Генеральный попаданец 3 (СИ) - Коруд Ал - Страница 8

Это увеличит связи между областями, ускорит доставку продукции аграриев в города. Особенно большие промышленные. Один Урал что стоит прокормить! Понятно, что пока это будет делаться за счет урезания расходов союзных республик. Особенно заскрежещут зубами на Украине. Да и Средняя Азия поднимет голос. Прибалтов сразу заткну. С Кавказом считаться, и вовсе никто уже не будет. Сажаем нахлебников на твердую диету. Оттуда звонки ко мне давно не переключают. Хватит с нас их «избранности».

И у меня для националов существует генеральная отмазка. Москва и Ленинград огромные даже для мира города. И снабжать их продовольствием довольно непросто. Можно подать перераспределение ресурсов, как решение проблемы столиц. Или предложить республикам «помочь» областям РСФСР. Вряд ли кто пойдет «добровольцем». Они привыкли у себя к более сытой жизни, так что посчитают, что пусть русские сами справляются. Тем паче, что подам перераспределение, как меру временную. Ну а где у нас временное, там и постоянное недалеко. Лет за двадцать можно обустроить дорожную сеть от Смоленска до Владивостока. И протянуть, наконец, автостраду до самой корейской границы. Это даст такой толчок развитию Дальнего Востока!

Но пока спешим на военный аэродром, где нас ждет рабочая лошадка Ил 14. Этот борт специально переоборудовали для разъездов членов ЦК. И нам удобно, потому что в этой части страны не везде есть гражданские аэродромы, и не нужно для срочных поездок отбирать бронь на билеты у обычных граждан. Двум или даже четырем ответственным лицам еще ладно, можно стандартным рейсом улететь. А куда девать такую пропасть народа? Я здороваюсь со стюардессами и прохожу в середину салона. Тут обустроена «отдельная кабина». Удобные кресла и столы. Рабочий кабинет Первого. Не роскоши ради, а для деятельности. Поездок будет еще много. И не все так далеко, чтобы брать самолет побольше. После взлета сразу заказываю чай. Стюардесса мой вкус знает, приносит крепкий с лимоном и кусочком рафинада.

— Леонид Ильич, — не выдерживает Воронов. Он у нас в первую очередь отвечает за РСФСР и потому волнуется больше всех, — если эксперимент в Калининской и Костромской областях пройдет успешным, будем идти дальше?

Отвечаю не сразу. Вопрос непростой. Новая Экономическая Модель не сразу раскрутится. Еще хлебнем горя с недоделок, дураков и дорог. Потому что лишних ресурсов в стране нет. И так громадье планов по электростанциям, новым заводам в Сибири. И ведь все потребно. Энергия, алюминий, редкоземельные металлы. А сейчас вдобавок свалилась огромная программа по микроэлектронике и сети ЭВМ. Да и радиотехническая промышленность требует вложений для технологического рывка. Связь, которую я видел в армии, категорически меня не устраивает. Вишенкой на торте — разворачивание масштабного жилищного строительства. И везде нужны люди, финансы. А откуда они возьмутся?

— Начнем его распространять. И сразу скажу, пока мы не поднимем объем производства сельскохозяйственной техники, на всю страну ресурсов не хватит. Будем двигаться постепенно и поступательно. Но люди должны видеть воочию нашу работу. В магазинах и у себя на столе. Так что я пока не исключаю импорт.

Воронов хмурится. Вопрос закупки зерна политический. Из-за этого Никиту скинули.

— Может, перебьемся?

Я прикидываю и качаю головой:

— В ближайшие пару лет нет. Голодом заставите людей морить?

— Но многие будут против.

Хитро улыбаюсь:

— Вот их и пошлем с просветительской миссией в регионы. Пусть объяснят трудящимся, почему их щи пустые.

Член Бюро ЦК КПСС по РСФСР меня понимает и лыбится в ответ. Но его радение за Россию мне льстит.

— Ищите внутренние резервы. Видели ведь, что с помощью межколлективных связей можно многое совершить. Особенно важно обратить внимание на мелкотоварное производство. Масло, сыр, прочие молочные продукты, копчености, колбасы. Это поможет использовать лучше продукцию ферм. Особое внимание обратить на хранение. Нет своих средств, пусть кооперативы скупают и хранят у себя. Какие у нас ужасные потери от этого. В больших поселках сельчане сами смогут производить одежду, валенки, пряжу, шорную мелочь. И люди будут заняты, и прибыль колхозам.

