Законник Российской Империи. Том 6 (СИ) - Ло Оливер - Страница 24

И тут я почувствовал нарастающее магическое напряжение, характерное для активации мощного деструктивного артефакта. Что-то готовилось к взрыву, и судя по энергетическому отпечатку — что-то очень мощное.

— Всем на выход! — закричал я. — Склад заминирован!

Мои люди, уже скрутившие двоих учёных, бросились к дверям, таща пленников с собой. Левински всё ещё боролся с женщиной, которая, несмотря на свой хрупкий вид, оказывала яростное сопротивление.

— Левински, уходи! — крикнул я, бросаясь к капсулам, которые начали открываться. — Я попробую спасти хотя бы нескольких!

У меня было не больше минуты. Активированный артефакт уничтожения просто невозможно деактивировать без специальных инструментов, но я мог выиграть немного времени.

— Искази! Укрепи! — я направил мощь Истинных Слов на капсулы, ускоряя процесс дренажа и одновременно укрепляя кожухи, чтобы защитить пленников в случае взрыва.

Первая капсула открылась. Внутри был мальчик лет двенадцати, бледный как мел, с выбритой головой. Я осторожно вытащил его — он был лёгким, словно птица, и совершенно обессиленным, но живым.

— Давай, малыш, нужно выбираться отсюда, — прошептал я, подталкивая его к Ярославу.

— Максим! Времени нет! — крикнул Левински, который уже оттащил женщину-учёного к выходу.

Артефакт уничтожения уже активирован, и через считаные секунды весь склад превратится в пепел вместе с этими несчастными. Освободить всех было просто невозможно. Жертв не избежать.

В голове мелькнула безумная идея. Опасная, почти самоубийственная, но единственно возможная сейчас.

— Левински, — крикнул я, отдавая короткие приказы, — всем покинуть склад! Немедленно!

— А ты? — растерянно спросил он.

— Это приказ! — рявкнул я.

Когда мои люди выбежали, таща с собой сопротивляющихся пленников, я сконцентрировался. То, что я собирался сделать, не описывалось ни в одном учебнике магии.

— Ну, посмотрим, на что способно истинное слово Пространства, — пробормотал я, собирая всю магическую энергию, до последней капли.

Я чувствовал, как мана циркулирует в теле, концентрируясь в сердце, как ослепительно яркая точка разгорается внутри, грозя сжечь меня изнутри. Но сейчас было не время для страха. Я должен был это сделать!

— СМЕСТИ! — заорал я, вкладывая в истинное слово не только всю свою магическую силу, но жизненную энергию.

Мир вокруг меня изогнулся, реальность натянулась до предела, и на мгновение я увидел странный узор — тончайшую сетку соединений между всеми предметами. Подхватив этот узор своей волей, я сместил содержимое склада — все капсулы с людьми, и себя — в пространство снаружи, на открытую площадку порта.

В тот же момент за нашими спинами раздался оглушительный взрыв. Землю встряхнуло, воздух наполнился грохотом и жаром, но мы уже были на безопасном расстоянии — десятки капсул и я сам, стоящий посреди этого хаоса перемещённых предметов.

Левински, ожидавший снаружи, застыл с отвисшей челюстью. Его люди замерли, не понимая, что произошло. Только что тут была пустая площадка — и вдруг появились десятки конструкций с людьми внутри.

— Чёрт возьми, Максим, — выдохнул Левински, приходя в себя первым, — что ты сделал?

Я стоял, удивительно спокойный. Странное состояние эйфории охватило меня — последствие запредельного магического напряжения.

— Надо помочь этим людям, — моя речь звучала чётко, хотя губы плохо слушались. — Нужны врачи, и побыстрее. Обеспечьте безопасный транспорт до…

Что-то щёлкнуло у меня в голове. Будто натянутая струна лопнула, отзываясь вибрацией во всём теле. В один миг эйфория сменилась агонией. Внутренности словно скрутило раскалённым жгутом, каждая клетка тела кричала от перенапряжения.

Я почувствовал, как тёплая жидкость хлынула из носа и рта. Опустив взгляд, увидел свою одежду, забрызганную тёмно-красным. Кровь. Много крови.

