Проблема полковника Багирова (СИ) - Майер Кристина - Страница 22

Улыбнувшись, прислушиваюсь к своим ощущениям. Они приятные.

Я все еще встревожена подозрениями Севера относительно дяди Тарика. Иссам мне не очень понравился, когда я впервые его увидела, мое мнение не поменялось, хотя я была ему очень благодарна за оказанную помощь. Буду всю жизнь благодарить, если он спасет моего брата, но человек он малоприятный: заостренные черты лица, улыбка приторно-сладкая, но она не отражается в хитром тяжелом взгляде. В следующую минуту улыбка с его лица может легко исчезнуть, тогда сразу становится понятно, что перед тобой жесткий, а возможно, даже жестокий человек.

Люди в безвыходной ситуации хватаются за любую помощь. Ситуация с Юркой была из этой самой категории — безвыходная. Мне нужно было спасти брата. В тот момент я не думала, кто такой Иссам, я верила Тарику, который обещал помочь. И мне нужно продолжать верить, чтобы не сойти с ума от беспокойства…

Рука на моей талии оживает, отвлекает от неприятных мыслей. Пальцы ползут вверх, обхватывают холмик груди, сжимают сосок до легкой приятной боли, а потом Север, словно стараясь искупить вину, поглаживает подушечкой большого пальца тугую вершинку. В спину мне упирается твердый орган. Бедра Севера приходят в движение — интересно, что за сон он видит? Я тоже хочу в него попасть.

Не спешу сообщать, что я проснулась, не хочу нарушать утреннюю разминку. Пусть продолжает.

Что я чувствую?

Жар на коже…

Волнение в груди…

Томление внизу живота… там нервные окончания словно закручиваются узлом.

По телу растекается истома….

Наслаждаюсь страстными ласками. Притворяться спящей получается плохо, в любой момент забудусь, с губ слетит стон. Я еле себя сдерживаю.

Север перекидывает мои волосы на плечо, освобождает шею от их тяжести. Из окна дует утренний прохладный ветерок, он ласково касается теплой кожи. Вкупе с горячими губами на шее и ключицах — райское наслаждение. Вот как тут лежать спокойно и делать вид, что продолжаешь мирно спать?

Мирон медленно стягивает с меня простыню, будто боится потревожить мой сон. Закусив губу, я прикладывала максимум усилий, чтобы не застонать в голос.

Бессовестный соблазнитель спящих дев!

Только не останавливайся!

Оставляя горячие мурашки на коже, губы Севера проходятся по позвонкам, в то время как пальцы продолжают играть с соском. Я готова себя выдать, так хочется перевернуться на живот, чтобы его губам удобнее было скользить по спине.

Багиров знает толк в ласках. Теперь понятно, почему так много «дам» хотели попасть в его постель. Эта мысль мне неприятна, и я не позволяю ей задерживаться в моей голове.

Рука Севера оставляет мою грудь и начинает движение вниз. Нажимает на живот с какой-то определенной силой в чувствительных местах. Он будто знает какие-то секретные точки. Блин, сколько я раз массировала свой живот в надежде избавиться от жировой прослойки, но ни разу мне не было так приятно. Ни разу от этих манипуляций у меня не промокали трусики.

Поджимаю пальцы на ногах. Хватаю ртом воздух. Невыносимо оставаться равнодушной.

Мирон приручил мое тело к себе. У меня отключается мозг, стоит ему начать меня ласкать или целовать. Я забываю обо всем, даже о боли, которую он причинил в первый раз.

— Слишком медленно просыпаешься, — переворачивая меня на спину, заглядывает мне в глаза. На его губах легкая улыбка, а от взгляда тело покрывается мурашками…

Север

Сладкая пытка — проснуться рядом с нежным желанным телом. Первой мыслью было тихо подняться, не потревожив ее сон, и принять холодный отрезвляющий душ, чтобы выбросить из головы те образы, которые с каждой секундой все крепче овладевали разумом.

На Авроре выдержка и контроль постоянно давали сбой. Не помню, чтобы когда-нибудь женщина настолько занимала мои мысли. Давно ведь не мальчишка, у которого несколько месяцев не было девчонки. Помню, как туго приходилось, когда во время учебы получал увольнение в лучшем случае раз в месяц. Сложно без стычек, когда у молодых пацанов горячие головы и гордый нрав. В располаге одни парни, женский пол — только пара взрослых преподш, которые оттрахать могли только мозг, да поварихи… Ну, там без вариантов, лучше кулак, чем с ними. Помню, как, получив пару дней увольнения, тащил девчонку в дешевый мотель и дорывался до ее податливого молодого тела.

