Теперь я не Адвокат 3 (СИ) - Воронцов Михаил - Страница 7

Кабинет Лазарева мы нашли быстро, но он оказался заперт. Непонятная ситуация — ему ведь только что звонили! К счастью, мимо прошел кто-то из преподавателей и сообщил, что он «в спортзале», а сам «спортзал» находится в подвале.

— Но вы там поосторожней! — сказал мужчина, посмотрев на нас с некоторым сомнением.

Очень интересно, что он имеет в виду. Ну да сейчас узнаем.

Вторая лестница — поменьше главной, и совсем не мраморная — привела нас сначала на первый этаж, а потом через железную дверь с надписью «не входить, опасно для жизни» мы спустились еще дальше, в темные коридоры, выложенные из красного необработанного камня.

Лампочки светили лишь кое-где, зато сильно пахло горелым и издалека доносились отголоски взрывов или сильных ударов.

— Может я все-таки воспользуюсь даром? — спросил я Вику. — Кроме нас тут никого.

— Лучше не надо, — попросила она. — Ничего любопытного все равно не увидишь.

В подземном коридоре оказалось несколько дверей — но заперты были все, кроме одной, последней, из замочной скважины которой вился легкий дымок.

Когда мы подошли, за ней что-то громко рвануло, но потом наступила тишина. Я сразу вспомнил посещение кабинета эксцентричного прокурора. Но здесь ситуация поинтереснее. Не летающие ножи, а что-то другое, калибром куда больше.

Я приоткрыл дверь и увидел огромный каменный зал размером с половину футбольного поля, а с краю его — маленького бородатого старичка. Рост его едва достигал полутора метров, зато борода опускалась почти до пояса. Прямо-таки сказочный персонаж. Единственное, одет не по форме — в костюм с галстуком.

В бороде человека тлело несколько искр. Откуда они взялись, ясно стало очень быстро: человек взмахнул руками, и в воздухе перед ним возник огненный шар — наподобие того, который мне удалось подстрелить, только впятеро больше.

Дедушка махнул еще раз, и шар полетел вперед, абсолютно по прямой, будто на него не действовало земное тяготение. Затем он ударился о стену и с грохотом взорвался. Именно эти звуки мы слышали, когда спустились в подвал.

Вот такой здесь спортзал. Своеобразный. Не бегают здесь, не таскают гири и не подтягиваются, а забавляются с заклинаниями. Из-за этого преподаватель и советовал соблюдать осторожность.

Не знаю, какие заклинания сегодня практиковал Николай Андреевич (а это был, вне всякого сомнения, он), но сейчас мы увидели знаменитый огненный шар — классическое и главное заклинание магов этой стихии. Страшная штука. И взрывается, и обжигает, и летит на приличное расстояние. Не хотел бы оказаться на его пути.

Старичок нас увидел и улыбнулся.

— Это вы от Арсеньева? Я забыл ему сказать, что пошел в подвал. Люблю лето! Никаких тебе занятий, никаких студентов… можно вспомнить молодость!

Мы сообщили друг другу, как кого зовут, и Николай Андреевич предложил поговорить или здесь, или подняться в его кабинет.

— Можно и тут, — пожал плечами я, — нам надо показать кое-какие фотографии. Но перед этим я хочу кое-что пояснить.

И я рассказал декану о пожаре на заводе и последующем убийстве.

Николай Андреевич стал пунцового цвета, как недавно брошенный им огненный шар, но ничего не ответил. Вика достала ноут, и на экране засветилась физиономия мага-убийцы.

— Знаете его? — спросил я.

Лазарев помрачнел еще больше, вздохнул, отошел подальше от нас и снова швырнул огненный шар в стену. Немного успокоившись от этого, он вернулся к нам.

— Конечно, знаю. Как не знать.

— Учился здесь?

— Да. Был отчислен, и год пробыл в клинике, где ему капали препараты, убивающие магию. Но, похоже, он сумел с этим справиться. Пойдемте все-таки в мой кабинет. Поговорим в спокойной остановке.

Мы направились к двери, но когда до нее оставалось несколько шагов, Лазарев сказал «извините», вернулся в центр и швырнул еще пару огненных шаров.