Воронов внимательно слушает и уже прикидывает в уме, к кому обратиться и что делать.

В Москве, точнее в Завидово меня ждут. Комиссия во главе с Дмитрием Трофимовичем Шепиловым. Известный экономист, отодвинутый Хрущевым на обочину жизни. Он сам на меня вышел и прислал заметки, с которыми я просидел половину ночи. В 1926-м Дмитрий Шепилов в возрасте 21 года с отличием окончил юрфак МГУ и аграрно-экономический факультет Института красной профессуры. С конца 1920-х публиковал статьи по внутри- и межотраслевому планированию, межрегиональным экономическим связям в Восточной Сибири и на Урале, отстаивая необходимость развития перерабатывающих отраслей на местах, призывал учитывать их ресурсный и общехозяйственный потенциал. Эти проблемы актуальны до сих пор. Шепилов также предлагал анализировать потребности соседних стран в импорте, чтобы по возможности покрывать их за счёт производства необходимых товаров в приграничных советских регионах.

В 1935-м он в отделе науки ЦК партии. С 1938-го по июнь 1941-го — учёный секретарь Института экономики АН СССР. Организованные по инициативе Сталина экономические дискуссии 1949–1950-го и 1951–1952 годов готовились и проводились при участии Шепилова, который был одним из руководителей оргкомитетов этих форумов. Сверхзадачей было определение путей поэтапного реформирования системы планирования и управления. Выдвигались, в частности, предложения «отвязать» рубль от доллара США, сократить число обязательных показателей, расширить финансово-экономическую самостоятельность предприятий, облегчить их внешнеторговую деятельность. И даже — ограничить вмешательство парткомов. Начинать предлагали с экспериментов. Разработки такого рода были одобрены Сталиным, что нашло отражение в его последней книге «Экономические проблемы социализма в СССР», изданной в сентябре 1952 года.

Позже Шепилов высказывался против наращивания экспорта советского сырья, опасаясь, что тем самым СССР превратится со временем в ресурсную колонию Запада. Он считал, что объективная критика и исправление ошибок «культа личности» не должны подменяться огульным шельмованием Сталина. Это только деморализует советское общество и приведёт к расколу между социалистическими странами и компартиями. Опасения, увы, оправдались.

Хочу использовать Шепилова и его знания на пользу возрождающейся кооперации. Действия Хрущёва в прошедшее десятилетие привели к полной разбалансировке систем снабжения населения, сначала продовольственного, а затем и рынка ширпотреба страны. Абсолютно не понимая, что творит и совершенно не представляя, к каким результатам это приведёт; он уничтожил товаропроводящую сеть, обеспечивавшую снабжением более половины потребительского рынка. Подорвал, последовательно извел производителей продовольствия, лишив их сырья с «урезанных» приусадебных участков колхозников, затем разгромил и промысловые кооперативы.

Полностью разорвал логистические связи торговли, ликвидировав их заготовительные структуры, которые, подобно пчёлкам, собирали микроскопические объёмы во дворах колхозников, да и у самих колхозов, и полноценно наполняли ими торгово-сбытовую сеть. Завершил разгром закрытием тысяч кооперативных баз и магазинов. Хрущёв разгромил, уничтожил на корню, десятки тысяч прекрасно работавших предприятий промкооперации и торговли. Разорвал в клочья логистические цепочки баз снабжения и транспортные потоки потребкооперации по всей стране. В результате наступил коллапс нормального функционировавшего народного хозяйства страны.

Реакция экономики последовала незамедлительно. Ликвидация кооперативов логично привела в отторгнутых предприятиях к сокращению ассортимента и снижению качества выпускаемой продукции. После Постановления 1960 года о полной ликвидации промартелей, в Советском Союзе возник продовольственный, а затем и потребительский, кризисы, вызванные исключительно субъективными факторами. Так, к 1963 году закрылось большинство бывших, кооперативных, мукомольных и хлебопекарных предприятий, кондитерских цехов, располагавшиеся преимущественно в малых городах и посёлках, как «нерентабельные», не получавшие нормального техобслуживания, снабжения комплектующими и запчастями, с мизерными зарплатами трудящихся. Тоже происходило и с продовольственными, швейными, трикотажными и прочими реквизированными предприятиями. Хлеб стали завозить с крупных хлебокомбинатов больших городов, да и тот с перебоями.