Египтянин - Грин Лейтон - Страница 2

Мягко выражаясь, он сделал шаг в неизвестность: оставил регламентированную правительственную службу ради фрилансерской работы на исследователя экстравагантных религий. Переход облегчил тот факт, что Виктор удвоил скудную зарплату, которую выделяло Грею государство.

Сейчас Радек занимался ритуальным убийством в Берлине и попросил Грея пробить потенциального клиента, который обратился по поводу корпоративной кражи. Доминик понятия не имел, зачем кому-то привлекать Виктора к делу о похищении имущества, но клиент находился в командировке на Манхэттене, и раз профессор хочет, чтобы Грей все выяснил, он так и сделает. В данный момент он согласился бы расследовать даже кражу сборника церковных гимнов на севере Канады.

Что угодно, лишь бы занять день, подумал Грей. Что угодно, лишь бы не думать о ее последнем понимающем взгляде, который отпечатался у него в сознании.

Прекрасная Нья.

Его угол в людном помещении, его возрождение к жизни. Случившееся в пещерах под Большим Зимбабве – пытки, из-за которых Нья на несколько недель впала в ступор, – изменило ее. Она улыбалась, приглашала Грея на чай, прогуливалась с ним по своему саду, но даже спустя три месяца не позволяла к себе прикоснуться.

Может, все дело было в шрамах, может, в чем-то еще. Может, она увидела изнанку его души, разглядела контуры неизменно живущей у него внутри жестокости, которую больше не могла принимать. Когда он поведал ей свои мысли, Нья отвернулась и сказала, что дальше им лучше идти разными путями.

Грей был не из тех, кому нужно повторять. Месяц назад он купил билет в один конец из Зимбабве до Соединенных Штатов. Ему нужен был прямой рейс, американский город и полная анонимность.

Все это обеспечивал Нью-Йорк.

С тех пор Доминик без конца задавался вопросами. Может, он сделал неправильный выбор. Может, слишком поспешил уехать. Как знать; собственные ошибки имели свойство оставаться скрытыми для него, пока не удавалось постичь их полностью. Зато он чувствовал, что живые сладостные воспоминания о Нье выцветают, и от этого становилось грустно. Она словно была рядом, и в то же время ее не было. Томительное сомнение стало тенью Грея, которую он никогда не явит солнцу из страха потерять Нью окончательно.

Грей поселился в довольно скромном отеле, расположенном в центре города, и стал ждать звонка Виктора.

Он бегал, читал, тренировался и думал. Частенько садился в метро и ехал куда глаза глядят, заходил в магазинчики маленьких этнических кварталов, заглядывал в лица. Казалось, все вокруг знают, кто они и что делают. Люди щупали помидоры, выбирали вина, привычно улыбались кассирам – день за днем, неделя за неделей, год за годом. Просто потому, что так принято.

Одинокий и неприкаянный, он снова оказался на знакомой территории. Но теперь она, эта территория, была темной.

Черной.

Грей приблизился к отелю – этакой башне из кирпича и слоистого камня в середине одной из тех строгих, обсаженных деревьями улиц Верхнего Ист-Сайда, которые на черно-белых снимках выглядят куда интереснее, чем в действительности.

Он зашел в фойе, окутанное старомодным снобизмом, поглядывая на зажатый в руке листок бумаги. Номер 1501. Коридорный, высоко вздернув подбородок, смотрел в противоположную сторону, когда Грей прошествовал мимо стойки регистрации к лифтам. Поднявшись на пятнадцатый этаж, он нажал на медный звонок номера люкс и в первый момент подумал, что дверь ему открыл большой ребенок. Рост Грея был шесть футов один дюйм, а человек перед ним едва дотягивал до пяти футов.

Первое впечатление Грея оказалось совершенно ошибочным. Стоявший перед ним смуглый мужчина в темном костюме выглядел полной противоположностью ребенку: его холодные глаза и сжатые губы наводили на мысль о том, что увиденное и совершенное этим человеком стерло в нем всякое воспоминание о невинности. В ширину он был почти таким же, как в высоту, а его крупное рябое лицо венчало квадратное тело, как пробка – флакон одеколона. Пучки черных волос торчали на голове неопрятными клочьями, как будто их приклеили в самый последний момент. Костюм выглядел неуместно и казался слишком изысканным для подобной персоны. Физиономию отличала смесь жесткости и жирка, характерная для бывших культуристов.

