Трудная наука побеждать - Бирюков Николай Иванович - Страница 40

Потом — Западный фронт. Первые дни войны. Разговор с генералом Захаровым по «Морзе» с гражданского узла связи. Первая боевая задача. Пытаюсь доложить, что многие эшелоны дивизии еще где-то на подходе, что мы не обеспечены элементарными материально-техническими ресурсами. Ответ: «Вы получили боевую задачу, извольте выполнять».

Тогда такое напоминание показалось мне по меньшей мере обидным. Не знал я всех деталей обстановки, не мог даже на минуту представить себя на месте Захарова, который видел, как трещит фронт, как устремляются в наш тыл танковые армады врага.

И вот, спустя три года, мы с Георгием Федоровичем снова встретились. 29 ноября во второй половине дня я смог доложить ему, что поступили хорошие вести: 80-я дивизия полковника Чижова удачно вступила в бой и быстро продвигалась. Передовые отряды овладели городами Печварад и Перекед. Враг, оставляя в наших руках оружие и пленных, в беспорядке отходит…

За этим рубежом начиналась горно-лесистая местность, и гвардейцы заранее готовились к ее преодолению. Кони, вьюки тоже пошли в ход. Минометам — первое слово.

В это время 7-я дивизия полковника Дрычкина завершила переправу через Дунай, на подходе к нему были также 5-я и 84-я дивизии. Мы еще раз, как и в Курской битве, убедились в том, что Верховное Главнокомандование умело и экономно маневрировало резервами, своевременно выдвинув сюда 4-ю гвардейскую армию.

Так мы продвигались, встречая лишь незначительное сопротивление противника, когда правее нас, в полосе наступления 41-й гвардейской стрелковой дивизии, произошел случай, имевший очень большие последствия. Сметка и решительность воинов передового отряда, вовремя поддержанные командирами всех степеней, привели к крупному успеху.

Взвод лейтенанта В. Я. Боборыкина вышел к Дунаю. Начали внимательно изучать противоположный берег. Там, за островком, что посредине реки, не видно было никакого движения в густом кустарнике, не доносилось оттуда ни единого звука. Чужой берег безмолвствовал. Широк Дунай, полноводен. Декабрь уже на носу, вода — ледяная. Упадешь в такую даже легко раненный, считай конец…

Вызвали добровольцев. Первыми вышли бывалые солдаты — младший сержант М. Капелян, рядовые П. Батавин, В. Пинегин и Т. Малык. Они нашли спрятанную в кустах лодку, установили на ней пулемет, а вместо весел прихватили большие саперные лопаты.

Когда гвардейцы уже подплывали к острову, их обстрелял немецкий пулемет, но они все-таки успели высадиться и вступили в бой. Батавин и Пинегин подползли к пулеметному гнезду и забросали его гранатами. Потом поплыли дальше, к западному берегу. Взобрались на крутой обрыв, увидели траншею, готовые к бою минометы и пулеметы, аккуратно сложенные ящики с минами, цинки с патронами и — ни одного человека!

Разведчики скрытно подобрались к видневшимся вдали домам и здесь, на окраине городка Мохач, усидели походные кухни, а вокруг них беспечно завтракавших фашистов. Видимо, они чувствовали себя надежно прикрытыми такой мощной преградой, как Дунай, и даже но оставили в траншеях боевого охранения.

Капеляп вернулся на берег и подал условный сигнал. Сперва взвод лейтенанта Боборыкина, потом и вся рота старшего лейтенанта Крюкова переправились через реку и беспрепятственно заняли траншею.

Ночью гитлеровцы попытались было выбить наших с плацдарма, но понесли большие потери и отошли. А к утру на плацдарме сосредоточилось уже несколько батальонов. Дружным ударом они прорвали оборону противника и взяли город Мохач.

Командование вводило в прорыв все новые и новые соединения 21-го гвардейского, а затем, выше города Мохач, — 31-го стрелкового корпусов. Они расширяя плацдарм, вместе с 46-й армией наступали на северо-запад, окружая почти 200-тысячную группировку противника в Будапеште.

Так смелый поиск передовых подразделений, закончившийся форсированием Дуная и взятием Мохача, вылился в большое дело. Теперь этот тактический успех перерастал в оперативный.