— С плохими новостями вы пришли, — сказал он, когда мы поднимались по лестнице. — А мало что так успокаивает, как огненная магия.

Его кабинет оказался почти таким же, как у заместителя ректора, но, к моему удивлению, гораздо богаче. Мебель — только из красного дерева, на стенах картины, а на полке стоял аквариум, в котором вместо рыбок жила огненная саламандра — я однажды такую видел в зоопарке. Пищу, которую едят люди или животные, она не употребляла, зато в нижней части аквариума виднелась замаскированная камнями горелка — греясь в пламени, саламандра получала энергию для жизни. Интересное существо, но брать ее в руки не хочется.

Кстати, ожогов у Лазарева я не заметил. Ни одного, хотя огненный маг без них обойтись не мог. Может, владел каким-нибудь заклинанием регенерации тканей, может, еще что-то.

Хотя сейчас это было абсолютно неважно. Меня интересовало имя колдуна-убийцы и рассказ, кто он такой.

— Барон Низов Алексей Олегович, — сказал декан. — Как странно, столько лет прошло, но я помню. Ему сейчас около шестидесяти. Он был одним из самых талантливых на факультете. То, до чего другие доходили месяцами, он изучал за пять минут. Я тогда работал простым преподавателем, и не мог поверить своим глазам. Природным даром он обладал потрясающим. Увы, насколько он был силен в магии, настолько же он был и жесток. Причинить кому-то боль для него ничего не стоило. К тому же, его амбиции превосходили его талант.

Лазарев развел руками.

— Занятия магией являлись для него лишь трамплином к чему-то большему. Маг легко может рассчитывать на безбедную жизнь и высокое положение в обществе, но ему оказалось этого мало. В двадцать лет он стал феноменально высокомерен. У него происходили постоянные стычки с другими учениками, и он попадал в разные истории. Мы это терпели в надежде на то, что он повзрослеет и образумится, но…

Декан замолчал и стал молча смотреть смотреть в окно. Мы с Викой подождали минуту, и потом я спросил:

— Но что?

— Он занялся запрещенной «темной магией». А именно, начал в тайне от всех ставить опыты по трансформации живых организмов. Снял какой-то заброшенный сарай, и начал там проводить исследования. Вскрылось сие случайно.

— Это запрещено законом? — спросила Вика. — Просто я таком не слышала, хотя много лет в адвокатуре.

Лазарев посмотрел на нее очень дружелюбно, но как на несмышленое дитя.

— Понимаете… у нас свои законы. Свой уголовный и гражданский кодекс, свои представления о том, что можно, и что нельзя. Я сейчас говорю открыто, потому что слухи об этом разгуливают по Москве уже много лет, хотя доказать никто ничего не докажет. Император — а до него его папа и его дед — были прекрасно осведомлены об этом и ни во что не вмешивались.

— Понятно, — кивнула Вика.

— Темная магия не может привести ни к чему хорошему. Владеющий ей — изгой, чужой в нашем мире. В общем, по приговору университетского суда Низов был изгнан из университета и помещен в клинику, где ему вводили огромные дозы лекарств, чтобы убить его магический талант. Вроде бы получилось… его выпустили на свободу, и десятки лет о нем не было ничего слышно. Думали, что он умер или уехал за границу. Но увы.

— Как получилось, что он восстановил талант?

— Не знаю! — развел руками Лазарев. — Но явно как-то получилось. Низов, похоже, феномен. Раньше это не удавалось никому. А может, с помощью «магии ночи». Ее возможности почти не изучены.

— Скажите, а какой смысл в трансформации живых существ? Или ему было просто интересно? Научное любопытство и не более того? Чем это отличается от обычного создания тех же гомункулов, которых мы видим на стройках?

— Боюсь, не одно любопытство… — вздохнул декан. — Любое живое существо в некотором смысле является аккумулятором магической энергии. Правда, оно собирает ее в себе не так много. Но если плоть изменить, то изменятся и ее свойства. А темная энергия… То есть энергия «магии ночи»… знаете, когда ее становится много? Когда она прорывается в наше измерение?