— Вот дерьмо, — только и успел выговорить я, прежде чем колени подогнулись.

Последнее, что запомнил — испуганное лицо Левински и его руки, подхватившие меня прежде, чем я рухнул. А потом мир погас, и я провалился в бесконечную темноту.

Бледный свет луны проникал сквозь тяжелые парчовые шторы, окрашивая в серебристый полумрак личный кабинет барона Энгельгардта.

Аврора Сергеевна стояла у небольшого столика, где были расставлены хрустальные бокалы и графин с изысканным вином. Её фигура, облаченная в темно-синее платье с серебряным шитьем, казалась воплощением изящества и власти. Сестра императора, как и всегда, была безупречна.

Барон Энгельгардт, грузный мужчина с тщательно ухоженной бородой, наблюдал за ней со смесью восхищения и настороженности. Встреча была организована с максимальной секретностью — даже его личные слуги были отосланы на ночь.

— Признаюсь, Ваше Высочество, — барон отпил из бокала, — ваш визит столь же неожидан, сколь и… рискован. Дворцовые стены имеют глаза и уши.

— Мы оба знаем ценность конфиденциальности, барон, — Аврора повернулась к нему, и лунный свет подчеркнул совершенство черт её лица, словно высеченного из мрамора. После приема эликсира результат был поразительным — кожа приобрела сияние юности, а глаза горели внутренним огнем, от которого Энгельгардт не мог отвести взгляд. — В конце концов, «Общество» существует столетиями именно благодаря умению хранить тайны.

Она приблизилась к нему, и тонкий аромат её духов, смешанный с едва уловимым запахом эликсира, вскружил голову барону.

— Наш общий друг граф Толберт, — продолжила Аврора, делая небольшой глоток вина, — похоже, забыл об этом принципе. Его ночная операция в Кронштадте привлекла нежелательное внимание.

Энгельгардт нахмурился.

— Толберт и его радикальные методы… Я предупреждал Совет, что он слишком импульсивен. А эта история с девушкой-артефактором… Чистое безумие.

— И все же вы работаете с ним, — заметила Аврора, присаживаясь в кресло напротив барона так, что её колено едва заметно коснулось его ноги.

— По необходимости, не по выбору, — Энгельгардт тяжело вздохнул. — «Общество» переживает смутные времена. Высший совет разделен во мнениях относительно методов. Толберт, Зарубин и их сторонники проталкивают агрессивную стратегию, не понимая, что она может погубить дело столетий.

Аврора наклонилась ближе, и барон почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Поэтому я здесь, — её голос стал бархатистым, почти интимным. — Мне нужно понять, с кем я, действительно, могу сотрудничать. С теми, кто действует как слон в лавке фарфора, или с теми, кто ценит тонкость и мудрость многовековых традиций.

Барон невольно залюбовался её красотой, усиленной эликсиром. Аврора Сергеевна всегда была привлекательной женщиной, но сейчас в ней было что-то почти нечеловеческое — магнетическое совершенство, которому невозможно сопротивляться.

— Толберт и Зарубин планируют переворот, — выдавил из себя Энгельгардт, словно сам удивляясь своей откровенности. — Используя «улучшенных» бойцов, они намерены захватить ключевые правительственные здания. Зарубин считает, что с его военным опытом и улучшенными солдатами он сможет установить новый порядок за считаные дни.

Аврора изобразила тревогу, хотя внутренне торжествовала.

— Но это же безумие! Такие действия вызовут только хаос и противодействие других держав.

— Именно то, что я и говорю, — кивнул барон, довольный её реакцией. — «Общество» должно действовать через влияние, через постепенные изменения, а не через грубую силу.

Аврора поднялась и медленно обошла кресло барона, легко касаясь его плеч. Её близость, аромат духов и тепло её тела действовали на Энгельгардта как дурманящий напиток. Мужчина еще не понимал, что попал в ее паутину и лишь женщина решает, что будет дальше.

— Скажите, барон, — прошептала она, наклонившись к его уху, — полная формула эликсира… Она известна вам?

Барон сглотнул, его дыхание стало прерывистым.