логике и целесообразности.

Первым делом, уже на следующее утро после прибытия, фон Хаас посетил конспиративную квартиру на Васильевском острове, где хранились секретные архивы российского отделения «Общества». Он провел там весь день, методично изучая документы, не прерываясь даже на еду. К вечеру у него сформировалась полная картина событий последних месяцев — кропотливый анализ ошибок Толберта, Зарубина и Энгельгардта.

— Некомпетентность, граничащая с предательством, — пробормотал он, закрывая последнюю папку.

Через два дня после прибытия в городе начали происходить странные смерти. Купец Иван Гордеев, бывший финансист «Общества», согласившийся сотрудничать с Судебным Бюро, был найден в своем кабинете с перерезанным горлом. Отставной полковник Меньшиков, хранивший компрометирующие «Общество» документы, скончался от «сердечного приступа» во время утренней прогулки. Профессор Ильинский, специалист по магии Разума, исчез по пути из университета домой — его тело нашли в Неве только через неделю и то случайно.

Все эти смерти казались не связанными между собой — разные обстоятельства, разные районы города, разные социальные круги. Но для понимающих людей рисунок был очевиден: «Общество» избавлялось от потенциальных свидетелей. От тех, кто мог рассказать слишком много.

Фон Хаас не ограничился зачисткой. Параллельно он запустил процесс перемещения всех ценных исследований и оборудования в Финляндию, где влияние империи было слабее, а местные власти — более сговорчивыми. Его люди методично вывозили архивы, артефакты и даже некоторых учёных.