Человек стоял в полутемной прихожей. Когда он направился к двери у дальней стены, чтобы открыть ее, Грей заметил на верхней части его спины выступ, уродливый горб, опухолью выпирающий под тканью костюма.

Горбун придержал дверь, и Грей вошел в просторную гостиную. У стены стоял оливковый диван, в центре – два таких же кресла. Трековые светильники[2] заливали пространство приглушенным светом. В воздухе витал пьянящий аромат мускуса, гостиную окутывало ощущение деланого спокойствия сродни тому, что бывает в приемной зубного врача.

Из коридора слева от Грея в гостиную ступил мужчина в зеленой шелковой мантии. Он двигался плавно, почти скользя. Этот обладатель ястребиного носа и острого подбородка был одного роста с Греем. Казалось, ему за пятьдесят, однако кожа сияла здоровьем. Высокий купол лысины наводил на мысли о светской изысканности.

– Меня зовут Аль-Мири, – проговорил он и сделал движение в сторону кресел. – Простите за отсутствие гостеприимства, но давайте сразу перейдем к делу, поскольку оно отличается чрезвычайной важностью. Готов заплатить двадцать тысяч долларов, если вы его возьмете, и еще сто по завершении, без учета расходов. Прежде чем мы начнем обсуждение, хочу уточнить, что у меня есть два непреложных требования: ваше безраздельное внимание на протяжении всего процесса и абсолютная секретность. Оба они вступают в силу немедленно.

– Я тоже рад знакомству, – пробормотал Грей себе под нос. Он не мог сообразить, на какую часть света указывает акцент этого человека и медный цвет его кожи. Средний Восток? Северная Африка? – Конфиденциальность – не проблема. Но Виктор сейчас ведет другое дело, поэтому безраздельного внимания гарантировать не могу.

– Виктор заверил меня, что времени вам хватит. Итак, вы согласны на мои условия?

Грей почувствовал прилив удовлетворения оттого, что Виктор доверил ему принять решение самостоятельно. Он кивнул и вытащил блокнотик. Его собеседник закинул ногу на ногу и сложил руки на колене.

– Я генеральный директор небольшой частной компании «Новые клеточные технологии». Мы занимаемся биологическими исследованиями и разработками. Украденный предмет связан с новаторской технологией, причем чрезвычайно сложной.

– Где произошло похищение? – поинтересовался Грей.

– Как мы полагаем, в краже виноват один из сотрудников компании. Похищенный продукт еще не поступил на рынок, о нем не сообщалось в журналах, он не выходил за пределы лаборатории. Его выкрали и, скорее всего, продали.

– Где находится ваша компания?

На кратчайший миг Аль-Мири едва заметно замешкался.

– В Каире.

– А тот сотрудник?

– Это наша первостепенная забота. Если узнаем что-то полезное, то поделимся информацией.

– Мне нужно будет опросить ваш персонал по телефону, – предупредил Грей.

– Мы предпочитаем провести внутреннее расследование самостоятельно.

Грей поджал губы, разглядывая Аль-Мири, но возражать не стал.

– Расскажите мне про вашу новаторскую технологию.

Гендиректор убрал руки с колена и принялся барабанить длинными пальцами по собственным бедрам.

– Напоминаю: каждое слово этого разговора, каждый момент нашего общения – строжайшая тайна.

– Я уже пообещал молчать.

Аль-Мири склонил голову.

– Моя компания занимается биомедицинской геронтологией, наукой о старении. Вам о ней что-нибудь известно?

– Нет.

– Мы работали над проектом, который может оказать революционное влияние на исследования в нашей области.

Аль-Мири снова заколебался. В ожидании продолжения Грей поймал его взгляд.

– Украдена пробирка с жидкостью, полученной в результате многолетних исследований. Ее компоненты ни о чем вам не скажут – никто вне нашей области ничего в этом не поймет.