Иногда по такому поводу говорят: «Э, подумаешь, ну повезло… Случайность!» Нет, не случайность! В те дня тысячи наших воинов проявляли сметку и боевое рвение, нащупывая слабые звенья в обороне противника. Такой широкий фронт поиска обязательно должен был принести свои плоды. И принес!

Любой ветеран войны расскажет вам не одну историю о том, как и почему не использовались в бою открывшиеся было возможности. А здесь, в данной ситуации, они были использованы быстро, решительно и, главное, командирами всех степеней — от сержанта до командующего фронтом.

Кстати, еще об одном эпизоде, в котором командир полка сумел обратить в свою пользу совершенно неожиданные обстоятельства. Было это под Сексардом. Командир 122-го полка Н. И. Климов и замполит 41-й дивизии полковник А. И. Шахов, обсудив обстановку, направили один батальон в обход города с запада, а всеми остальными силами подготовили удар с юго-востока и юга. Подразделения готовились к атаке, когда к Сексарду на большой скорости примчался вражеский мотоциклист. Командир батареи 45-миллиметровых пушек капитан Глухов открыл по нему огонь и сбил. Несколько случайных снарядов разорвалось на окраине города. Видимо, попали в какой-то склад. Последовало три огромной силы взрыва. Это вызвало в гарнизоне панику. Она еще более усилилась, когда наши артиллеристы открыли прицельный огонь. Войска противника бежали, многие фашисты сдавались в плен.

Город Сексард был взят 122-м полком без потерь с его стороны. Теперь правый фланг боевых порядков нашего корпуса был надежно обеспечен. Мы продолжали наступление.

Вечером 1 декабря один из передовых отрядов 7-й дивизии с ходу овладел Шарваром. Слева решительно действовали части 80-й дивизии. На моих глазах самоходный дивизион майора Н. Д. Федоненко, неся на бортах машин десантников, ворвался в Домбовар. Одну самоходку подбили, другую подожгли, но остальные прошли к главной площади. Подоспевшие пехотинцы двинулись в обход города с двух сторон. В итоге этого маневра гвардейцы полностью овладели Домбоваром. Так подвижные отряды прокладывали путь стрелковым полкам.

Разведка, высланная подвижным отрядом 230-го полка, обнаружила две колонны противника — до батальона каждая, двигавшиеся по шоссе. Командир отряда быстро организовал круговую оборону и, подпустив колонны на расстояние 200–300 метров, приказал открыть огонь. Неприятель трижды пытался атаковать, но каждый раз откатывался. Улучив момент, передовой отряд контратаковал и разгромил врага. Наши взяли в плен более 200 солдат и офицеров, воевавших в составе 31-й пехотной и 23-й танковой дивизий. Были, впрочем, и матросы дунайской военной флотилии венгров.

Уже близко к полуночи я все это доложил генералу Захарову. Требовательный до педантизма, он не оставлял неясной ни одной подробности, особенно когда они касались действий передовых отрядов и новых частей противника, обнаруженных перед фронтом корпуса. Поблагодарив за хорошие новости, он сказал:

— Желаю успехов. Надеюсь, встретимся на «курорте» (т. е. на озере Балатон)…

На войне тот или иной тактический прием может какое-то время оставаться в тени, чтобы вдруг однажды приобрести главенствующее значение. Все зависит от обстановки.

Вот почему генерал Захаров, связавшись со штабом корпуса, первым делом спрашивал про передовые отряды. Сейчас, когда мы преследовали отступающего в беспорядке противника, наш успех во многом зависел от инициативных и решительных действий командиров передовых отрядов. Они шли в острие клина наступавших дивизий, и чем глубже вспарывали они оборону противника, чем смелее врывались в его тылы, громя резервы, нарушая управление войсками и связь, уничтожая склады и базы, тем легче и быстрее продвигались вслед за ними главные наши силы.

В состав передового отряда, как правило, входили стрелковый батальон, посаженный на машины, самоходный дивизион, две-три артиллерийские батареи, отделения химиков, взвод саперов и взвод разведчиков.

Действия подвижных отрядов координировали и направляли наиболее подготовленные офицеры, имевшие при себе группу управления с радиостанцией. В 7-й дивизии эту задачу отлично выполнял полковник З. Т. Дерзиян.