И вот спустя столько лет я опять чувствую себя изголодавшимся по женщине мальчишкой, испытываю более дикое желание, чем тогда. Разница в том, что в то время мне было неважно, кого уломать потрахаться. Главное, чтобы молодая, стройная и отзывчивая.

Аврора другая. Да, она красивая. Я залипаю, когда украдкой наблюдаю за ней. Ее образ при первом взгляде отпечатался не только в голове. Женственная, нежная, страстная… Ее запах наполняет каждую клетку тела, будоражит, словно глоток мощнейшего афродизиака. Невозможно держать руки вдали от ее тела. Хочется всю целовать, снимать губами ее вкус…

Мозг отрубает, когда пальцами скольжу к груди.

Проснувшись — прогонит или позволит себя ласкать?

Меня от нее пушкой не оторвать в данный момент. От этой девочки у меня помутнение рассудка.

Сладкая, манящая, пленительная…

Охренительная девочка…

Не знаю, что у нее там за чувства к Каручаеву, но ему придется подвинуться. Моя женщина, я ее никому не уступлю. Мои инстинкты обострились, как только я увидел ее. Принял Аврору, не видя лица. Мои инстинкты не подвели…

Улавливаю момент, когда она просыпается, но делает вид, что принимает мои ласки во сне. Забавляет ее желание провести меня. Ладно, посмотрим, как долго ты сможешь притворяться. Принимаю вызов. С удовольствием заставлю ее стонать.

Тело требует разрядки, но я запрещаю себе вестись на это требование. Впервые так сложно договориться с членом. Яйца звенят от напряжения, доставляя дискомфорт, но моей силы воли хватит, чтобы оставить его в штанах.

Долго не получается дразнить. Мне хочется видеть ее глаза, которые заволокло страстью. Мне хочется целовать ее губы, ласкать языком и губами упругую грудь…

— Слишком медленно просыпаешься, — переворачиваю Аврору на спину, наблюдаю поволоку в глазах. Как же сильно я ее хочу. Лежит подо мной самая желанная и красивая девочка, а я не могу ее тронуть…

— Чем я себя выдала? — улыбаясь, сдается Аврора. Я успел стянуть с нее простынь, сложно сосредоточиться на словах, когда взгляд цепляется за тугие горошины сосков. — Я понимаю, что ты давно раскусил мой обман, но как?

— Дыхание, Аврора. Если бы я возбудил тебя во сне, ты бы не задерживала дыхание, не напрягалась бы… — высунув кончик языка, она проводит по нижней губе. Коротнуло меня от этого невинного жеста. В следующую секунду я смял ее губы своими, теперь мой язык касался сладкой мякоти.

Целуя шею, ключицы, спускаюсь к груди. Обвожу кончиком языка, всасываю в рот, чуть прикусываю и тут же ласкаю. С губ Авроры срываются стоны.

Вот так, моя девочка. Не сдерживай себя…

Руку опускаю на живот, скольжу к гладкому треугольнику, куда так жестко рвется член в моих штанах. Пальцами развожу нежные складки. Ощущаю ее влагу. Большим пальцем провожу по клитору, еще раз…

Аврора вздрагивает, хватает ртом воздух.

— Все хорошо? — заглядываю в ее широко распахнутые глаза.

— Да, — выдыхает она.

— Я безумно тебя хочу, но еще больше я хочу услышать, как ты кричишь, увидеть, как кончаешь…

— Я хочу вместе.

— Вместе в другой раз, — сам не верю, что отказываюсь. Но, в отличие от Авроры, я еще способен думать мозгами. Второй раз я точно не испорчу.

— Не закрывайся… — развожу ее бедра, накрываю ее тело своим. Блин, ее глаза в моменты удовольствия — мой фетиш. Если бы это было возможно, потребовал бы, чтобы она их не закрывала.

Целую в губы. Она отвечает так страстно, что забываю о своих благих намерениях. Пока не сдернул штаны и не оказался глубоко в ней, опускаюсь между разведенных бедер.